Когда на следующее утро все проснулись, корабль давно уже плыл в открытом море. Погода стояла ясная. Устойчивый ветер надувал паруса. Конечно, такое плавание до Ласкании окажется гораздо короче, чем прежнее путешествие на Эмме.
После завтрака Джим и Лукас отправились к капитану на капитанский мостик предупредить насчет плавучего острова, который должен встретиться им завтра в полдень на 321°23′3″ западной долготы и 123°21′1″ северной широты.
Капитан, лицо которого было обветрено так, что кожа походила на кору дерева, от изумления открыл рот.
— Да чтоб меня на месте проглотила пьяная акула! — пробормотал он. — Я уже полсотни лет плаваю по морям, а плавучего острова не встречал ни разу. Откуда вам знать, что завтра в полдень именно в той точке координат он будет проплывать?
Друзья ему все рассказали. Капитан сощурил глаза и прорычал:
— Наверное, хотите меня разыграть?
Но Джим и Лукас уверяли его, что все очень серьезно.
— Ну, — сказал капитан и поскреб в затылке, — тогда посмотрим. Тем более, что по расчету штурмана мы так и так завтра в полдень будем проходить именно эту точку. Если позволит погода.
Друзья снова спустились с капитанского мостика к императору и принцессе. Все уселись на палубе и поиграли в фишки. Ли Зи не знала правил, и Джим ей объяснил. Уже через две партии Ли Зи всех обыгрывала. Джим предпочел бы, чтоб она была не такой способной. Тогда бы она нуждалась в его помощи. А тут наоборот, она то и дело подсказывала ему, и ее советы оказывались очень к месту. А ведь это было ему обидно.
Позднее за обедом император спросил:
— Скажите-ка, Джим и Ли Зи, когда же ваша помолвка?
Маленькая принцесса покраснела и сказала своим певучим голоском:
— Это пускай Джим назначает.
— Да, — сказал Джим. — Но я тоже не знаю. Как ты скажешь, Ли Зи.
Но она потупила глаза и опустила голову:
— Нет, лучше ты.
— Итак, — заявил Джим после короткого раздумья. — Отпразднуем, когда приедем в Ласканию.
Император сказал:
— А со свадьбой придется подождать, пока вы подрастете.
— Да, — сказала принцесса. — Когда Джим научится читать и писать.
— Но я не собираюсь этому учиться! — вспылил Джим.
— Нет, Джим, прошу тебя! — попросила Ли Зи. — Ты должен научиться. Сделай это ради меня!
— Но зачем? — спросил Джим. — Ты же умеешь все это, для чего еще мне учиться?
Маленькая принцесса склонила головку и тихо сказала:
— Джим, но не могу же я… но ведь это… ну, в общем, я хотела бы, чтобы мой жених был не только мужественнее меня, он ведь должен быть еще гораздо умнее, чтобы я им восхищалась.
— Так, — сказал Джим, и лицо его помрачнело.
— Знаете что, — примирительно сказал Лукас. — Давайте не будем об этом спорить. Может, Джим когда-нибудь сам захочет выучиться грамоте. А не захочет — не надо. И так хорошо.
Больше к этой теме не возвращались. Но Джим все-таки время от времени задумывался над словами принцессы.
На другой день около полудня, когда все сидели за обедом, вдруг матрос, который вел наблюдение с мачты, крикнул:
— Вижу землю!
Все вскочили и побежали к носу корабля, чтобы посмотреть вперед.
— Остров! — взволнованно закричал Джим. — Маленький остров!
Вскоре и остальные разглядели островок, грациозно скользивший по волнам.
— Эй! — крикнул Лукас капитану наверх. — Ну, что вы скажете теперь?
— Да чтоб меня раздавил замороженный кашалот! — ответил капитан. — Никогда бы не поверил, если б не видел собственными глазами. Что будем делать с этой штуковиной?
— А нет ли у вас на борту прочной рыбацкой сети? — спросил Лукас.
— Найдется! — ответил капитан.
Бросили сеть в море, укрепив один конец на палубе.
Корабль объехал вокруг островка к исходной точке, достали из воды другой конец сети, и островок оказался внутри петли. Матросы подтянули его поближе, чтоб не оторвался.
Да, драконица оказалась права. Она заслужила десяти похвал, уж больно хорош был островок. Он состоял из зеленых ступенчатых террас, поросших деревьями. Среди деревьев три оказались прозрачными — какие растут в Ландае.
Этому особенно обрадовалась принцесса. Остров окаймлял песчаный пляж, удобный для купания, а в кронах деревьев птицы свили гнезда.
— Тебе нравится этот остров, Ли Зи? — спросил Джим.
— Он просто чудесный! — сказала восхищенная принцесса.
