В Москве, на Поклонной горе, недавно открыли памятник «Фронтовая собака». Он посвящается всем мухтарам, дикам, полканам. В годы Великой Отечественной войны на всех фронтах несли службу многие тысячи четвероногих лохматых бойцов. Они доставляли боеприпасы, вывозили с поля боя раненых, обследовали заминированные дороги.
Сколько же их погибло, четвероногих бойцов? Ответ едва ли когда будет: мы и человеческих потерь толком не знаем. И все-таки известен поразительный случай. Пес по кличке Резвый прошел в строю со своим хозяином рядовым Михаилом Петровым на Параде Победы. Как бы от имени собратьев, что не дожили. За танками Резвый, правда, не охотился, хлопоты ему выпали другие – доставлял депеши, а бывало, и автоматные патроны. Но от пули снайпера, осколка снаряда, мины застрахован не был, однако отделался несколькими ранениями, как и сам Михаил Петров. Оба дошли до Берлина…
И в наше время специально подготовленные собаки – тоже участники войны, у них нет лишь званий и погон. Только во время чеченских кампаний они спасли сотни человеческих жизней, на их счету каждое пятое обезвреженное взрывное устройство.
А вы слышали о летучих мышах-поджигателях? Во время Второй мировой войны американцы собирались нацепить на 1 тыс. летучих мышей по одноунцевой поджигательной бомбе и спустить их с Б-29 на Токио. Операция по какой-то причине была отменена, но оцените замысел…
К службе в войсках животных готовят в специальных питомниках. Еще в щенячьем возрасте ветеринарные врачи по типу нервной деятельности определяют их характер, склонности. Словом, кто на что способен. Если, например, для патрульно-постовой службы подходят собаки агрессивные, холерики по натуре, то для минно-поисковой – наоборот, флегматичные. С учетом этого их и готовят. А результаты порой достигаются поистине феноменальные: многие псы ощущают даже одну молекулу тротила в литровой емкости, способны пробежать 100 м и обезвредить «преступника» за 12 секунд, обнаружить огневую точку по звуку за складкой местности…
Первый выстрел раздался в полночь. Сержант Алексей Васильев получил тяжелое ранение в плечо. Следующая пуля, к счастью, попала в мешок с песком. Стрелял, судя по всему, снайпер, но вспышки никто не увидел. И тогда решено было пустить на очередной выстрел собаку. Султан вернулся не скоро и с чувством исполненного долга лег у ног хозяина Сергея Ковалева. Огонь по расположению подразделения внутренних войск прекратился. А наутро пес привел поисковую группу к вражескому снайперу: он лежал с перегрызенным горлом.
Трудно сказать, что происходит в голове собаки, но она после соответствующего обучения и дрессировки по звуку выстрела, по вспышке не только определяет местонахождение стрелка, но и выбирает собственный маршрут движения, «решает», как обезвредить преступника. Специальная подготовка четвероногих по уничтожению огневых точек и снайперов началась в 2000 г. Информация об этом, включая клички собак, строго конфиденциальна. Пока их в наших войсках всего несколько десятков. За уничтожение каждой, если верить сайту «Кавказ», боевики давали до 5 тыс. долларов. Это больше, чем порой за человеческую жизнь…
В армии собаки, как и люди, по приказу командиров зачисляются в строй, ставятся на довольствие, выполняют боевые задачи. Да и увольняют их – по состоянию здоровья, например, как это случилось с Грэтой, – тоже приказом. Грэта славилась не только уникальным нюхом, что само по себе крайне важно, но и исключительным спокойствием, выдержкой. В отличие от того же Султана она специализировалась на поиске взрывчатых веществ. На ее счету более 30 найденных только в Чечне мин и фугасов, в том числе управляемых. Боевики объявили на Грэту настоящую охоту – подрывали заряды, не дожидаясь, как обычно, подхода людей.
После первого взрыва ее вылечили. Более того, собака смогла продолжить работу. Напомню, что даже многие водители машин, которые подрывали, уже не в состоянии ездить по той же дороге. Грэта смогла встать в строй. Тогда ее попытались уничтожить еще раз, однако и после этого люди спасли ей жизнь. Но собаку все-таки вынуждены были списать. Ее дрессировщик Николай Алексеев как раз увольнялся в запас и взял любимицу домой. Уничтожать подобных животных или сдавать в медучреждения, как рекомендуют инструкции, рука не поднимается.
