до крайности мало, но кое-что интересное я нарыл. Кто, по-твоему, должен командовать ротой?
— Лейтенант, — ответил Стэф, не задумываясь. — Или капитан.
— Вот! А той ротой командовал целый подполковник штурмбанфюрер Эрвин Бартманн. Подозрительное кадровое решение. Не находишь?
— А еще что-нибудь подозрительное было? — спросил Стэф.
— Было. Они все исчезли летом сорок третьего.
— Исчезли: это передислоцировались?
— Исчезли: это исчезли! Пропали с концами! Была рота СС и нет роты СС.
— А что по этому поводу сказано в архивных документах?
— А хрен его знает! — Apec с досадой помотал головой. — Засекречено все! Нет у меня ни уровня доступа, ни бабла, чтобы получить доступ к таким бумагам!
Он скосил взгляд на Стэфа. Вид у бородатого был сосредоточенно-задумчивый. Зацепил его, что ли, рассказ о фрицах? Пусть бы зацепил! До конца лета еще полно времени, а с ресурсами Стэфа они могут тут такого нарыть! И в фигуральном, и в буквальном смысле.
— И ты надеялся найти в здешних краях то, что могло остаться от фрицев? — спросил Стэф после недолгого молчания.
— Да. Первым делом я сунулся в деревню. Ну, знаешь, к старикам очевидцам.
— Еще остались очевидцы? — усмехнулся Стэф.
— Парочку нашел. Из тех, что во время войны были детьми. Вот только нет у них ничего! Видать, я не первый такой шустрый. Были до меня пошустрее ребята. — Apec закручинился, вспомнив ту неудачу.
— А к Змеиной заводи тебя чего понесло? — спросил Стэф.
— Не поверишь, искупаться решил. Ну и на местное чудо-юдо посмотреть, если повезет.
— Какое еще чудо-юдо?
— Так у них тут легенды покруче, чем на Лохнесском озере. — Apec смотрел в окно на мелькавшую в прорехах вековых сосен и елей водную гладь. — У них тут собственный монстр.
— Несси в речке-переплюйке? — Стэф бросил на него насмешливый взгляд.
— Не Несси, но что-то реликтовое. Бабульки мои все время путались в показаниях. — Apec пожал плечами. — Понял я лишь одно: в болоте живет то ли огромная рыба, то ли огромная змея.
— За столько лет не определились, рыба там живет или змея? — удивился Стэф. — И все-таки, где: в болоте или в заводи?
— А разница? — удивился Apec.
— Большая разница, друг мой! Если в болоте, то только змея. Если в заводи, то возможны варианты.
— А чего так категорично с болотом?
— В болотной воде для рыбы маловато кислорода.
— А ты у нас еще и ботаник?
— А я у нас еще и зоолог!
Они переглянулись и синхронно усмехнулись. Им обоим нравилось и это путешествие в глушь, и эти странные рассказы про то ли рыбу, то ли змею.
— Ну и как? Увидел ты чудо-юдо? — спросил Стэф.
— Нет, наврали, видимо, бабки. Поглумились над городским дурачком. Бабки тут, как я посмотрю, все зловредные. А вот, кстати, и наш домик!
Глава 10
Стеша вынырнула из сна с колотящимся от страха сердцем. После памятного ночного визита угарников любой стук в дверь вызывал у неё сначала оторопь, а потом панику. За окном была тьма, разрезаемая мельтешением световых лучей, разрываемая собачьим лаем и гортанной немецкой речью. Стеша вскочила с кровати, дрожащими руками натянула на себя одежду. Она не знала, что страшнее: ночной визит угарников или ночной визит немцев.
Когда Стеша выбежала в переднюю комнату, посреди которой уже стояла полностью одетая баба Марфа, в дверь снова постучали.
— Уйди, не суйся, — сказала старуха. — Вернись к себе, Стэфа.
— Нет. — Стеша замотала головой. Сердце в груди билось так сильно, что от его биения она плохо слышала окружающий мир.
А мир снова постучался в их дверь. Это был одновременно громкий и деликатный стук, Стеша схватила со стола нож, сунула его в рукав кофты. Баба Марфа вздохнула, направилась к двери.
— Не открывайте! — Стеша схватила ее за руку.
— Хочешь, чтобы они сожгли дом? — спросила старуха. — Вместе с нами?
Дверь баба Марфа открыла по-мужски резко: распахнула, едва не пришибив стоявшего за ней человека.
— Доброй ночи, фрау Марфа! — Ночной гость переступил порог. Следом за ним вошли два фрица с автоматами наизготовку.
— Точно доброй? — спросила баба Марфа, отступая на шаг. — Самое время для визитов, Герхард.
Стеша стояла, затаив дыхание, прижав ладони к груди и не понимая, что происходит. Незнакомец был одет в штатское: в шерстяное пальто мышиного цвета и черную шляпу. Он был высок, на голову выше бабы Марфы и болезненно худ. Лицо его походило на обтянутый кожей череп. Глаза прятались за круглыми стеклами очков. Он говорил по-русски с едва заметным акцентом. Но самое главное — они с бабой Марфой были знакомы.
— Бессонница, фрау Марфа. — Незнакомец стащил с рук кожаные перчатки. Его кисти были узкими, а пальцы длинными и подвижными, как паучьи лапки. — Нет мне в последнее время покоя.
— А кому есть нынче покой? — В голосе бабы Марфы не было страха. — Псов своих на дворе оставь! — Она кивнула на автоматчиков, и Стеша застыла от ужаса. — Наследят мне.
Ночной гость кивнул, что-то коротко сказал по-немецки. Автоматчики послушно вышли за дверь.
— Пригласите в дом? — спросил он.
— Заходи, коль пришел. — Баба Марфа крепко схватила Стешу за руку, потянула за собой в переднюю комнату. Незнакомец двинулся следом.
— Я смотрю, у вас гости. — Он остановился посреди комнаты. Свет от стоящей на столе керосиновой лампы подсвечивал желтым его худое лицо. — Как зовут юную фройляйн? — Стекла его очков хищно сверкнули, и сердце Стеши перестало биться.
— Это моя внучка Стефания.
— Стефания, — задумчиво повторил немец. — Красивое имя!
Он осмотрелся
