Найл осторожно скосил глаза. Так и есть! Паук-скакун! Этот представитель рода восьмилапых имел привычку натягивать паутину не на звериных тропах, а между длинными передними лапами. Выследив добычу, он прыгал с расстояния в полсотни метров, и накрывал ее своей сеть. Так сказать, ловушка с индивидуальной доставкой.
В первый миг Посланник хотел позвать на помощь, но вовремя остановился: испугавшись появления новых врагов, скакун мог не убежать, а попытаться впрыснуть добыче яд, не дожидаясь, пока она запутается. Перспектива оказаться парализованным Найлу не нравилась.
На несколько минут оба — и паук, и жертва замерли. Скакун ждал, когда его добыча начнет трепыхаться, а Найл именно этого делать и не собирался. Он прекрасно знал, в чему это приведет: при попытках вырваться на свободу липкая, эластичная, но прочная паутина растянется, облепив его со всех сторон, и пауку останется лишь впрыснуть пищеварительный сок в получившейся кокон. Сейчас же белые нити прикасались только к его спине — к тунике и волосам. Однако лежать бесконечно правитель тоже не мог, а потому он просунул руку себе под живот и стал медленно вытягивать меч из ножен. С оружием в руках правитель почувствовал себе куда увереннее, вот только как применить его — не знал. Лежа на животе до скакуна ему не дотянуться, переворачиваться нельзя — запутаешься. Рубить паутину клинком бесполезно: он почти сразу прилипает к нитям, становясь совершенно бесполезным. Хотя… Почему обязательно крутиться?
Найл вжался животом в землю и стал осторожно выползать из-под ловчей сети. Точнее — изображать попытку бегства. Он сдвигался сантиметр за сантиметром, натягивая прилипшие нити. Ткань туники вздулась, вырываемые с корнем волосы заставляли глаза слезиться от боли. Разумеется, вырваться из-под паутины не может никто — но как расценит это паук? Ведь он чувствует только то, что жертва его не трепыхается, как положено, а нити потихоньку натягиваются в противоположном от его пасти направлении.
— Я сбегу от тебя! — мысленно выкрикнул Найл в сторону скакуна. — Останешься голодным!
И паук рванулся вперед! Слетели нити со спины, вместе с клочьями волос оказались сорваны с головы — Найл, воспользовавшись мгновением свободы, перекувырнулся на спину, вскинув меч над головой, и паук сам напоролся на лезвие своей грудью.
Правитель не смог удержать обрушившейся на него тяжести, руки согнулись, и скакун распластался на нем. Хелицеры сомкнулись-разомкнулись в считанных сантиметрах от лица, желтые капли скопились на их кончиках, и одна упала Посланнику прямо на ухо — но это уже не имело особого значения.
Поднатужившись, Найл приподнял тело неудачливого охотника, выполз из-под него сначала грудью, потом вытащил ноги. Встал, за распластанные лапы перевернул паука на спину и выдернул меч. На него внезапно обрушилось чувство жуткого голода, но сил тащить добычу к стоянке не осталось.
— Хватит, нагулялся, — отмахнулся Посланник и побрел к воде. — Надо сказать Порузу, чтобы охранение на ночь он все-таки выставил. На Земле безопасных мест не существует нигде.
* * *
Утром шериф организовал отплытие почти в том же порядке, как и высадку: сперва с пляжа снимаются и перебрасываются люди с флагмана, затем на борт поднимаются воины малого корабля, а в заключение, под прикрытием выстроившихся на носу арбалетчиков, гребцы уводят судно от берега.
Найл с интересом просмотрел эту инсценировку, рассматривая ее, как тренировку к возможным действиям в боевых условиях, а вот командующая флотилией воротила нос и презрительно фыркала, всячески выражая свое отношение к страху северянина перед чистыми необитаемыми лугами. Она даже попыталась под шумок уйти вперед, вынудив шерифа посадить гребцов на весла, но Посланник Богини вовремя раскусил ее маневр и заставил опять подать на малое судно буксировочный канат.
Затем потянулось долгое путешествие вдоль пустынного степного побережья, однообразие которого не прерывалось даже одиночными деревьями. Можно было подумать, что они вовсе стоят на месте, если бы не журчание воды за бортом и не расходящиеся в стороны кильватерные волны.
Когда стало смеркаться, шериф опять запросил разрешение на высадку, но на этот раз правитель встал на сторону Назии: если на берегу нет дичи и дров, то тратить время и силы на высадку смысла не имеет.
Путешественники провели ночь на бортах медленно дрейфующих кораблей, а с первыми солнечными лучами подняли парус и спокойно продолжили свой путь.
Первое попавшееся на пути дерево вызвало всеобщее изумление и интерес. Оно росло почти в двухстах метрах от берега, упираясь в морские волны частоколом жилистых камней, и выпростав толстый ствол на высоту, почти вдвое превышающую мачту флагмана. Там, в тени широких листьев, зрели крупные плоды, уже снабженные маленькими зелеными ростками и метелочкой тонких камней.
— Что это, Посланник? — свое удивление Назия обратила в первую очередь на Найла, словно он самолично участвовал в создании этого мира и лично ответственен за каждое из чудес.
— Я бы сказал, что это мангровое дерево, если только был бы в этом уверен, — осторожно высказался правитель.
Примерно через час пути на их курсе выросла целая рощица точно таких же гигантов, что и первый, а затем, в нескольких километрах — рощица маленьких, куда более молодых растений.
Деревья все еще продолжали вызывать удивление, но уже не такое, чтобы оживленно перекрикиваться и указывать на них пальцами. Потом огромных стволов становилось все больше и больше, росли они чаще, и Назии километр за километром приходилось отворачивать суда все дальше в море, чтобы не застрять среди морского леса, как паук в ивовых зарослях.
Теперь уже и Найл хорошо ощущал отдельные яркие мысли корабельного смертоносца с корабля Юлук. Последнее потерянное судно стояло на якоре в полукилометре от морского леса, но время от времени от деревьев приплывали крупные орехи, которые бились в борт с таким грохотом, словно они на всем ходу налетели на скалы.
— Назия, какова длина якорного каната на малых кораблях? — неожиданно поинтересовался правитель.
— Две сотни метров, Посланник, — вздрогнула от неожиданного вопроса хозяйка корабля.
— Значит, эти деревья растут на мелководье, — сделал вывод Найл.
— Почему?
— Последний из кораблей стоит совсем недалеко отсюда, в полукилометре от леса, на якоре. Да еще и лес выступает в море неизвестно насколько. Получается, под нами одна большая мель, которую деревья и обживают. Нос налево не торопясь! — моментально отреагировала на его слова морячка. — Пойдем мористее.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
