Я выбрал одиночество, и совершенно зазря; но страдал из-за этого не я один. Мария тоже осталась одна и страдала.
Начиная с «Комнаты отмены» Мария всегда была [А е й О т о н а с и]. О н а п ы т а е т с я б ы т ь «ш к а т у л к о й». Настоящей ее, [Марии Отонаси], просто нет нигде.
«Меня зовут Ая Отонаси. Рада с вами познакомиться».
«Но я не сильная».
Я вспомнил ту сцену, когда она жаловалась.
Верно. Я один могу звать ее «Мария», потому что я единственный, кто видел ее первый перевод в нашу школу.
Если я забуду, [Марию Отонаси] позабудут действительно все — возможно, даже она сама, — и она исчезнет.
— Кончайте уже!
При звуках этого голоса я выпустил руки Марии.
— Что за чушь? Сговаривайтесь, не сговаривайтесь — это ничего не изменит! Кадзуки Хосино будет захвачен, а его сестра Рюка будет убита. Или вы думаете, что можете просто уйти в свой воображаемый мир?
Миядзава-кун смотрел на нас со злобной усмешкой.
— Вам не победить! Ведь [Юхэй Исихара] покончил с собой. Вы не можете найти покойника! И, разумеется, уничтожить «шкатулку» тоже не можете. Ну и как вы решите эту проблему? Давайте, поделитесь!
Он… прав.
«Владельца», младшего брата Миядзавы-куна, больше нет. И с этим мы ничего не сделаем.
— …Я уже знаю, кто такой [Юхэй Исихара] на самом деле.
При этих словах Марии Миядзава-кун широко распахнул глаза, но уже секундой позже заметил ее унылое выражение лица, и уголки его губ поползли вверх.
— И что? Ты нашла его?
— …Нет. Целый день искала, но так и не нашла.
— Хе-хе, ну что ж, это объяснимо. Покойника ведь отыскать невозможно! — триумфально воскликнул Миядзава-кун.
…О?
Что это за странное чувство? Я чувствую в восторге Миядзавы-куна что-то ужасающе неправильное. Что же?..
«Слишком поздно; дошло теперь? Я больше не могу защитить человека, которого хочу защищать».
Он так сказал. Он сказал, что помогал осуществить «Неделю в трясине», потому что это единственный способ защитить «себя». Потому что его «младшего брата», который был ему настолько дорог, больше нет.
Вот оно что.
— …Это ложь.
Стоило мне это прошептать, как Миядзава-кун обернулся в мою сторону мгновенно.
— Ты говорил, что он умер, но это была ложь. Очевидно, если вдуматься. Ты бы никогда не сделал такого и не допустил бы.
— …Чего ты там лепечешь, Хосино? Не пытайся играть словами так, как тебе приятнее!
— Он ведь был важен для тебя, верно?
При этом внезапном вопросе Миядзава-кун нахмурился, но все же кивнул.
— Да.
— Тогда ты ни за что не стал бы говорить о его смерти со смехом, ведь так?
Конечно, мне это всего лишь показалось неестественным, за прямое доказательство едва ли сойдет. Так что если бы Миядзава-кун спокойно отмахнулся от моего вопроса, он бы меня снова перехитрил.
Но…
— А значит, он еще не умер, верно?
Но Миядзава-кун на мой вопрос не возразил ничего, лишь повесил голову.
— Ложь порождает надежду, когда ты осознаешь, что это ложь.
Я произнес эту фразу, которую он сам когда-то мне сказал. Он поднял голову; я продолжил.
— Ты был прав.
Он распахнул глаза и разинул рот. Я молча стоял и смотрел на него; он, сжав кулак и стиснув зубы, вернул мне злой взгляд.
— …Де… рьмо!..
Но в итоге он так ничего и не смог сделать и снова опустил глаза.
Затем двинулся с места заплетающейся походкой. Пройдя мимо нас, он протянул руки к столу и взял лежавший на нем мобильник.
Не произнося ни слова, он понажимал на телефоне кнопки, приложил его к уху и прислушался к чему-то.
— Я не успел.
Его шепот звучал так, словно он обращался к себе самому.
— Я не успел. Я был в ванне во время этого звонка. И когда я заметил голосовой мэйл, было слишком поздно.
Похоже, сейчас он слушает как раз тот самый мэйл.
— Я должен был успеть прежде, чем это произошло. Если бы я заметил эту боль раньше, я бы предотвратил. А я был отравлен моим собственным несчастьем и не заметил, как самый дорогой для меня человек кричит о помощи. И вот что получилось.
Он открыл верхний ящик стола.
— Я знаю, что уже слишком поздно. Я знаю, что уже не успею. Но знаете? Я все еще слышу этот крик! И я не хочу… слышать этот крик и дальше.
Он сунул руку в ящик.
— Я остановлю это. Ради этого я готов на любой грех, на любое наказание. Я пойду на все! Если есть возражения — давайте, выкладывайте!!
— Разумеется, есть, — заявила Мария. — Ты перестал думать. Ты ничего не выбрал. Ты предпочел просто зажать уши, чтобы не слышать криков. Ты просто наслаждаешься болью от бессмысленного сражения с нами.
Она опустила глаза, но тут же выплюнула следующие слова:
— Ты не сможешь вернуть прошлое, сделав это.
— …И что дальше? — прошептал он, повесив голову. — Может, ты сможешь отменить эти трупы, или что? Нет, ты не сможешь. Мне уже нормальное будущее не светит, сколько бы я ни старался. Поэтому я хочу хотя бы [Юхэю Исихаре] дать то, к чему он стремится. И ничего больше. Поэтому…
Он вынул руку из ящика.
— …Лезь уже в наручники!
В руке у него оказался электрошокер. Миядзава-кун бросился к Марии.
— Мария!!
Мария молниеносно перехватила выставленную руку и выкрутила. Миядзава-кун негромко вскрикнул и выронил шокер.
— Угг…
Я подобрал шокер. Мария может удержать Миядзаву-куна, но на большее насилие она не способна. Стало быть, сейчас моя очередь.
Я принял его сердитый взгляд, не отводя глаз. Я не отступлю. Если он считает меня врагом, я последую его примеру.
— Прости.
Я прижал включенный шокер к его шее.
Миядзава-кун со стоном свалился на пол.
— …Кадзуки, идем отсюда.
— Хорошо.
Но когда я уже собрался выйти из комнаты, в мою правую ногу что-то вцепилось.
— !..
Я резко развернулся. Миядзава-кун, лежа на полу, держал меня за ногу. Правда, настолько слабо, что стряхнуть его должно быть легче легкого.
Он поднял голову.
— Прости.
Что?..
— Прости, что я опоздал. Прости, что не мог спасти тебя вовремя. Я стану сильней… я стану сильней ради нас обоих…. Так что, пожалуйста, дай мне еще хотя бы один шанс!..
Ааа, нет.
Эта истовая мольба адресована не мне.
Я закусил губу и поднял правую ногу. Стряхнуть его руку действительно оказалось просто.
Затем я прижал шокер к спине Миядзаве-куну.
— …Не будет у тебя больше шанса.
Потому что я собираюсь растоптать это желание.
Я включил шокер. Голова Миядзавы-куна упала и больше не шевелилась.
…Прости.
Наверняка Миядзава-кун это сказал [ему].
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
