Утром она посмотрелась в зеркало, вглядываясь, не оставило ли все пережитое следа на ее лице. Правда, она похудела, но это скорее подчеркивало ее красоту, нежели шло ей во вред. К тому же, хотя она и не желала это признавать, у нее было отменное здоровье. Долгие часы, проведенные в седле, вдали от привычных ей ухода и заботы, казалось, просто смыли с нее изнеженность пресыщенной, роскошной жизни.
В минуту отчаяния она даже подумывала объявить голодовку, но когда перед ней поставили еду, почувствовала такой голод, что поняла: у нее не достанет силы воли отказаться от изысканных блюд, приготовленных французским поваром на примитивной плите, с мастерством настоящего художника.
— Каким образом столь исключительный повар оказался здесь? — спросила Скай у Эль Дьябло однажды вечером, после ужина, показавшегося ей превосходящим все, что она когда-либо ела в Париже.
— Альфонсе вынужден был спешно покинуть Хакару, — ответил Эль Дьябло. — Он был шеф-поваром в одной богатой аристократической семье, но однажды вечером бросился с разделочным ножом на одного из слуг.
— Он убил его? — спросила Скай.
— Боюсь, что да. Он убийца, как и я. Их немало в нашем лагере.
Он невольно запугивал ее, но Скай была мудрее.
— Я не верю, что человек, способный приготовить такое суфле, может намеренно кого-то лишить жизни, — сказала она.
— Вы говорите так, потому что у вас доброе сердце, — саркастически заметил Эль Дьябло.
Она уже поняла, что лучше молчать, когда он грубит. Иногда она даже задавала себе вопрос, вправду ли это она, Скай Стендиш, молча сносит оскорбления, оставляя их без ответа. Ведь она была столь высокомерна, так легко выходила из себя — а сейчас она должна следить за каждым словом, слетающим с ее губ, и даже опускать глаза, чтобы он не прочел в них ее гнева и не подверг бы ее наказанию.
Он стал бы дразнить ее, как ребенок дразнит котенка, доводя до бешенства, чтобы посмеяться, а затем привлечь к себе и поцелуями заглушить слова гнева, срывающиеся с ее губ. Эту пытку было перенести гораздо труднее, чем просто промолчать, и Скай научилась не сопротивляться.
Но иногда он заставал ее врасплох. Вчера было воскресенье, и, так как люди не работали, Эль Дьябло все утро провел сидя за письменным столом. После завтрака он сказал ей, что они могли бы отправиться на конную прогулку без сопровождавших их обычно гаучо.
Проехав шесть миль, они оказались в глухом лесу. Они спешились, и Эль Дьябло стал прокладывать дорогу через чащу к подножию горы, туда, где текущий среди скал ручей впадал в глубокое чистое озерцо. Оно было в плотном кольце тропических папоротников, и жаркие золотые пятна солнечного света пробивались сквозь нависшие над водой ветви, в них, переливаясь, порхали разноцветные, яркие бабочки, отражавшиеся на поверхности воды.
Это было скрытое, тайное место, столь экзотическое и прекрасное, что Скай воскликнула от удивления:
— Жаль, что мы не взяли с собой купальные костюмы!
Сказав это, она посмотрела на Эль Дьябло и увидела улыбку на его лице…
Было глупо бежать от него между стволами деревьев, и он легко схватил ее, запыхавшуюся от быстрого бега и гнева.
— Я думал, скромность нынче не в моде! — сказал он мягко. — Должно быть, я тоже отстал от моды, но я нахожу ее крайне волнующей. Вы найдете два купальных костюма — один для себя, другой для меня — в моей седельной сумке. Извините, но я не прихватил с собой палатку, чтобы угодить вашей викторианской стыдливости, однако вы можете пойти в кусты по ту сторону озерца, а я — по эту.
Эль Дьябло засмеялся, увидев, как румянец стыда заливает ее щеки.
— В чистоте будьте непристойной, — сказал он, и Скай поняла, что ему хочется выставить ее в глупом виде.
— Я ненавижу вас, — вспыхнула она, но Эль Дьябло лишь засмеялся, а ее голос прозвучал слабо и неубедительно даже для нее самой.
Скай услышала, как он прошагал по террасе к пещерам.
Он стремительно вошел в комнату и, казалось, заполнил ее всю своей рослой плечистой фигурой. В руке Эль Дьябло держал маленький холщовый мешочек, который бросил на стол.
— Еще бриллианты? — вежливо поинтересовалась Скай.
— Очень немного и не слишком хорошего качества.
— Как грустно, — насмешливо произнесла она, — надо быть аккуратнее, а то вы скоро совсем обеднеете.
— Я? — спросил он и рассмеялся. — Я и позабыл что вы верите во все те глупости, что я рассказал вам в первый вечер. Бриллианты не мои, они принадлежат стране, и Алехо они не достанутся.
— Итак, вы их украли? — спросила Скай.
— Напротив. Я беру их на хранение до тех пор, пока они не будут реализованы на благо народа.
— Кем? Вами?
— Кем-то, кто по меньшей мере будет любить Ма- рипозу.
— Значит, Алехо не таков?
Эль Дьябло налил себе из графина, стоящего на краю стола, вина в стакан и подошел к Скай. Он нахмурился, как будто пытаясь сосредоточиться.
— Я обеспокоен, — сказал он.
Скай удивилась. За все то время, что она его знала, она ни разу не слышала от него признания собственной слабости.
— Чем? — тихо спросила она.
— Я скажу вам, если хотите. Не думаю, что это вам повредит. Через несколько дней Алехо уедет, и тогда тайна этого мешочка раскроется.
— Какая тайна?
— Тайна того, что лежит здесь, — сказал Эль Дьябло, взмахнув рукой.
— Золотые и алмазные копи? — поинтересовалась Скай.
— Нет, это гораздо значительнее, — сказал Эль Дьябло, — смысл не в этом. Рудники разрабатывались задолго до испанского завоевания. И они были не лучше и не хуже, чем рудники в других странах. Ежегодный доход от них невелик, но по-настоящему их никто и не разрабатывал; поэтому Алехо до сегодняшнего дня не наложил на них руку. Но его друзья — коммунисты — рассказали ему нечто, в корне изменившее ситуацию и буквально сделавшее его одержимым идеей установить контроль над этими горами.
— Я не знала, что Алехо — коммунист, — заметила Скай.
— Он не коммунист, он диктатор. У него лишь одна идея, одна вера, одна мысль — Алехо! Но демократические страны не собираются помогать ему в установлении контроля над этими горами.
— Но что же для них столь важно здесь? — спросила Скай.
— Сфалерит, — сказал Эль Дьябло и со смехом посмотрел на удивленное лицо Скай. — Конечно, вы не знаете, что это такое; я тоже не знал, когда услышал это слово в первый раз. Это — соль урана, из которой добывают уран. Это — минерал, который нужен во всем мире, минерал более ценный, чем тысячи золотых рудников!
В его волнении было что-то заразительное.
— Вы уверены в этом? — спросила Скай.
