– Где кладбище? – спросил он.
– В конце Колхозной улицы.
– А вы почему не там? – спросил Паша.
– Где, на кладбище?! – вскинулась Раиса.
– За сорок третьим домом следить надо! – нахмурился Саша.
– Это кто нас учит? – возмутилась Лида. – Тот, кто за тридцать седьмым домом следил?
– Я вас всех буду учить, – расправляя плечи, сказал Прокофьев. – Оптом. Но потом. Ну, чего сидим-стоим? На выезд!
– А оружие? – спросил, поднимаясь, Саша.
Тим или кто там – фигура серьезная, наверняка вооруженная, а на медведя с вилкой не ходят.
– Оружие?! На Машу?! – звонко хмыкнула Лида.
– Что б оно отсохло, это твое!.. – Раиса запнулась, нарвавшись на строгий взгляд Прокофьева.
А оружие Саша получил. И пистолет ему выдали, и бронежилет. Прокофьев очень серьезно отнесся к предстоящему задержанию, лишь бы только оно не закончилось пшиком.
* * *
Девушки поступили не совсем правильно, оставив сорок третий дом без присмотра. Зато какую услугу оказали, выследив своих соперниц по женской части. Возле дома, на который они указали, стоял «Фольксваген Поло», а в окне мелькнул человек. Значит, не уехал еще Тим со своими подружками.
Прокофьев знал только об одном мужчине из группы предполагаемых киллеров, но, возможно, их двое. Да и девушки могли оказать сопротивление, возможно, подготовка у них не хуже, чем у Лиды и Раисы. В общем, к делу Егор подошел со всей основательностью, не постеснялся привлечь спецназ. И все же он нервничал. Вдруг в доме Федот, да не тот.
Спецназовцы окружили дом, медленно передвигаясь, сжали вокруг него кольцо. Вот-вот должна была последовать команда непосредственно на штурм, когда из окна громыхнули выстрелы. Один спецназовец упал, схватившись за ногу, остальные открыли огонь. От души отлегло. Логика простая, но железная: случайные люди не стали бы отстреливаться от полиции.
Егор на рожон не лез и оперативников своих удерживал от излишней инициативы, но в дом собирался ворваться в числе первых. И на штурм пошел, и к объекту вышел на опасно близкое расстояние, но в дом одна за другой влетели гранаты слезоточивого раздражающего действия, а противогазом он не располагал, и его ребята тоже. Пришлось положиться на спецназ.
Из дома вывели только двух девушек, они кашляли, обливаясь слезами, но Лида и Раиса смотрели на них без всякого сожаления. А Саша и Паша хмурили брови: похоже, их снова ждало объяснение с бывшими женами. А девушки довольно симпатичные, стройные, такие легко входят в доверие и в прочие контакты.
– Саша, Паша, как же так?! Почему «Сирень» вашим девочкам дарят совсем другие мальчики? – первой не выдержала Раиса.
– Может, потому что у ваших мальчиков такие суки девочки! – сплевывая сопли, проговорила смазливая шатенка с короткой стрижкой.
– Что ты сказала? – встрепенулась Раиса.
Она рванулась к задержанной, но Лида крепко схватила ее за руку и, развернув к себе, посмотрела ей прямо в глаза. Она ничего не сказала, но Прокофьев понял значение ее взгляда. А вдруг шатеночка права?
В доме, как оказалось, находился всего один мужчина, он и ранил спецназовца. В ответ прилетела пуля, после которой слезоточивый газ на него уже не мог подействовать. Точное попадание в голову навеки его успокоило.
С задержанными девушками не церемонились, но помощь им все же оказали, разрешили промыть глаза раствором соды, обезболили дикаином, дали отдышаться, а затем уже усадили в машину.
Прокофьев и хотел бы допросить их по дороге в город, но девушки усердно изображали недомогание, отказывались говорить. Их доставили в управление, там еще раз закапали в глаза.
Первой в помещение для допросов доставили девушку, которую братья Луковы знали под именем Маша. Да и по документам она значилась под этим именем, но паспорт внушал подозрение.
– Знаешь, как это называется? – Прокофьев небрежно бросил на стол изъятый паспорт. – Ксива, темный ярлык, липовый глаз, можно просто: липа. Тебя в тюрьме многому научат. Если ты там еще не была.
– А что я такого сделала? – Девушка обиженно глянула на Прокофьева.
– Я же сказал, паспорт у тебя липовый, а это подделка документов. В твоем случае до четырех лет лишения свободы.
– Я не знала, что паспорт поддельный.
– Пальчики ты свои в доме на Пролетарской смыла, но здесь мы их откатали. Сейчас пробьем их по картотеке… Как твое настоящее имя?
В ответ девушка низко опустила голову.
– Карамболя выслеживал парень, которого ты называла Тимом, и твоя подружка, назовем ее Ксюха. Я так понимаю, они и стреляли. Ты всего лишь подносила им патроны. Вместе с украденными пистолетами. Ты не стреляла. Есть шанс получить по минимуму.
– Я вообще не понимаю, о чем разговор.
– Сами вы откуда?
– Из Курска.
– Можем отправить тебя в Курск, – сказал Прокофьев.
– Зачем? – Девушка настороженно глянула на него.
– И зачем, и куда, в следственный изолятор. Здесь ты до суда не доживешь. Ты же знаешь, кто такой Карамболь?
– Знаю.
– Жить хочешь?
– Юля меня зовут. Фамилия Тетерева. Я правда не стреляла ни в кого!
– Кто стрелял?
– Сергей стрелял и Яна… У них тоже липовые ксивы.
– И стрелять они умеют?
– Да, их готовили. А меня нет!
– У вас было свое оружие, зачем вам понадобились пистолеты моих сотрудников?
– Это Сергей придумал. Ваши Луковы взяли под контроль Бешерова, а он решил взять под контроль их самих. Ну, мы с Яной отработали, взяли их тепленькими.
– В рюмочной?
– Это было нетрудно, – усмехнулась Тетерева.
– Драку подстроили?
– Да нет, случайно вышло. Дуракам каким-то скучно стало, а Луковы ваши ничего, веселить умеют.
– Что насчет табельных пистолетов?
– Сергей не думал на этот счет, как-то само собой сложилось. Сергей понимал, что нужно срочно закругляться, где искать Карамболя,