Три раза подрывался спаниель Крон. У собак этой породы особый нюх на взрывчатку. В последний, третий, раз его хозяин погиб, а вот он выжил. Случалось и наоборот. Это произошло 28 февраля 2002 г. Ефрейтор Алексей Мамыкин с собакой по кличке Нил вышел на инженерную разведку между Аргуном и Мескер-Юртом. На окраине последнего подозрение вызвал разрушенный бетонный забор. Поскольку в нем было много металла, миноискатели не работали. Собака без особого труда обнаружила противопехотную мину-ловушку, усиленную, как потом выяснилось, другой, 82-миллиметровой миной, но было уже поздно: Мамыкин наступил на заряд. Нил, словно пытаясь спасти хозяина, прыгнул ему на руки…
Известно, что англичане уже в Первую мировую войну приучали морских животных находить и уничтожать немецкие подводные лодки. Во время Второй мировой войны норвежцы ставили акустические опознаватели на немецкие подводные лодки с помощью морских львов.
Долгое время об этом проекте ничего не было известно. Лишь недавно в фондах Центрального государственного архива Военно-морского флота СССР отыскалось необычайное дело за номером 2275, проливающее свет на секретную военно-морскую деятельность русского дрессировщика В. Л. Дурова. Называется это дело так: «О тюленях. Предложение г-на Дурова использовать дрессированных животных для военно-морских целей».
В папке, содержащей 24 листа, хранятся интереснейшие документы о том, как в годы Первой мировой войны В. Л. Дуров предлагал использовать морских животных для действий на море против немцев. Обращаясь с таким предложением в органы морского ведомства в 1915 г., он писал: «Я решил, что должен применить особо дрессированных животных в войне. Я начал действовать и изобрел способ посредством ластоногих срезывать мины, взрывать подводные лодки и т. д.».
Дуров построил дома обширный и глубокий бассейн. На его дне были уложены чугунные чушки с привязанными к ним деревянными шарами – макеты мин заграждения. Артист стал усиленно дрессировать своего наиболее сообразительного морского льва по кличке Лео. Из отрезка брезентового шланга Дуров устроил подобие широкого пояса-сумки, который наполнял песком, затем обвязывал его вокруг туловища Лео так, чтобы груз равномерно распределялся по бокам животного. К поясу крепился макет автоматических ножниц для перерезания минрепов.
Чтобы научить Лео перерезать минные тросы, Дуров всякий раз применял свой испытанный способ дрессировки – поощрение. Он опускал в воду рядом с шарообразной «миной» привязанную к палке «награду» – рыбу. Как только Лео касался «ножницами» минрепа, он получал награду; если же нужного касания не было, палка поднималась, и Лео оставался без «премии». Морской лев быстро сообразил, что от него требуется, и стал исправно исполнять все приказания дрессировщика.
Покончив с этой операцией, Дуров стал разрабатывать конструкцию ножниц. Механические, вроде кровельных, не годились, так как нужно было, чтобы они сами, автоматически захватив минреп, тут же перерезали его. Наконец, дрессировщику удалось соорудить пневматические крючкообразные ножницы – они отлично рассекали стальной трос.
Затем Дуров научил своего любимца мгновенно нырять на дно за брошенной туда человекообразной куклой. И снова Лео понял: поднимешь куклу – получишь награду; нет спасения, нет и вознаграждения! И наконец, дрессировщик научил Лео бросаться вслед за движущимся макетом подводной лодки. Укрепленная на теле животного магнитная «мина» с часовым механизмом мигом прилипала к корпусу макета.
Потом наступил черед других ластоногих – тюленей. По уже отлаженной системе Дуров всего за три месяца обучил 20 своих питомцев умению перерезать минрепы, спасать тонущих людей и нападать на подводные лодки… Когда все опыты увенчались успехом, Дуров решил пойти на прием к командующему войсками Московского военного округа – генералу И. И. Мрозовскому. Тот направил все материалы военному министру, так что предложение взгромоздили на колымагу российской военно-бюрократической машины. О дальнейшей судьбе своих документов Владимир Леонидович рассказал позднее: «В дни февральского восстания 1917 г. в Петрограде к военному министру Беляеву явились революционеры. Он успел сжечь у себя в камине то, что не хотел показывать, в том числе все мои труды с планами и чертежами».
Вплоть до Октябрьского переворота документы В. Л. Дурова путешествовали из одной канцелярии в другую. Затем переписка по делу прекратилась, а все документы, связанные с ним, были подшиты в дело, которое и хранилось в архиве Главного морского штаба…
