Граф кивнул:
— Я слышал, что его высочество Киренн слишком долго не мог оправиться от простуды. Возможно, воздух южного побережья и в самом деле пойдет малышу на пользу. Когда они уехали?
— В первый день Перелома, утром.
Граф мысленно поставил зарубку: продрать с песочком остолопа, который делал сводку новостей в тот день. И понизить куда-нибудь, где мозги не требуются. Упустить отъезд из столицы жены первого наследника! Теплая южная осень и морской воздух — это, разумеется, хорошо для маленького Киренна, но вряд ли первая интриганка королевства, думая о здоровье сына, забыла о прочих своих планах.
— Следующий вопрос должен быть о наших одарских и тирисских друзьях, — усмехнулся Ларк. — Я, разумеется, могу не знать всего, но, по моим сведениям, там тоже полное затишье.
— Пока да, — кивнул фор Циррент. — Ваш друг должен благодарить за неожиданный отдых исключительно наших собственных заговорщиков.
— Или своих собственных врагов, — Фенно-Дераль вошел в кабинет стремительно и бесшумно. — Ваше высочество, я должен задать герцогу фор Гронтешу несколько вопросов.
— Он спит.
— Значит, придется разбудить. Таков порядок, ваше высочество. Разумеется, я не стану утруждать герцога вопросами о том, что можно узнать и помимо него.
Фор Циррент подавил неуместный сейчас смешок: Грента ни принц, ни сам король не собьют со следа. Но симпатии друг к другу им с Ларком сегодняшний день определенно не прибавит.
— Ваше высочество, — бесстрастно добавил Фенно-Дераль, — если вы полагаете, что я пришел спрашивать у вас разрешения, то вы ошибаетесь. Я ставлю вас в известность.
Развернулся и вышел. Выругавшись, принц поспешил следом. Разумеется, фор Циррент тоже не стал задерживаться.
Реннар фор Гронтеш, обычно румяный, шумный, веселый, громко смеющийся и азартно жестикулирующий, сегодня выглядел жалко. Бледное лицо, испарина на лбу. Очевидно, сонная настойка не смогла перебить боль и лихорадку: Реннар слегка повернул голову на звук шагов и приоткрыл глаза.
— Рени, — принц оттолкнул Фенно-Дераля, подскочил к постели. — Ты как? Позвать доктора?
— Он сделал, что мог, — медленно выговорил Реннар, — теперь только перетерпеть. Заживет.
— Герцог, — Фенно-Дераль остановился у изголовья и слегка поклонился. — Приношу искренние извинения за беспокойство, но мне нужны ваши ответы на несколько вопросов. С вами не случалось ничего странного за последние несколько дней? Необычные встречи, письма, разговоры?
— Нет.
— Можете ли вы предположить, кому выгодна ваша смерть?
— Нет.
— Ваш отец по-прежнему в своем поместье? Когда он писал вам последний раз?
— При чем тут мой отец? — Реннар сделал попытку приподняться, но тут же с коротким стоном упал на подушки. — Если вы попытаетесь впутать его в это дело, я вызову вас… как только встану. Ясно, что стреляли в Ларка. Ваше дело — защищать принца, а не…
— Рени, тихо. Успокойся, тебе нельзя напрягаться и много говорить тоже нельзя, — принц придержал друга за плечи, обернулся к Фенно-Дералю: — Виконт, я прошу вас уйти. В вашем допросе нет смысла. Мы уже обсудили ситуацию с графом фор Циррентом.
— Ваше высочество, — приторная вежливость в голосе Грента не сулила принцу ничего хорошего, — я высоко ценю ваши успехи на военном поприще, но полицейскую работу оставьте тем, кто в ней разбирается. Вы, разумеется, можете приказать страже вывести меня силой, но в таком случае я не поленюсь сходить к его величеству и вернусь сюда с королевским предписанием. Поэтому позвольте мне все же задать те вопросы, в которых я, в отличие от вас, вижу смысл.
— Вы не имеете права меня допрашивать, — снова дернулся Реннар.
— Имею. Я даже арестовать вас имею право. Вы удивитесь, герцог, если дадите себе труд поинтересоваться границами полномочий начальника королевской полиции. Впрочем, я готов сделать скидку на ваше дурное самочувствие. Принц, будьте любезны, окажите услугу следствию, — мед и патока в голосе Фенно-Дераля перешли, кажется, все мыслимые пределы, — оставьте нас с вашим другом наедине. Тайна в обмен на тайну: я не спрашиваю ни его, ни вас о том, куда вы ездили, вы же даете мне возможность обсудить с герцогом некоторые другие вопросы. Всего несколько минут, обещаю. Могу даже пообещать, — виконт усмехнулся, — что если впоследствии герцог вдруг передумает вызывать меня, а вместо этого потребует моей казни, я безропотно сложу полномочия и пойду на плаху.
Ну, это вряд ли, обалдело подумал фор Циррент. Это очень вряд ли, даже если забыть, что полномочия с начальника королевский полиции может снять только лично его величество. И про «не спрашиваю» дорогой виконт тоже загнул — или просто надеется сплавить работенку мне…
— Ваше высочество, — граф взял принца под руку и мягко повел к двери, — поверьте, виконт знает, что делает. Сейчас он защищает жизнь вашего друга, пусть и не слишком приятными методами. Если пожелаете, я прослежу, чтобы виконт не слишком перегибал, но если он считает нужным поговорить с герцогом без свидетелей, значит, это в самом деле необходимо. Прошу вас, проследите, чтобы нам не мешали.
— Но…
— Или вы и правда хотите дождаться королевского предписания? По дворцу ходит убийца, который в любое мгновение может нанести следующий удар. Задумайтесь об этом, принц.
Граф фор Циррент плотно закрыл двери за спиной принца и приготовился наслаждаться спектаклем.
— Итак, герцог…
Реннар, очевидно, еще не понял, насколько влип. Сверкнул глазами:
— Итак, виконт?
— Как и обещал его высочеству, я буду краток. Герцог, когда вы выздоровеете, я настоятельно прошу вас вызвать меня на дуэль.
Глядеть на ошарашенную физиономию Реннара оказалось неожиданно грустно. Все еще не понимает, щенок…
— И на этой дуэли я вас убью. Одним из тех подлых приемчиков, о которых болтают по дамским будуарам хлыщи, неспособные отличить шпагу от кулеврины. Не все сплетни лживы, некоторые являются намеренной утечкой сведений… Со стороны покажется, будто вы споткнулись и сами нанизались на мою шпагу. Я буду очень горевать, поверьте. Принесу на похороны цветы…
— Что вы несете… виконт?!
— …потому что если вы не вызовете меня, герцог, я натравлю на вас бретеров. У меня есть на примете несколько подходящих. Поверьте, ваш богатый дуэльный опыт против них не сработает. Вообще, — в голосе Грента прорезалась очень нехорошая задумчивость, — не понимаю, почему этот способ не пришел мне в голову раньше. Или вашим врагам.
— Они все — благородные люди!
— Понимаю, среди трусов, подлецов и предателей вы завести недругов не озаботились. Похвально, похвально…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
