Хотя весь этот набор мифов и культовых церемоний интерпретировать невозможно, есть серьезные основания полагать, что многие сцены изображают обряды, связанные с временами года. Персонажи, занятые танцами и акробатикой, могут быть участниками обряда вызова солнца после долгой зимы. Сцена, где показан лучник, стреляющий в оленя, и змея, кормящая змеенышей, представляет конфликт между плодородием и силами зла. Трехглавая фигура с козлом напоминает о появлении подобных существ на свадьбах и зимних праздниках в Европе в Средневековье и позднее.
Были попытки увидеть в человеческих фигурах многих богов севера: Тора отождествляли с трехголовым гигантом, Тиваза или Фрейра — с танцующими людьми. Такие гипотезы почти ни на чем не основаны. Намного более надежным представляется объяснение этих сцен скорее как отображений культа и церемониала, нежели как мифа и поступков богов. Возможно, первоначально оба рога висели в каком-нибудь святилище в Шлезвиге, хотя, очевидно, не в самом Галлехусе. Туда они могли попасть в качестве военной добычи. Некоторые из мелких деталей орнамента позволяют датировать их началом V в.
Об организации жречества мы уже говорили в главе 2. Остается рассказать о том, какую роль играли в религиозных делах женщины. Женщины были особенно сильны в гадании и колдовстве. Во времена Тацита некоторых провидиц в Германии так почитали, что считали их почти богинями. По крайней мере две из них пользовались значительным политическим влиянием. Некая «Веледа» (само это имя означает "провидица") играла ведущую роль в восстании батавов и других германцев против Рима в 69 г. н. э. Веледа изрекала свои пророчества в башне, куда она удалилась подальше от людских глаз; ее родственники передавали их людям. Вождь мятежников Цивилис, очевидно, во многом полагался на ее поддержку, а иногда Цивилис и представитель Веледы вместе принимали посольства. Влияние жрицы должно было чувствоваться далеко за пределами ее родного племени бруктеров.
Германцы очень серьезно относились к гаданиям, и у Тацита в «Германии» говорится о трех методах получения предсказаний. Для первого нужно было разломать на кусочки ветку фруктового дерева. На кусочках дерева вырезали пометы или символы, а затем бросали на кусок белой ткани. Тогда тот, кто совершал богослужение — на общественной церемонии жрец или отец семейства, если речь шла о чисто семейном деле, — смотрел на небо, брал по одной три палочки и затем толковал начертанные на них символы. Другим способом узнать будущее было наблюдение за полетом или пением птиц. Эта практика засвидетельствована во многих других частях света, в том числе и в римской Италии. Самым интересным (и, как говорит Тацит, пользовавшимся наибольшим доверием у германцев) способом гадания был тот, в котором участвовали священные белые лошади, которых держали в священных рощах. Если нужен был совет относительно того, что делать дальше, то король или верховный жрец запрягал лошадей в священную колесницу и затем шел рядом с ними, прислушиваясь к их храпу и ржанию. К сожалению, Тацит не смог или не захотел сообщить, как именно интерпретировались эти звуки. Последний вид гадания также имеет свои параллели среди первобытных народов. Во время войны вражеского пленника заставляли сражаться против героя из своего племени и по результату этой дуэли определяли конечный исход войны.
Пометы или символы, вырезанные на кусочке дерева, неизбежно напоминают нам о древнем руническом алфавите германских народов и, хотя те пометки, о которых говорит Тацит, не обязательно должны были быть рунами, они, видимо, были какими-то их предшественниками, поскольку руны также часто использовались для таких таинственных обрядов, как бросание жребия и гадание. Рунический «алфавит», или «футарк», представляет собой серию знаков, которые символизируют различные звуки. Происхождение футарка — это спорный и до сих пор запутанный вопрос, однако вероятнее всего, он происходит от латинского или от каких-то алфавитов северной Италии. Есть много убедительных доводов в пользу последней гипотезы. Между буквами североиталийских алфавитов и рунами много общего, и поскольку такие алфавиты продолжали употребляться вплоть до Рождества Христова, то германцы могли столкнуться с ними во II или I вв. до н. э., возможно, где-то в альпийских областях. Интересное звено в цепи связей между Италией и германцами — это бронзовый шлем из Негау в Австрии. Его форма типична для северной Италии. Возможно, его носил воин одной из вспомогательных частей римских войск. На нем — германская надпись североиталийскими буквами, которая звучит так:
"harixasti teiva" (богу Херигасту), или, возможно,
"harigastiz teivavulfila" (Херигаст, сын Тейвавульфа).
