Как только начался падеж овец, к колонистам прибыла инспекционная группа из "отряда 731", но результатом их работы была всего лишь одна формулировка: "Причина не выяснена".
В том, как начинались и заканчивались эпидемии, было много общего: заболевания возникали неожиданно; для выяснения причин возникновения заболевания и предотвращения его распространения на места всякий раз выезжали сотрудники "отряда 731"; вскоре они сообщали, что эпидемия ликвидирована; в районах эпидемий все жилье сносили, везде наводили порядок, заболевших подвергали принудительному обследованию и изоляции от остального населения.
Так, например, в трущобах Саньбугуаня умерших от чумы было всего несколько человек, но, как только слух о чуме распространился за пределы этого района, Квантунская армия переселила всех его жителей в срочно построенный в двух километрах от этого места поселок Сунцзявацзы, а саперы под предлогом необходимости "решительно бороться с эпидемией" взорвали весь район Саньбугуань. (Этот факт описан в книге Сэйдзабуро Ямады "Военный трибунал по делу подготовки бактериологической войны").
В Фудзядян во время эпидемии тифа одновременно с сотрудниками лечебного отдела "отряда 731", прибывшими туда для проведения дезинфекции, обследования и изоляции больных, было послано большое число саперов, сотрудников жандармерии и спецслужбы.
Имевшие отношение к этим событиям люди вспоминают: "Под предлогом борьбы с тифом жандармерия Квантунской армии тщательнейшим образом перетрясла в Фудзядяне все тайные притоны, которые содержали главари китайских вооруженных гангстеров. Эти притоны служили прибежищем для китайцев и русских белоэмигрантов. Ссылаясь на необходимость изоляции людей для предотвращения распространения эпидемии, многих русских и китайцев насильственно увозили куда-то, а помещения взрывали".
У читателя, вероятно, уже зародились некоторые сомнения относительно "причин" внезапного возникновения эпидемических заболеваний в Харбине и его окрестностях. Может быть, все эти заболевания вызывались искусственно и в нужный момент также искусственно ликвидировались совместными действиями Управления по водоснабжению и профилактике частей Квантунской армии, жандармерией и органами спецслужб? Не было ли это крупномасштабными экспериментами по применению бактериологического оружия, вынесенными на улицы городов и осуществляемыми по заранее продуманному плану?
Вот что говорит по этому поводу бывший работник харбинской жандармерии: "У меня нет оснований решительно утверждать, что это так, но тогда до меня доходили слухи, что все именно так и было. В то время Харбин был наводнен неизвестно откуда появившимися русскими и китайцами, а в Фудзядяне находили себе прибежище шпионы, пытавшиеся разведать секреты "отряда 731", дислоцировавшегося в Пинфане, и собрать данные о вооружении и местонахождении частей Квантунской армии. Командование жандармерии ломало голову над тем, под каким предлогом прочистить все трущобы и полностью поставить их под свой контроль... Эпидемия тифа предоставляла прекрасную возможность для этого".
В "отряде 731" была создана тогда группа особого назначения. Она получила название "мару-току" ("нулевая особая"). Сотрудниками группы были специально подобранные из 3-го отдела и отдела материального снабжения отряда люди, имеющие навыки ведения рукопашного боя и знающие иностранные языки. По ночам они, переодевшись, отправлялись в Харбин. О том, какую задачу они должны были выполнять, знали только начальник отряда Исии и еще несколько руководителей.
Под покровом ночи сотрудники группы на черных автомашинах уезжали из отряда неизвестно куда. Иногда они не возвращались по месяцу. Предлогами для их исчезновения служили: "командировка в Нанкин", "командировка в филиал отряда в Хайларе", "служебная необходимость" и т. п.
Кроме того, как сообщил бывший сотрудник спецгруппы (ведавший заключенными), "зараженных эпидемическими болезнями "бревен" ночью куда-то тайно увозили из отряда".
Иппоэпизоотическое управление Квантунской армии
Итак, есть довольно веские основания подозревать, что начавшиеся в 1940 году в ряде районов Северо-Восточного Китая вспышки тифа и чумы были не чем иным, как "скоординированными боевыми действиями", проведенными в обстановке совершенной секретности "отрядом 731", жандармерией Квантунской армии и органами спецслужб.
А что же тогда представляло собой заболевание овец, вспыхнувшее "по невыясненной причине" в поселении маньчжуро-монгольских колонистов?
