Уже в первые мгновения Кайндел почувствовала себя намного лучше. Усталость и сонливость отступили, руки, а потом и все тело стали легки, словно были сотканы из гагачьего пуха, и хотелось танцевать, не останавливаясь. Приблизительно так же чувствовали себя мастера восточных единоборств, проделывавшие комплекс дыхательных упражнений. Неискушенному глазу могло показаться глупым и нерациональным тратить несколько часов на какие-то странные поднимания рук, ног, шевеление головой и принятие по очереди затейливых поз, однако смысл, конечно, был. В немагическом мире другого способа пропустись сквозь себя большие объемы энергии, таким образом обновить и укрепить физическое тело не существовало.
Мелодия еще не завершилась, когда девушка ощутила рядом присутствие и чужой взгляд. В нем не чувствовалось угрозы, поэтому она завершила задуманные движения и лишь после этого повернула голову.
Мужчину курсантка узнала сразу. Это был тот самый парень, которого едва не приговорили к смерти, и приговорили бы наверняка, если б суждение о его искренности и неискренности некоторых свидетелей она оставила при себе, не стала бы высказывать вслух. Илванхад, так его звали. Кайндел уже знала, что он – один из близких друзей правителя, его доверенный человек, невиновность которого Иедавана очень порадовала. Правда, окончательное решение еще не было принято, однако, судя по тому, что молодой человек стоял перед ней, а не сидел в каземате, его, по крайней мере, выпустили из-под замка.
Иавернец заметил ее взгляд и поклонился. В оттенках поклонов и кивков девушка еще не научилась разбираться, но тут понять, что мужчина пытается быть как можно более вежливым, было легко догадаться.
– Приветствую, – проговорил он на родном языке, но, видимо, от волнения или смущения, с легким акцентом, курсантке незнакомым. В чем, собственно, не было ничего удивительного, поскольку она знала всего один язык из неисчислимого множества иавернских диалектов и наречий. – Прости, если помешал тебе.
– Нет. Не помешал. – Нагнулась и выключила магнитофон, взявшийся наигрывать следующую мелодию. – Рада, что ты уже на свободе.
Он кивнул.
– Не могу покидать замок и выходить за пределы внешнего кольца стен. Но это, в свете прежних событий, уже не страшно. – Он помолчал и с усилием продолжил: – Я должен поблагодарить тебя. Ты спасла мне жизнь. Ты помогла мне сохранить честь. Тяжелее всего было бы умереть обвиненным в подобном преступлении. Я обязан тебе больше чем жизнью и рад буду хоть как-то вернуть долг. Если я или моя жена сможем тебе помочь, это станет самой большой радостью для нас.
«Он женат», – с недовольством отметила Кайндел, сама не понимая, почему ее это задело. Мысленно фыркнула и успокоилась. И как-то даже свободнее почувствовала себя с этим мужчиной. Наверное, потому, что общаться с ним можно было только по-дружески…
– Я просто сделала то, что должна была.
– Нет, не должна, – живо возразил он. – Ты ведь чужая… Я имею в виду, из другого мира. Ты не должна была вмешиваться, и за твою добрую волю я благодарен тебе так, как только может быть благодарен человек.
– Ты меня смутил, – улыбнулась девушка. – Я ведь сделала сущую малость. Хоть и с большими последствиями. – Она бросила на него веселый взгляд. В голову пришла шальная мысль, и курсантка не стала ее отвергать, тем более что раз уж не удалось толком потанцевать, следует заняться чем-нибудь еще, столь же полезным. – Скажи, а ты не откажешься провести со мной спарринг?
Илванхад не сразу понял, что от него требуется.
– А, ты хочешь поединка? – догадался он. – Тренировочного поединка? – Сбросил с плеч плащ, вынул из ножен меч.
Металл клинка сумрачно отразил бледный свет снежно-белых облаков, плотно затягивающих небо. На оружие Илванхада, извлеченное из ножен, Кайндел посмотрела зачарованно, словно на чудо из чудес. Меч был, правда, на первый взгляд самый обычный, длинный, шириной в пол-ладони у гарды, с короткими и узкими треугольниками клинколома, немного напоминающими клыки, с навершием в виде полусферы. Блеск металла показался ей необычным, но она мало что понимала в сортах стали, и осознать, в чем необычность, вряд ли могла. Ее удивил и заворожил сам факт того, что ради учебной схватки иавернец вынул боевое оружие.
– Тренировочный поединок на стальных мечах? У вас так принято? – уточнила она, поднимая с расстеленного плаща собственный меч.
Мужчина пожал плечами.
– Учебные бои, а также схватки «на потеху» проводятся на разном оружии. Когда на неопасном, деревянном или затупленном металлическом, когда на боевом. Какая разница?
«Действительно, какая разница…» – мысленно повторила она и задумчиво оглядела себя. Требования Офицера курсантка выполняла, поэтому была в платье – длинном суконном одеянии с широкой юбкой, не слишком удобном для боя.
С другой стороны, речь ведь шла не о жизни и смерти. Так, развлечение.
Девушка отложила ножны и приготовилась защищаться. Молодой человек бросил взгляд на кисть ее руки и, поколебавшись, все-таки заметил:
– Ты слишком сильно напрягаешь запястье. И всю руку. Так, будто держишься за оружие, а не держишь его. Тебе нужно постараться воспринимать меч не как обузу, а как нечто такое, что живет само по себе. Не как шест, за который ты цепляешься, чтобы выбраться из воды, а как заклинание, которое ты отправляешь в полет.
– Угу…
Она попыталась сделать пробный выпад. Металл скользнул по металлу, кисть дернуло влево, и девушка сама не заметила, как ее повело следом за клинком. Кайндел без труда выправилась, мягко отскочила, парировала ответный, очень аккуратный удар, и именно тут почувствовала, насколько ее «противник» осторожничает. Сразу снизошло спокойствие, угрозы в их схватке таилось не больше, чем в детской игре или прогулке по окрестностям, и курсантка приободрилась. Теперь, когда к поединку можно было подойти как к шахматной партии, чувство самосохранения, которое призвано помогать, но частенько вместо того тыкает палками в колеса, успокоилось и решило не вмешиваться.
– Ты слишком сильно поворачиваешься боком. Фактически оставляешь незащищенной спину, – хладнокровно заметил молодой человек. – Я могу атаковать тебя сбоку и в результате ударю в спину. Обрати внимание.
– Угу. – Девушка немного повернулась. Она все старалась помнить о том, что он сказал, но время от времени, переступая, забывалась и снова вставала так, как удобнее.
Ей вдруг показалось, что она вообще ничего не умеет и никогда не умела, что впервые в жизни взяла в руки меч, который оказался слишком тяжелым и неудобным, и что тело, в танце такое покладистое и отзывчивое, буквально одеревенело. Иногда ей удавалось мягко и плавно уйти от атаки, иногда нет, и тогда меч Илванхада разворачивался плашмя и слегка хлопал ее по незащищенному месту. Последнее случалось чаще.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
