Не дожидаясь приглашения, я сажусь и кладу на стол коричневый пакет. Джо откидывается на спинку стула, на его лице написано страдание. С самого начала он относился ко мне очень доброжелательно и, рассказывая о смерти Фрэнни, старался говорить как можно тактичнее, а когда я звонила в участок и задавала вопросы, всегда подробно отвечал на них. С тех пор прошло уже несколько месяцев; дело Фрэнни нисколько не продвинулось, и Джо начал терять терпение. Теперь он намеренно избегает моих звонков и уговаривает прекратить игру в детективов.
— Откройте, — говорю я ему.
Джо даже не удостаивает пакет взглядом. Вместо этого он настороженно смотрит на меня.
— Что это?
— Изоляционная лента, — отвечаю я и, помолчав, добавляю: — Из его дома.
Джо знает, что речь идет об М.
— Господи, Нора! — раздраженно вздыхает он, а затем все-таки открывает пакет и смотрит на его содержимое. — Неужели вы тайно пробрались к нему?
— Вовсе нет. — Мне еще не до конца ясно, что можно ему рассказывать, а что нельзя. — Просто я с ним встречаюсь — что-то вроде этого. Он сам меня пригласил.
Джо молча трет рукой переносицу. Судя по его виду, он собирается прочитать мне лекцию, но затем только качает головой. У вращающегося офисного кресла, на котором он сейчас сидит, нет ручек, спинка углом выпирает вперед так, что кажется, будто кресло наносит сидящему на нем удар между лопаток. Учитывая размеры Джо, это выглядит довольно комично.
— Даже если вы и правы, — говорит он, — невозможно доказать, что лента из его дома или хотя бы ему принадлежала. Если мы его арестуем, он вряд ли сознается. Вы унесли улику, Нора, а его адвокат найдет для него миллион лазеек.
Разумеется, именно этого мне и следовало ожидать.
— А что нужно было сделать? — Я повышаю голос. — Оставить ее там? К тому времени, когда вы придете к судье и получите ордер на обыск — если вообще когда-нибудь получите, — он вполне может ее уничтожить. — Я уже кричу на Джо, в глубине души понимая, что он компетентный человек, который и так уже сделал все, чтобы найти убийцу Фрэнни. Я веду себя так от отчаяния, и Джо все понимает — это видно по его глазам.
— Вы будете с ней что-то делать?
— С лентой? Ну конечно, сделаем химический анализ, однако не хочу вас обнадеживать: липкая лента — вещь очень распространенная, у меня в гараже тоже есть такая.
— Не уверена, что она лежит там вместе с кнутами, цепями и прочими садомазохистскими принадлежностями.
Джо Харрис пристально смотрит на меня, и, похоже, его не слишком волнует то, что я сказала.
— Держитесь от него подальше, Нора, — говорит он. — Образцы волос, которые мы нашли на теле вашей сестры, не его, волокна от ковра также не из его дома. У нас нет никаких доказательств того, что он причастен к ее смерти. Мы разговаривали с его старыми подружками и выяснили, что он занимается садомазохизмом в легкой форме, но не более того. Женщины, которые в этом участвовали, описывали все как происходившее по взаимному согласию, это была просто игра.
С ними он никогда не использовал изоляционную ленту или нож. Так что если вы будете его преследовать, неприятности будут именно у вас. Он может заявить на вас в полицию.
— Это вряд ли — прошлой ночью я уже с ним переспала. Джо снова качает головой и вздыхает:
— У нас нет против него улик, но это не значит, что он ее не убивал. Этот человек останется подозреваемым до тех пор, пока дело не закрыто.
— Есть еще кое-что, о чем я вам не рассказывала. Несколько дней назад какая-то машина едва не сбила меня на автостоянке. Окна были затемнены, так что я не могла видеть, кто там сидит, и все произошло так быстро, что мне не удалось заметить номер, но неужели вы считаете это простым совпадением? Почему-то меня не пытались сбить до того дня, когда я сказала профессору, что собираюсь выяснить, кто убил Фрэнни.
— Вы зря с ним связались, и сами напрашиваетесь на не приятности, да еще мешаете нашему расследованию. Нам не нужны сыщики-любители, Нора, так что лучше оставьте его в покое.
— Не могу. — Я встаю и киваю в сторону пакета. — Дайте мне знать, если появятся какие-нибудь новости.
Когда я подъезжаю к своему дому, то вижу на другой стороне улицы соседку, Анну-Марию, маленькую женщину сорока с небольшим лет, которая обрезает живую изгородь. На ней джинсы, фланелевая рубашка не по росту и садовые рукавицы. Вокруг нее повсюду валяются обрезанные ветки. Забрав почту, я вхожу в дом, проверяю автоответчик и обнаруживаю, что пришло четыре сообщения: одно от подруги, живущей в Рено, одно от Яна, одно от Мэйзи, моей подруги из «Пчелы», и последнее от М. Я не давала ему свой номер телефона или адрес, но они указаны в справочнике, где он, очевидно, их и нашел. Послание короткое и простое: «Заеду за вами в субботу в девять утра». Себя он не назвал, но, судя по голосу, это, несомненно, М.
Я не знаю, что делать со звонком Яна. Он собирается увидеться со мной сегодня вечером, но мне пока не хочется с ним встречаться — я все еще переживаю свое предательство. В результате на его автоответчике появляется сообщение от меня: я заболела и не могу сегодня составить ему компанию. Возможно, в ближайшие дни мне станет лучше, тогда позвоню сама. Я вешаю трубку, довольная тем, что живу в век передовой технологии, позволяющей людям легко скрывать правду.
Глава 13
Когда в субботу утром М. звонит в мою дверь, я уже готова. Так как он не сказал мне, куда мы направляемся, на мне подходящие для любого случая черная юбка (короткая) и малиновый пуловер (длинный). Когда я открываю дверь, М., не дожидаясь приглашения, входит, как будто он здесь хозяин.
— Разве мы не едем сразу? — спрашиваю я.
— Едем, но чуть позже. — Он начинает экскурсию по моему маленькому дому. На М. саржевые брюки и шикарный серый свитер; у него самоуверенный вид человека, который привык, что все и всегда делается так, как он хочет. Это заметно по его манере держать себя, по точности его движений, по тембру голоса, по тому, как он в воскресенье занимался со мной любовью. Я помню, как он прикасался ко мне — уверенно, зная, что доставит мне удовольствие. Несмотря на всю враждебность к М., во мне пробуждается желание. Теперь я понимаю, что встала на очень опасный путь.
— Если мы куда-то едем, — говорю я, — то нечего тянуть.
— Мы действительно кое-куда отправимся, — улыбается М. — Уверен, вам будет интересно.
Тем не менее он отнюдь не спешит покинуть мой дом. Я следую за ним в прихожую и далее по узкому коридору. На концах его находятся две спальни, а посредине — ванная для гостей. Меньшую спальню я преобразовала в кабинет, где стоит письменный стол с компьютером, а на двух стенах висят книжные полки. М. окидывает кабинет беглым взглядом и направляется в мою спальню. Остановившись на пороге, он оглядывается по сторонам. Раздвижная стеклянная дверь выходит на задний двор, давая комнате дополнительное освещение. Всю противоположную стену занимает стенной шкаф, рядом с которым расположена раздвижная дверь с зеркалом от пола до потолка, отчего комната кажется больше, чем на самом деле. По громадной кровати разбросаны розовые и серо-голубые подушки. Заметив на туалетном столике фотографию Яна, М. подходит к ней. На снимке Ян улыбается, положив руку мне на плечо, склонив голову набок, как будто он вот-вот засмеется.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