Развитие рунического письма, вероятно, было непосредственно связано с гаданием и магией, о чем свидетельствуют как собственные названия отдельных рун, так и то, как использовались многие рунические надписи. У каждой руны в раннем варианте германского футарка было свое название, и большая часть из 24 общих названий рун со всей очевидностью указывает на связь с культом и сверхъестественным. Таким образом, руна,
название которой terkana означает "березовый прут", связана с плодородием, и весеннее пробуждение березы символизирует обновление жизни. Руна
— uruz, «зубры», возможно, связана с понятием мощи и силы, напоминая о силе охотника, который способен убить могучего дикого зубра. Известно, что юные охотники-германцы специально охотились на зубров; убить зубра и принести его рога в народное собрание считалось возвышенным подвигом. Некоторые руны прямо носят имена богов, например
tivaz (бог Тиваз) или
inguz (Инг).
То, как использовались руны, вполне понятно. На нескольких надписях фигурирует имя изготовителя предмета, на который они нанесены, как, например, на знаменитых золотых рогах из Галлехуса. Однако большинство рун — магические или ритуальные формулы и обращения, которые должны были усмирить бурные волны, исцелить больных, защитить воинов в сражении или сделать меч непобедимым. Как это письмо дошло до Северной Европы, мы вряд ли когда-нибудь узнаем. Древнейшие известные нам образцы относятся к концу II в. н. э., так что, возможно, руны зародились в начале римского периода. Большинство ученых остановилось на дате около 100 г. н. э. Руны практически никогда не использовались для записи литературных произведений, и большинство ранних рунических надписей представляет собой короткие фразы или сентенции. Тем не менее, у рун была долгая история уже после периода Великого переселения народов, прежде всего в Скандинавии и в англосаксонской Англии. Даже в XVI в. шведский адмирал мог прибегать к рунам, делая записи в своем дневнике!
ОБРАЩЕНИЕ В ХРИСТИАНСТВО
В IV–V вв. многие германские народы вошли в контакт с христианской Римской империей. Римские христианские церкви существовали в пограничных районах близ Рейна и Дуная, а христианские епископы играли активную роль в местных делах, в том числе иногда организуя сопротивление захватчикам. Как церковь относилась к варварским племенам? Пыталась ли она обратить их в свое лоно и, если пыталась, насколько успешными были эти попытки?
Несмотря на то что некоторые германцы были готовы к обращению в христианство, не может не удивлять, что не проводилось практически никакой последовательной работы по обращению народов за границами империи. Судя по всему, ни один римский император не пришел к выводу, что обращение большого числа варваров в христианство может принести пользу в сфере политики, в какой-то степени нейтрализовав врага. Такую возможность, по крайней мере, рассматривал святой Паулин из Нолы, который надеялся, что обращение некоторых готов епископом Никитой может значить, что отныне они будут жить в мире с теми римлянами, рядом с которыми обитают теперь в римских провинциях. Значит, все же были такие люди, как Никита, которые старались принести евангельское учение народам, которые пересекали или намеревались пересечь границы империи. Однако в целом авторитет церкви не направлял их усилий, и успехи оставались в основном локальными.
Несмотря на все это, некоторые германцы, даже вне империи, все же обращались в новую веру. Они приходили к христианству благодаря общению с христианскими пленниками, захваченными ими во время набегов на римские провинции, а также через посредство других германцев, которые служили в римской армии, стали христианами во время службы, а затем возвратились на родину. Возможно, проживавшие среди германцев торговцы-христиане также способствовали крещению кого-нибудь, но такие люди редко могли сделать многое для церкви, хотя время от времени они добивались успеха. Христианский путешественник, возможно купец, оказавшийся на земле маркоманнов в конце IV в., рассказал королеве маркоманнов Фритигиль о великом Амвросии — епископе Милана. Фритигиль так увлек рассказ о могущественном епископе, что она решила принять веру Христову и написала Амвросию, прося наставлений. Епископ воспользовался возможностью просветить королеву варваров, послав ей письмо в форме своеобразного катехизиса. Но даже сам Амвросий не стал бы предпринимать сознательных усилий для обращения маркоманнов, если бы тот путешественник не заговорил о христианстве с Фритигиль.
