Что, мол, по всему миру будут воздвигнуты памятники этому человеку, то есть Иуде».[68]
Это не случайный эпизод. Памятники Иуде открывались минимум в 12 разных городах России… Правда, воздвигнуть их по всему миру не удалось. Да и в России простояли эти памятники недолго. В Козлове, например, этот памятник простоял всего одну ночь, утром он был расколочен вдребезги.
Так же, как с «религиозным дурманом», боролись и с «русопятством» и «русским шовинизмом», с «черносотенными настроениями». А под этими плохими настроениями имелось в виду вообще хорошее отношение к любым событиям русской истории. В том числе к войне 1812 года или к организации университетов Александром I. Ведь, по мнению коммунистов, ничего вообще хорошего за сотни лет русской истории не было и быть не могло.
В первые двадцать лет Советской власти полагалось считать, что Россия погибла, убита коммунистами, и радоваться по этому поводу. Маяковский, например, ликовал, что красноармеец застрелил Россию, жирную торговку, — образ такой у него для России.
Для коммунистов и 1812 год был исключительно «спасением помещичьей «Расеи» руками обманутых крестьян».[69]
И завоевание мусульманских областей описывалось так: «Погубил на стенах крепости несколько сот русских мужиков, одетых в солдатские шинели».[70]
Луначарский не где-нибудь, а в одном из своих циркуляров писал с предельной обнаженностью: «Нужно бороться с этой привычкой предпочитать русское слово, русское лицо, русскую мысль…» Как говорится, коротко и ясно.
Запрещены, изымались из библиотек и «Былины», и русские летописи. Люди Луначарского шерстили библиотеки, извлекая из них… русские народные сказки. То есть с точки зрения классовой борьбы ничего вредного невозможно найти в «Коте-котке, сером лобке» или в «Крошечке-Хаврошечке». Но тут действовала иная логика — логика истребления исторической памяти, максимальной денационализации русских. Чтобы не было самого русского слова, русского лица — тогда и предпочитать будет нечего.
Даже само слово «Русь» считалось эдаким… контрреволюционным. И вообще слишком много внимания к русской истории, русскому языку, русской культуре, вообще ко всему русскому стало чем-то очень-очень подозрительным.
Что же признавалось в русской истории? Только одно «освободительное движение». Степан Разин, Кондрат Булавин, Емельян Пугачев и другие разбойники должны были стать героями для россиян. А Суворов, Кутузов, Нахимов, соответственно, должны были предстать «реакционными защитниками старого режима».
В народной культуре изыскивалось, а то и придумывалось все, что могло доказать главную идефикс большевиков: что народ всю русскую историю только и делал, что ненавидел «угнетателей» и восставал против «проклятого царизма».
Инженеру ПокатилоМорду паром обварило.Жалко, жалко нам, ребята,Что всего не окатило.
До сих пор не очень понятно, действительно ли распевали в рабочих слободках частушку или ее придумали «перековавшиеся» профессора филологического факультета Петроградского университета. Должны же они были откопать перлы революционного пролетарского фольклора, чтобы не попасть в концентрационные лагеря?!
Так же, как и Иуде, ставились памятники Стеньке Разину, Пугачеву, каким-то уже вовсе неведомым разбойникам. Все это — торжественно, под оркестр, при большом стечении согнанного народа.
Даже сам русский язык выглядел эдак сомнительно… Выдумать новый язык вряд ли получится, но язык все же пытались менять. Например, созданием множества аббревиатур и самых невероятных сокращений. Тут и всякие «Губкомземы», и «Стройкомпутьтресты», и новые названия для министров (наркомы) и для командного состава армии (вместо солдата — боец, вместо офицера — командир, а вместо разных чинов — комкоры, комбаты и комдивы).
Современники довольно легко различали русский язык и «советский». Для них очень по-разному звучала и приблатненная речь балтийский «братков», и насыщенная «новыми словами» речь советских. А. Куприн прямо писал о «советском разговорнрм языке».[71]
Распятая Церковь
Большевики боролись и с религией. С «опиумом для народа». Вроде на церковном Соборе с августа 1917 года начали решаться важнейшие вопросы обновления церковной жизни: о восстановлении древнего чина женщин-диаконис, введении западного календаря, расторжении браков и о литургическом языке. Многие священники полагали, что пора служить на современном русском языке.
