— Ну разумеется, мой дорогой. Не валяй дурака. — Её жёсткая реплика ударила, как бичом. — Я же не намереваюсь здесь устраивать сиротский приют.
— А я думал, именно так и есть, — буркнул надувшийся Кларри и Рени сразу повернулась к нему.
— Вы, мужчины, меня жутко раздражаете. Такая милая девушка, полная материнских чувств, не смейся Кларри, молодая, беспомощная, растерянная, не знающая, что делать с бедным больным парнем. Поселись он тут, я могла бы за ним ухаживать. А если он ей не подходит, а это трудно утверждать, пока я с ним не познакомлюсь, её можно бы разубедить, спокойно, рассудительно, по-христиански…
Кларри фыркнул, как норовистый конь.
— Так ты собралась разлучить этих бедных детей? Это что-то новенькое. Мне ты об этом не говорила.
— Глупости! Я просто стараюсь о ней заботиться, как о собственной дочери.
Кларри, даже не сняв шляпы, сел за стол, уронил на него руки и опер на них голову.
— Почему?
— Что почему?
— Да потому, что это безумная идея. Вы послушайте, мистер Кэмпион, и все поймёте. Я хотел объяснить глупой, упрямой женщине, которую люблю, как родную мать, что не может она опекать всех людей на свете. Я разве не прав? Не прав?
Рени неожиданно взорвалась.
— Свинья! Просто свинья, да и только. Ох, это не твоя вина. Твоя мать и моя подруга, весьма порядочная женщина, была существом с добрейшим сердцем на свете. Но твой отец! Стоит у меня перед глазами как живой! Крыса, самая настоящая крыса.
Кларри Грейс даже не пытался защищать отца: вид у него был побитый и несчастный. По мнению Кэмпиона, удар был нанесён ниже пояса. Скорее всего, Рени тоже так подумала, ибо смотрела если не виновато, то по крайней мере смущённо.
— Отвратительная привычка подглядывать, что кому перепадает. И что с того, если старикам я даю несколько больше, чем полагается за их деньги? Меня это не разорит, и никому до этого нет никакого дела. Джентльмен не вынюхивает и не станет допрашивать старика Конгрейва, каково состояние моего счета.
— Это бесстыдная ложь, — запротестовал Кларри. — И кроме того, из Конгрейва слова не вытянешь. Это он порой пытается меня выспрашивать. Навязался на мою шею… Кстати, это ты утверждала — поправь меня, если я ошибаюсь, — что банкиры всегда слишком любопытны.
— Ты вьёшься, как угорь, — она бледно усмехнулась Кэмпиону. — А я знаю, что делаю.
— Если так, то все в порядке, — Кларри явно сдался. — Я только пытался защитить тебя, старая ты чудачка. Ты же видишь, что полдюжины старых придурков получают от тебя больше, чем заслуживают, хотя некоторым это кажется очень странным. Я только задаю себе вопрос, можешь ли ты себе это позволить. Но раз ты утверждаешь, что можешь, и уверяешь, что не кончишь жизнь в богадельне, я слова больше не скажу. Содержи пару наших влюблённых голубков, и ещё половину улицы, если хочешь, меня это не касается.
Мисс Рапер его поцеловала.
— Ты прощён, — сказала она. — А сейчас смотри все не испорти. Сними шляпу, ты в доме. Смотри, Альберт снял.
— Приношу извинения, мне чертовски жаль! — буркнул мистер Грейс, сорвал шляпу и швырнул её на плиту, где она прокатилась меж кастрюль и тут же затлела. Ярость мисс Рапер вспыхнула с новой силой. Шустрая, как ящерка, она сдвинула кочергой круги и стряхнула шляпу в огонь. И тут же чугунные кольца сомкнулись над ней навсегда. Потом, с деланным оживлением, не оборачиваясь, принялась греметь кастрюлями.
Бледный, как мел, со слезами ярости в голубых глазах, Кларри вскочил с кресла и раскрыл рот…
Кэмпион, не видя больше смысла пребывать в их обществе, оставил старых друзей вдвоём и отправился на поиски чёрного хода, где едва не рухнул, наткнувшись на мисс Лоу, припавшую к замочной скважине.
— Он ушёл, я спрашиваю, он уже ушёл? — спросила она, выпрямляясь и хватая его за рукав. — Я не слышу, говорю вам, не слышу.
Старуха почти кричала, и Кэмпион, хотя и был уверен, что слышит она все прекрасно, тоже заорал:
— Надеюсь, нет!
— Я тоже, — ответила она неожиданно нормальным голосом, едва не шёпотом, и добавила: — Другое дело, что это смешно, говорю вам, просто смешно.
Стараясь её обойти, он сообразил, что слова она повторяет тогда, когда не только надеется на ответ, но просто требует его.
— В самом деле? — буркнул он уклончиво.
