Гумаров на мгновение задумался, словно вспоминая что-то из своих с Полей отношений, а потом громко захохотал. Рассмеялся и Буров. Один только Солоха негромко фыркнул.
— Старый анекдот, Борь. Да и вообще, можно сказать — не анекдот совсем. По крайней мере, для тех, кто злую хохлушку в деле видал. Тем, кто видал — вообще не смешно!
— Я видал, — с серьёзным выражением лица соглашаюсь с Солохой. — У меня бабушка из-под Полтавы. Если что не так — рой окопы полного профиля, ставь противотанковые ежи и запускай противопехотных ёжиков. И то, почти наверняка, не поможет. Проще сходу сдаться на милость… Авось, меньше достанется. Ладно, позубоскалили — и будя, топайте в автопарк, а я — к этим, которые «в дождь, и в грязь»…
Получив от связистов тяжеленный, будто гранитное надгробие, короб Р-159, запасной аккумулятор и зарядное устройство для него, навьючиваю всё это безобразие на себя и топаю вслед за парнями. Страшная все-таки штука — советская армейская связь. Весит «сто пятьдесят девятая» под четырнадцать килограммов. Помню, в Чечне связистам официально разрешено было бронежилет не носить. Во-первых, под таким весом более-менее шустро смог бы перемещаться разве что Шварценеггер, а во-вторых, вражью пулю Р-159 и сама остановить могла не хуже «броника». Но зато и устойчивую связь на восемнадцать километров обеспечивает в любой грязи и практически в любом мыслимом температурном диапазоне на «хлыст» штатной антенны. А в комплекте с шифровальным блоком она передаваемый сигнал шифрует так, что у вражины без декодирующего компьютера скорее мозги вскипят, чем он пойманный сигнал расшифрует. Да и с компьютером, далеко не факт, что все сложится. Лично мне в армии наш инструктор на занятиях по связи сказал, что зашифрованный «Историком»[24] сигнал расшифровке не поддается в принципе. Всё, точка. Может, конечно, и приврал он слегка, для красного словца, но — за что купил, за то продаю. В общем — зверь-машина. Разве что вес… Последнее время, правда, прорвались в войска и «Северки» и «Арбалеты»[25], которые и весят в три-четыре раза меньше, и бьют ещё дальше, но те всё больше по подразделениям спецназа и разведки, а простые пехотинцы по-прежнему Р-159 на загривке таскают.
— Фу, блин, как же хорошо, что мне её не на хребтине в Осинники переть, — отдуваюсь я, аккуратно снимая лямки радиостанции с плеча.
— Что, Борь, упрел? — ехидно жмурит глаз Буров. — А я по «срочке» два года с такой лётал, будто безумный лось.
— Вам, десантникам, положено, — шутливо огрызаюсь я. — Вы ж крутые, «Никто кроме нас» и всё такое. Вот и отрабатывайте свою могучую распальцовку. Как один мой знакомый говаривал: «Понты — дело святое, но только при условии, что они обоснованные».
Ответить мне Андрей не успел — из двери третьего от нас бокса высунулась чумазая физиономия одного из отрядных «механов».
— Готов ваш агрегат, парни! Забирайте бегом, а то у нас тут очередь.
— Понял, Славян, уже бегу! — доставая на ходу из нарукавного кармана «горки» ключи, я быстрым шагом двинулся к боксу.
— Он там белены объелся, что ли? — изумленно выдохнул Тимур, когда увидел метрах в трёхстах впереди головокружительный кульбит в исполнении «жигуля»-«пятнашки».
Это да, правда, мне показалось, что одной беленой дело не ограничилось, водитель «жигулины» явно чего-то покрепче употребил. В общем, летевшая нам на встречу легковушка в сером милицейском окрасе, мало того, что добрые сто пятьдесят по, прямо скажем, плохонькой дороге выжать умудрилась… Сидевший за рулем деятель еще и скорость перед железнодорожным переездом не сбавил. В общем, взлёт, будто с трамплина, короткий полет и кувырок в глубокий кювет получился — Голливуд с его высокооплачиваемыми каскадёрами завидует чёрной завистью.
— Хана, — спокойным голосом подытожил с заднего сиденья Солоха. — Однозначно, без вариантов…
Но оказалось, что водитель «пятнашки» не только сумасшедший, но и чертовски везучий сукин сын — когда наш УАЗ, скрипнув тормозами, остановился на обочине возле места аварии, тот уже выбрался из смятой буквально в гармошку машины. Вот только повел себя как-то неадекватно. Стоило мне открыть дверь, как он кривыми петлями, но довольно шустро, припустил в лес. Нормально так: вроде только что стоял, держась за центральную стойку, и башкой тряс, в себя приходил… А сейчас уже мчится, будто Карл Льюис[26] на стометровке — вон уже и спина между голыми пока ветками кустов мелькать перестала.
— Убёг, — невозмутимо констатирует факт Буров. — С чего бы это? Кстати, машина-то наша, милицейская, а вот гражданин — в цивильном. Да и вообще, если человек так прытко от ментов бежит — дело нечистое…
— Не факт, — справедливости ради возразил я. — На нас же не написано, что мы из милиции. А может, он от каких «оборотней», вроде тех уродов с Садового, пострадавши… Тогда понять можно…
— Или так, — спокойно согласился Андрей. — В любом случае, я за ним по лесу бегать и выяснять, что и как, не собираюсь. Нам Батя других задач нарезал.
— Факт, — киваю я. — Но машину проверить на всякий случай нужно. Мало ли… Правильно я говорю, Андрей?
Вопрос мой адресован уже не Бурову, а Солохе, который активно, будто китайский болванчик, согласно мотает головой. Да кто б сомневался! Уж кто, а Андрей, будто тот милиционер Терещенко из «Зелёного фургона», завсегда готов: «Трохи пошукать вещественных доказательствов».
— Раз согласен — пошли. А вы с Тимуром, — оборачиваюсь я к уже успевшему выбраться из УАЗа Бурову, — на прикрытии. Оружия я у этого мутного типа не увидел, но мало ли…
К разбитой «пятнашке» мы спускались максимально осторожно: лес, даже если листьев на деревьях нет пока — это серьезно, что вполне убедительно продемонстрировали во время Великой Отечественной немцам наши партизаны. Пальнуть из-за деревьев или недотаявших сугробов и сейчас можно — не поймёшь, откуда прилетело… И это при условии, что вообще будет кому понимать. Так что — бережёного бог бережёт. Но все наши старания пропали даром: водитель, похоже, рванул от места аварии во все лопатки и об организации засады даже не думал.
Ничего интересного найти в машине не удалось. По надписям на задних дверях выяснили только, что «пятнашка» из нашей, Посадской «вневедомки». Но кто-то машинёшку весьма обстоятельно разукомплектовал. В смысле — в бардачке шаром покати, багажник тоже пустой, не только вечно валяющихся там, чтоб в салоне места не занимали, средств бронезащиты, положенных патрулю, нет, но и вообще ничего. Только запаска да сиротливо закатившийся в дальний угол маленький огнетушитель. Закрепленная на месте магнитолы «Волна»[27] — для использования по назначению непригодна. С самой радиостанцией, насколько я могу при внешнем осмотре судить, все нормально, а вот от динамика-микрофона только витой проводочек с какими-то жалкими осколками чёрного пластика на конце вниз свисает. М-да, ясно, что ничего не понятно… Ладно, не все загадки в этом мире имеют ответ, по крайней мере, не на все ответ получишь именно ты. Случилось и случилось. Расследование по факту нам проводить некогда, Андрей тут полностью прав. Задачи у нас, действительно, совсем другие.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
