— Снова пойдете к «призракам»?
— Если не возражаете.
— Подстраховать?
— Спасибо, не надо.
Грехов ушел, стремительный и бесшумный, как тень.
— Прошу обратить на «пакмак» проконсула особое внимание, — предупредил Железовский координатора. — Держать визуальный контакт непрерывно, обойме риска из резерва быть готовой к прыжку.
— Пошел контроль, — ответил Мартин.
— Ты записал, что он тут наговорил? — понизил голос Эрберг, будто Грехов мог его слышать; вытер платком вспотевший лоб.
— Записал.
— Дашь мне кассету, послушаю на досуге еще раз. Да-а, комиссар, не каждому удается услышать откровения экзосенса. Оказывается, проблема отцов и детей гораздо старше человечества, а? Это что же, выходит, что у меня кроме обычных есть еще и дедушка-Конструктор? — Эрберг хохотнул. — Прапрадедушка динозавров! Твой Грехов или сумасшедший, или действительно… пророк. Как ты думаешь, он всерьез говорил или шутил? Я плохо разбираюсь в его интонациях.
Железовский не ответил. Он тоже не очень хорошо разбирался в интонациях голоса и жестах Габриэля и размышлял над тем, к чему относилась горечь, с которой говорил Грехов.
— Дай-ка мне еще раз послушать супермузыку, — попросил он координатора. Однако Мартин не успел включить запись — громадное тело Конструктора вдруг шевельнулось — все целиком, будто для него не существовало законов инерции! Эфир вскипел криками наблюдателей и донесениями автоматов.
— Обеспечить тишину! — бросил Железовский. Крики стихли, только посвисты автоматов, считывающих и передающих информацию целой армии датчиков, продолжали сверлить уши, потом пропали и они.
Конструктор шевельнулся еще раз, похожий на кита, всплывшего на мелководье, и на глазах тысяч изумленных людей разделился на две части. Одна из них превратилась в широкий, укутанный в синее призрачное пламя, конус, а вторая перестала светиться и словно растворилась в ночи, исчезла из глаз.
Ничейная полоса
Багровая мгла сгустилась до плотности желе, последние звезды погасли, задавленные тьмой, исчезли и паутинки света, соединяющие звезды, все поглотил мрак, физически ощутимый, как вязкая засасывающая трясина; стало трудно дышать…
Железовский подхватился с кровати, сделал движение к нише в стене, где лежал пистолет, сообразил, что сигнала тревоги не последовало, и только потом открыл глаза.
В комнате было темно, однако он ясно различал в стенах тепловые коммуникации — красивую сеточку алого свечения, электропитание — пульсирующие голубоватые прожилки, и более толстый рукав подвода энергии к пирамиде «домового» — розовато-сиренево-желтый пучок. А на фоне фиолетовой гладкой плоскости дрожало еще одно пятно света — не то скелет человека, не то фантом «динго».
Комиссар сел на кровати, свесив ноги на пол, и попытался раз глядеть видение, не прибегая к освещению спальни. Страха не было, только любопытство, ожидание какого-то сюрприза и ощущение, что в комнате плачет ребенок.
Призрак в углу комнаты усилил свечение, и одновременно Аристарх почувствовал, как чьи-то пальцы погладили его затылок, проникли под черепную коробку, тронули мозг! Более странного ощущения он еще не испытывал. Это не было похоже на пси-обмен, попытку пробить мысленный блок или подчинить волю с помощью внешней гипноиндукции, скорее кто-то пытался прочитать не мысли, а эмоции хозяина.
Вспыхнул свет — Железовский опомнился, собрался, приобретая способность к анализу ситуации, и успел заметить странную фигуру — не, то глыбу ноздреватого известняка, не то кипу мха зеленовато-бурого цвета. Однако видение держалось всего долю секунды и растаяло, всхлипнув напоследок совершенно по-детски. Все непривычные ощущения исчезли, только одно не исчезло — слабый, но отчетливый запах свежескошенной травы.
Железовский нащупал клипс пси-рации и связался с дежурным залом, где коротали время дежурства Баренц и Кий-Коронат.
— У вас все в порядке?
— А тебе что, сон приснился плохой? — быстро спросил Баренц.
Комиссар помедлил, принюхиваясь, проговорил:
— У вас там в зале сеном не пахнет случайно?
— Значит, и ты видел? — проворчал Кий-Коронат.
— Галлюцинациями не страдаю, это физическое явление. Что заметил координатор?
— В том-то и дело, что ничего. Защита не нарушена, никаких полевых аномалий не отмечено, а мы получили уже девять сообщений о появлении «привидений».
— Ты десятый.
— Что они наблюдали?
— Кто что, в зависимости от фантазии и состояния. Юра Полевой, например, увидел стеклянный сосуд с жидкостью, Шохор женщину, хотя и весьма необычного вида, Новиков громадного хариуса… и так далее. А ты?
Железовский снова помедлил, потом лег.
— Разбирайтесь, я спать хочу. И опросите не только оперативную зону, но и всю Систему.
— Ты думаешь, это… он?
— Спросите у Грехова. — Аристарх отцепил рацию, повернулся на бок, подумал: неужели моей фантазии хватает только на глыбу известняка? — И уснул, как в яму провалился, он был измучен.
Настя грезила с открытыми глазами, не снимая с головы эмкан связи с компьютером, и, подчиняясь ее вольной мысли, виом послушно воспроизводил странные картины: море фиолетовых трав со столбами дыма, поле под дождем из молний, вулканический конус в процессе вспучивания, плюющийся мыльными пузырями, — и в каждой из картин сквозь фон проступало смутно мужское лицо с закрытыми глазами…
«Ратибор», — беззвучно прошептали губы девушки, и невидимая кисть фантом-преобразователя послушно начертала имя на склоне вулкана и в каждом «мыльном пузыре».
— Прекрати отвлекаться, — пробирался в мозг тихий, но сердитый пси-вызов Сахангирея, сидевшего в центральном «думательном» боксе лаборатории. — О чем задумалась? Еще раз уйдешь на параллели, сниму с программы.
— Снимай, — ответила Анастасия равнодушно. И вдруг ей показалось, что кто-то смотрит в спину, внимательно, с настороженным любопытством, ожидающе… Она резко развернула кресло и увидела у двери в лабораторию светящееся облачко с более светлыми прожилками внутри. В голове словно повеяло свежим ветром, так что от холода свело кожу на затылке. Чья-то осторожная рука легонько сжала мозг и тут же отпустила, оставив ощущение глухой тоски и разочарования. Словно кто-то постучался в окно робко и, тут же испугавшись, отдернул руку, отпрянул и затаился. Пси-вызов, поняла Настя, отгородившись от внешних пси-излучений стеной мыслеблока, пытаясь понять, грезится ей световая вуаль или нет. «Кто здесь?» — позвала она мысленно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