— Разумеется, это смешно. — Румяное старческое лицо приблизилось вплотную к нему. — Почему она даёт им такую волю? Ведь они просто жильцы. Мне даже кажется, что она им чем-то обязана, говорю вам, просто такое впечатление, что она им обязана.
Эти слова оказались эхом его собственных мыслей и заставили задержаться.
— Вы идёте к себе? — спросила она и вдруг снова крикнула: — О Боже! Я совсем забыла. Вылетело из головы. Какой-то человек ждёт вас в вашей комнате. Выглядит очень прилично, говорю вам, выглядит очень прилично, потому я его и впустила.
— Вы его впустили? — переспросил Кэмпион, который никого не ждал, и поспешил наверх, а вдогонку неслось:
— Никого простого я бы не впустила, никогда не знаешь, чего не досчитаешься…
Он подумал, что её слышно по всему дому. Перед дверью своей спальни он задержался. Внутри кто-то разговаривал. Слов разобрать он не мог, но судя по долетавшим звукам, собралась небольшая компания. Задумчиво приподняв бровь, Кэмпион открыл дверь и вошёл.
На нордическом троне перед туалетным столиком, спиной к зеркалу, сидела мисс Ивэн Палинод. На ней вновь был длинный халат, в котором он увидел её впервые, но теперь на плечи она набросила кружевную шаль, а на красивых пальцах сверкал перстень с брильянтом в старинной оправе. У её ног возился с вилкой электрического чайника, орудуя пилочкой для ногтей, плотный седовласый мужчина в чёрной визитке и штучных брюках.
Когда тот поднял голову, Кэмпион убедился, что это сэр Уильям Глоссоп, финансовый эксперт и советник Министерства финансов, с которым он был едва знаком.
Глава 18.
СЛЕД С ТРИНИДЛ СТРИТ
Когда вошёл Кэмпион, монтёр — любитель собирался встать, но повелительный жест мисс Палинод заставил его остаться на коленях.
— Продолжайте пожалуйста, у вас прекрасно получается. Её любезный голос звучал весьма властно. — Мне кажется, тот маленький винтик отсюда, не так ли? Нет, разумеется, может быть и не отсюда. Вы очень часто уходите, — с ласковым укором обратилась она к Кэмпиону. — Я готовилась к завтрашнему приёму и обнаружила, что-то оборвалось. Какая жалость! Боюсь, что руки у меня довольно неловкие и слишком трудно починить это самой. — Её довольный смех ясно давал понять, как развлекла её столь абсурдная мысль. — Ведь я пришла к вам. Вас не оказалось, но мне на помощь поспешил ваш коллега.
Сэр Уильям наградил Кэмпиона взглядом исподлобья. Его маленький холёный рот был искажён досадливой гримасой. «Трудно представить себе кого-нибудь, менее похожего на актёра», — подумал Кэмпион и протянул руку.
— Помочь?
— Прошу, прошу, — гость с удовольствием поднялся с колен, чтобы занять подобающую позицию на диване перед камином.
Мисс Ивэн очаровательно улыбнулась, что явно вывело его из равновесия.
— Боюсь, я совсем не разбираюсь в таких устройствах, смущённо протянул он, явно не веря, что улыбка способна облегчить беседу. Мисс Ивэн пришла к выводу, что гость, скорее всего, застенчив. Взгляд её довольно многозначительно окинул его фальстафовское брюшко.
— Все это неважно, — тряхнула она головой. — Главное, вы оба должны быть завтра у меня. Не знаю, придут ли на этой неделе какие-то влиятельные личности. Но надеюсь, скучно не будет. — Она взглянула на Кэмпиона, который в свою очередь склонился над штепселем. — Я всегда приглашаю друзей — соседей, местных торговцев и так далее, поскольку считаю, что людям театра следует встречаться со своими зрителями.
Управившись с ремонтом, Кэмпион встал.
— Это полезно всем, — бодро согласился он, и мисс Ивэн наградила его удивлённым, но довольным взглядом.
— И я так думаю…Готово? Чудно! До свидания. Значит, я жду вас завтра сразу после шести. Только прошу не опаздывать. Я теперь быстро устаю занимать гостей разговорами.
Взяв чайник, она взглядом попросила Кэмпиона открыть ей дверь и удалилась гордой походкой, достойной самой королевы. С порога оглянулась на Глоссопа.
— Благодарю за готовность помочь, — сказала она сэру Уильяму. — Нам обоим далеко до этого любезного джентльмена.
Видимо, она осознала собственную неделикатность и это должно было стать своего рода оливковой ветвью. Кэмпион, усмехнувшись, запер за ней дверь и взглянул на гостя.
Сэр Уильям, довольно странно выглядевший на фоне этой комнаты, уныло смотрел на него.
— Я ждал вас, когда вошла эта женщина, — сообщил он. — Такое впечатление, что она меня знала. За кого она меня приняла, за полицейского?
Кэмпион взглянул в грустные, мудрые глаза человека, привыкшего разрешать сложнейшие финансовые проблемы, с известным сочувствием.