— А он не маловат? — спросил Джим. — Ну, по сравнению с Ландаем?
— Маленькие страны нравятся мне гораздо больше! — воскликнула принцесса. — Особенно острова!
— Тогда все в порядке, — успокоился Джим.
— Можно было бы прорыть парочку тоннелей, — прикидывал Лукас. — Прямо под террасой. Как ты смотришь, Джим? Ведь это же твой остров.
— Тоннель? — Джим задумался. — Да, это было бы замечательно. Но ведь у меня пока нет паровоза.
— А ты все еще хочешь стать машинистом? — спросил Лукас.
— Разумеется! — очень серьезно ответил Джим. — А кем же еще?
— Хм, — пробормотал Лукас и загадочно улыбнулся. — Ну, в таком случае у меня для тебя кое-что припасено.
— Паровоз? — вскричал Джим.
Но Лукас больше ничего не сказал, как Джим ни допытывался.
— Погоди, вот приедем в Ласканию, — и больше ни слова.
— Джим, а ты придумал название своему острову? — спросил император.
Джим немного подумал, потом предложил:
— Как вы посмотрите насчет Ново-Ласкании?
Так оно и осталось.
Двадцать седьмая глава, в которой празднуется помолвка и заканчивается книга
Спустя несколько дней, ясным утром, госпожа Каак вышла из дверей своего магазина, отпирая его. Господин Рукав как раз высунулся из окна своего дома, чтобы узнать, нужно ли ему сегодня на прогулку брать зонтик. И оба одновременно увидели, как к берегу подплывает большой красивый корабль.
— Что это за парусник? — спросила госпожа Каак. — Почтовый корабль куда меньше. Да и вместо почтового рожка на носу единорог. Что бы это значило?
— К сожалению, ничего не могу вам сказать по этому поводу, почтеннейшая госпожа Каак, — ответил господин Рукав. — Но вы только поглядите, он же тащит за собой целый остров! Ох, я боюсь, за этим кроется что-нибудь опасное! Может, это разбойники, похитители островов, и они посягают теперь на нашу Ласканию?
— Вы так думаете? — неуверенно спросила госпожа Каак. — Что же нам теперь делать?
Но еще прежде, чем господин Рукав собрался ответить, корабль причалил, с палубы донеслись крики радости, на берег спрыгнул Джим и, сломя голову, помчался к дому.
— Джим! — воскликнула госпожа Каак. И они бросились в объятия друг другу и долго не могли опомниться от радости. Между тем на берег сошли и Лукас, и Ли Зи с императором, а потом матросы осторожно спустили Эмму и поставили ее на рельсы, которые за время ее отсутствия поросли мхом и травой. На Эмме все еще красовался большой золотой орден с бантом. Она, едва ступив колесами на родные рельсы, издала радостный свист.
Когда господин Рукав, обомлевший от удивления, наконец пришел в себя и понял, КТО это приехал, он тотчас побежал к замку между двумя вершинами и взволнованно постучался в дверь.
— Да-да, я иду! — отозвался сонным голосом король Альфонс Без-Четверти-Двенадцатый. — Что случилось?
Его шлепанцы прошаркали к двери.
— Ваше величество! — кричал в сильнейшем волнении господин Рукав. — Простите великодушно, но дело величайшей важности! Только что приехали Джим Пуговица и Лукас-машинист. И с ними маленькая девочка и пожилой господин, по виду очень, очень знатный, и еще корабль с островом в сети…
Он больше ничего не успел сказать, потому что дверь замка распахнулась, оттуда вылетел король. Он был еще в ночной рубашке и на бегу пытался натянуть на себя халат из красного бархата. Корону он впопыхах водрузил на голову кое-как.
— Где? — кричал он возбужденно, ничего не видя, потому что забыл свои очки.
— Минуточку, ваше величество! — удержал его господин Рукав. — Нельзя же в таком виде встречать людей!
Он помог королю как следует надеть халат, и они вместе побежали вниз к кораблю. От великой спешки король потерял одну клетчатую комнатную туфлю, так что вниз пришлепал полубосиком.
Ну, и тут начались рукопожатия, приветствия и объятия, и конца этому не было видно. Лукас представил друг другу короля Альфонса Без-Четверти-Двенадцатого и ландайского императора, а Джим представил всем Ли Зи, и когда все наконец представились и поздоровались, все вместе пошли в дом госпожи Каак завтракать. Было, конечно, тесновато в ее крохотной кухне, так что и повернуться негде. Но в такой счастливой компании это было только в удовольствие.
— Да где же вы так долго пропадали? — восклицала госпожа Каак, подливая всем кофе. — Я просто умираю от любопытства. Что с вами происходило? И кто такая госпожа Зубояд? Она симпатичная? Почему же она не приехала? Да расскажите же!
