— Тогда ему стоит приходить почаще, — с усмешкой заявила Сарин.
— Отец находит кучу предлогов показаться на людях. Они с Раоденом встречались почти ежедневно для игры в шин-да. Йадона коробило, что для партии они обычно выбирали тронный зал, но, опять же по его собственным законам, наследный принц волен приглашать ко двору кого вздумается, так что король не мог их выставить.
— Кажется, принц обладал талантом обращать против короля его же постановления.
— Одна из его самых замечательных черт. — Люкел ухмыльнулся. — Каким-то образом Раодену удавалось повернуть любой новый декрет так, что тот вставлял королю палки в колеса. Последние пять лет Йадон без устали искал способ отречься от принца. Но как оказалось, Доми решил эту проблему за него.
«Либо Доми, — с возрастающим подозрением решила Сарин, — либо один из наемных убийц короля».
— Кто станет наследником престола? — спросила она вслух.
— Пока неизвестно. Возможно, Йадон надеется завести еще детей — Эшен достаточно молода. Или трон отойдет к одному из влиятельных герцогов, лорду Телри или лорду Ройэлу.
— Они здесь? — Сарин осмотрела толпу.
— Ройэла нет, но вон там герцог Телри.
Люкел кивком указал на напыщенного мужчину у дальней стены. Стройный и надменный, с величественной осанкой, он мог бы выглядеть привлекательным, если бы так не кичился своим положением. Одежда на нем сверкала драгоценными камнями, а пальцы унизывали золотые и серебряные кольца. Герцог повернулся, и Сарин увидела, что левую сторону лица почти целиком закрывает фиолетовое родимое пятно.
— Будем надеяться, что трон не перейдет к нему, — произнес Люкел. — С Йадоном трудно договориться, но он хотя бы ответственно подходит к финансам. Вернее сказать, он отъявленный жмот. А вот Телри обожает тратить деньги. Он мог бы стать самым богатым человеком Арелона, но поскольку беспечно относится к средствам, то является третьим — после короля и герцога Ройэла.
Принцесса нахмурилась.
— Король собирался отречься от Раодена, оставив страну без законного наследника? Неужели он ничего не слышал о междоусобных войнах?
Кузен пожал плечами.
— Видимо, он бы предпочел потерять наследника, чем передать государство Раодену.
— Чтобы такие глупые понятия, как свобода и сострадание, не испортили построенную им монархию, — сухо произнесла принцесса.
— Именно так.
— А эти дворяне, которые прислушивались к Раодену? Они проводят встречи?
— Нет. — Люкел нахмурился. — Они боятся поддерживать свое политическое движение без покровительства принца. Мы убедили наиболее преданных делу встретиться завтра в последний раз, но я сомневаюсь, что из собрания выйдет толк.
— Я хочу на него попасть, — заявила Сарин.
— Они не слишком расположены к новичкам, кузина. Они привыкли быть подозрительными, ведь их встречи могут расценить как измену короне.
— Они все равно собираются прекратить встречи. Что они могут сделать при виде меня — отказаться присутствовать в следующий раз?
Люкел подумал над ее словами и улыбнулся.
— Хорошо, я предупрежу отца, и он найдет способ провести тебя.
— Мы можем поговорить с ним за обедом. — Сарин бросила последний расстроенный взгляд на холст и начала убирать краски.
— Так ты пообедаешь с нами?
— Дядя Киин обещал познакомить меня со старинной арелонской кухней. Кроме того, после сегодняшних откровений я не думаю, что смогу вынести общество Йадона. Я так зла на него, что вот-вот начну кидаться кистями.
Люкел рассмеялся.
— Это добром не кончится, даже для принцессы. Пошли, Кэйс будет прыгать от восторга. Отец всегда готовит для гостей парадные блюда.
Люкел оказался прав.
— Она здесь! — запищала Кэйс, увидев принцессу. — Папа, готовь обед!
Джалла встретила супруга объятием и быстрым поцелуем. Она прошептала что-то на фьерделле, Люкел заулыбался и любовно погладил ее по плечу. Сарин с завистью наблюдала за ними, но постаралась взять себя в руки. Не пристало теоданской принцессе жаловаться на несправедливость королевских браков. Если Доми решил забрать ее мужа перед свадьбой, значит, он хотел направить ее мысли на другие дела.
Дядя Киин появился в дверях кухни, засунул кулинарную книгу в карман фартука и заключил Сарин в медвежьи объятия.
— Ты не смогла устоять перед чудесной кухней Киина?
— Нет, па, она проголодалась, — заявила Кэйс.
— Неужели? Присаживайся, ваше высочество, обед будет готов через несколько минут.
Трапеза протекала в том же духе, что и вчерашний ужин. Кэйс жаловалась на медлительность, с которой отец подавал еду, Даорн старался выглядеть взрослее и серьезнее сестры, а Люкел безжалостно дразнил обоих, как и полагалось старшему брату. Адиен вышел к столу поздно, рассеянно бормоча под нос серии чисел. Киин принес несколько исходящих горячим паром блюд и извинился за отсутствие жены: у нее оказалась назначена встреча.
Все наслаждались восхитительной едой и интересной оеседой, пока Люкел не решил поведать семейству о художественных талантах Сарин.
— Она открыла новый стиль абстракционизма, — серьезным тоном провозгласил любезный кузен.
— Правда? — спросил Киин.
— Правда. Хотя я не смог определить, что она пыталась заявить обществу, когда изобразила цветы в виде коричневого пятна, смутно напоминающего лошадь.
Сидящие за столом расхохотались, и Сарин покраснела. Но ей не стоило надеяться, что худшее позади: Эйш выбрал этот момент, чтобы бесповоротно предать свою хозяйку.
— Она называет это школой творческого ненаправления, — серьезно объяснил сеон глубоким, хорошо поставленным голосом. — Я думаю, что принцесса ощущает свою значимость, создавая работы, которые полностью исключают способность зрителей понять, что там нарисовано.
Киин не выдержал и согнулся в приступе смеха. Но вскоре мучениям Сарин пришел конец, и разговор перешел на другую тему, которая очень заинтересовала принцессу.
— Не бывает школы творческого ненаправления, — решительно заявила Кэйс.
— Не бывает? — поинтересовался ее отец.
— Нет. Есть школа импрессионизма, неорепрезентализма, школа абстрактного происхождения и школа ревиватионистов. И все.
— Неужели? — весело переспросил Люкел.
— Да. Было еще движение реалистов, но они ничем не отличались от неорепрезентализма. Они просто взяли другое название.
— Перестань выпендриваться перед принцессой, — пробурчал Даорн.
— Я не выпендриваюсь. Я хорошо образована.
— Нет, выпендриваешься. К тому же реализм совсем не одно и то же, что неорепрезентализм.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