Эти вопросы Собор не успел разрешить — большевики закрыли его в январе 1918 года. В декабре 1917 года из ведения Церкви были изъяты учебные заведения и запись актов гражданского состояния. 23 января 1918 года коммунисты опубликовали Декрет о свободе совести. Он лишил православную Церковь и все другие религиозные общины движимого и недвижимого имущества. Церковь перестала быть юридическим лицом.
Декретом запрещалось преподавание религиозных учений, а Церкви было запрещено издавать книги, журналы и газеты.
В Декрете о свободе совести граждане России получали право «исповедовать любую религию или не исповедовать никакой». По Конституции 1918 года государство получало право вести антирелигиозную пропаганду, но Церковь вовсе не получала право вести религиозную проповедь.
Священникам запрещалось ходить в пастырском облачении вне здания церкви. Категорически запрещалось проводить любые религиозные обряды вне зданий храмов. Нельзя было соборовать умирающего, например.
Естественно, священники категорически не допускались в Красную Армию, в места заключения, на производство, в учебные заведения.
Когда патриарха Тихона спросили, что он думает про Декрет о свободе совести, пастырь пожал плечами:
— Одно дело свобода совести… Другое — свобода от совести.
Гонения на Церковь
В январе 1918 года (7 февраля 1918 года по новому стилю) под Киево-Печерской лаврой был убит первый новомученик из архиереев, митрополит Владимир (Богоявленский). Иерея долго избивали, требуя признать, что Христос был лжец и негодяй, а Матерь Божья — проститутка. Не добившись своего, радетели о счастье человечества закопали епископа живым.
Это был первый из 28 епископов, погибших в следующие четыре года.
Собор объявил этот день днем Всех Новых Мучеников и Исповедников Российских.
В конце января 1918 года коммунисты начинают осквернять храмы и монастыри. Началось это еще во время захвата коммунистами Кремля в ноябре 1917 года. Притихло на три месяца и прорвалось, как важная часть политики Советского правительства.
«Летучие отряды» во время «продовольственной диктатуры» истребляли сельских священников последовательно и планомерно. Так же поступали все бойцы Красной Армии, входя на любую занятую территорию, занятую и белыми, и любыми небольшевистскими правительствами.
В конце 1918 года закроют 600 монастырей. Монахов тоже перестреляют. И в 1919 году монастыри будут закрывать, а монахов убивать.
Послание патриарха Тихона
28 октября 1917 года было принято решение восстановить патриаршество. Слепой мальчик вынул из кружки одну из трех записок с именами кандидатов. Его руками Господь избрал нового патриарха. В ноябре в Успенском соборе Кремля состоялась интронизация нового патриарха — митрополита Московского Тихона (Белавина).
На начало гонений патриарх ответил посланием от 19 января 1918 года, известном как «анафема Советской власти»:
«Забыты и попраны заповеди Христовы о любви к ближним, ежедневно доходят до нас известия об ужасных и зверских избиениях… Все сие вынуждает нас обратиться к таковым извергам рода человеческого с грозным словом обличения и прещения… Опомнитесь, безумцы, прекратите ваши кровавые расправы. Ведь то, что вы творите, не только жестокое дело: это поистине дело сатанинское, за которое подлежите вы огню геенному в жизни будущей — загробной, и страшному проклятию в жизни настоящей, земной. Властью, данной нам от Бога, запрещаем вам приступать к Тайнам Христовым, анафемствуем вам, если вы только носите еще имена христианские и хотя по рождению принадлежите к Церкви Православной…»
Это, так сказать, анализ происходящего. А будут и организационные выводы:
«Глава Православной церкви российской заклинает всех чад не вступать с извергами рода человеческого, коммунистами, ни в какое общение. Они за дело свое сатанинское прокляты во веки веков в сей жизни и в будущей… Не губите же душ ваших, прекратите общение с сатанинскими слугами — коммунистами.
Родители! Если дети ваши коммунисты, требуйте властно во имя Господа нашего Иисуса Христа, чтобы отреклись они от заблуждений своих. А еще будут упорствовать и не послушаются вас, отрекитесь от них сами.