Дело в том, что в Квантунской армии, кроме "отряда 731", был еще один бактериологический отряд, который назывался "Иппоэпизоотическое управление", или "Маньчжурский отряд 100". В командовании Квантунской армии ответственным за этот отряд, сформированный в 1935 году, был начальник ветеринарного управления штаба Квантунской армии генерал-лейтенант ветеринарной службы Такаацу Такахаси. Непосредственно же командовал отрядом генерал-майор ветеринарной службы Вакамацу, работавший под руководством Такахаси.
Задачей "отряда 100" после его реорганизации стало создание бактериологического оружия, предназначенного для поражения животных и растений. Выполнялась она при содействии сотрудников "отряда 731". Кроме того, в основу работы "отряда 100" были положены данные проводившихся в "отряде 731" экспериментов и исследований.
Основная база "отряда 100" находилась в 10 километрах южнее Синьцзина в местечке Мэнцзятунь. "Отряд 100" был несколько меньше "отряда 731", штат его сотрудников насчитывал 800 человек. Отряд располагался в двухэтажном железобетонном здании; кроме того, отдельно, на большой площади размещалось множество лабораторий.
В отряде имелось два отдела. 1-й отдел занимался разработкой методов ведения бактериологической войны. 2-й отдел вел работу по нескольким направлениям. Структура его была следующей:
1-е отделение - исследование и производство бактерий сибирской язвы.
2-е отделение - исследование и производство бактерий сапа.
3-е и 4-е отделения - исследование и производство возбудителей других эпизоотических заболеваний.
5-е отделение - исследование и производство головневых грибов и вирусов мозаики.
6-е отделение - производство бактерий, вызывающих заболевания рогатого скота. Исследование и производство химических отравляющих веществ.
Сибирская язва бывает двух видов: поражающая людей и скот и поражающая растения. В "отряде 100" в основном занимались изучением первого вида сибирской язвы, при котором возбудитель, обладающий большой стойкостью, через ранку или с пищей попадает в организм и вызывает заболевание.
Сап - болезнь, распространенная среди лошадей, ослов, овец, крупного рогатого скота, собак. Она представляет большую угрозу для сельскохозяйственных животных, поскольку надежных методов профилактики и лечения ее нет.
В "отряде 100" изучали возбудителей этих заболеваний и проводили эксперименты с целью найти способы уничтожения кавалерии китайской и Советской армий, а также скота в сельских районах.
Сибирская язва и сап поражают и людей. Если коров, лошадей или овец, зараженных этими болезнями, внедрить на территорию противника, то эпизоотия быстро распространится среди военной кавалерии и скота, а одновременно с этим заражению подвергнутся люди, ухаживающие за животными. В "отряде 100" на это обращалось основное внимание. Отряд располагал мощностями для производства 1000 килограммов бактерий сибирской язвы, 500 килограммов бактерий сапа и 100 килограммов бактерий красной ржавчины в год.
"Если в начале военных действий против СССР японской армии в силу сложившейся обстановки необходимо будет отступить в район Большого Хингана, то на оставляемой территории все реки, водоемы, колодцы должны быть заражены бактериями или сильнодействующими ядами, все посевы уничтожены, скот истреблен" - такова была главная задача, которую поставил перед "отрядом 100" штаб Квантунской армии.
Исследования, проводившиеся в "отряде 100", отнюдь не являлись сугубо теоретическими, и велись они, разумеется, не в тиши кабинетов. Для экспериментов в "отряде 100" тоже использовали заключенных.
О жестоких опытах над живыми людьми сотрудник 6-го отделения "отряда 100" Мимото на Хабаровском судебном процессе дал следующие показания: "Эксперименты над живыми людьми проводились в августе-сентябре месяцах 1944 года. Содержанием этих экспериментов было - незаметно от подопытных лиц давать им снотворные средства и яды. Подопытных людей было семь-восемь человек русских и китайцев. В числе медикаментов, использованных при опытах, были: корейский вьюнок, героин и зерна касторника. Эти яды примешивались к пище.
За две недели каждому подопытному такая пища с ядом давалась пять или шесть раз. В суп примешивался главным образом корейский вьюнок, в кашу, кажется, героин, в табак примешивался героин и бактал. Подопытные, которым подавался суп с корейским вьюнком, через 30 минут или через час засыпали на пять часов" (Материалы судебного процесса..., с. 322).
