Но она бы все, даже свою свободу, отдала за ответ на вопрос: как мерзавкам удалось бежать?
Чувствуя, что в сердце полыхает огонь, Инна Григорьевна подрулила к кондитерской, заглушила мотор и вышла из автомобиля. Самое лучшее, что она могла сделать в подобной стрессовой ситуации, – это съесть три, а то и четыре пирожных. Только какие? Эклер, песочное с розовой глазурью, изюмом и грецкими орехами и безе. Так она поступит и на этот раз!
Она прошествовала в кондитерскую, думая о том, что не позволит с собой так обращаться. Что она поставит наглую Матрену на место и добьется восстановления в должности.
Когда докторша удалилась, с заднего сиденья ее новеньких «Жигулей» раздался тихий голос:
– Она точно ушла?
Другой голос ответил:
– По-моему, да.
– Значит, тогда выходим?
– Значит, выходим!
Задняя дверца автомобиля со стороны дороги осторожно открылась, и оттуда вылезла Галя. Вслед за ней явилась Лика. Было около полудня, на улицах никого не было. Никто не заметил появления двух странно одетых девиц из чужого автомобиля.
Повертев головой, они увидела в кафе над тарелкой с несколькими пирожными докторшу Инну Григорьевну. Яростно размешивая в чае сахар, она думала о чем-то своем.
– Может, помахать ей? – спросила Лика, а Галя ответила:
– Она наверняка сочтет нас галлюцинацией! Ну, теперь пора! Потому что нас наверняка уже хватились. И, значит, скоро и здесь будут искать двух девиц в казенной одежде!
Они заспешили по центральной улице, свернули в проулок, оттуда еще куда-то и оказались около небольшого палисадника, в котором стояли два столба, между которыми была натянута веревка, а на ней – белье.
– Мужское, – сказала Лика. – Но нам бы надо что-то женское…
– А вот и нет! – возразила Галя. – Искать будут двух девочек, поэтому нам надо превратиться в двух мальчиков.
– Гениально! – заявила Лика и следом за Галей перемахнула через забор. – Как и твой план побега, просто гениально!
– Да ладно тебе! – отмахнулась Галя. – Понятно было, что проще всего покинуть колонию на автомобиле одного из работников. А слепки с ключей от тачки жирной Инны Григорьевны у меня и так были. Как и ключи от стоянки автомобилей сотрудников колонии. Значит, надо было всего лишь пробраться на стоянку, залезть на заднее сиденье «Жигулей» и сделать так, чтобы она с утра смылась с колонии. Поэтому ты и написала анонимку Матрене, что немедленно спровоцировало ссору двух кумушек. Кстати, отличный текст!
– Спасибо! – улыбнулась Лика, натягивая чьи-то штаны. – Ой, великоваты, но ничего, подверну. А текст я специально сделала как можно более злым, чтобы Матрену проняло.
– Проняло, не беспокойся! – ответила Галя, надевая пиджак.
– Я тоже так думаю! – воскликнула Лика и надела на голову кепку. Теперь она действительно походила на мальчика.
– А чтобы все прошло без сучка без задоринки, требовался отвлекающий маневр наподобие бумеранга в фильме «Как украсть миллион». В данном случае это был эластичный бинт, торчащий из дыры, которая вела в канализацию…
Давясь от смеха, Лика спросила:
– Ты думаешь, Матрена туда лично спустилась?
– Не исключаю, что именно так и было. К тому же она наверняка увидела, что бинт торчит и из канализационного люка вблизи складских помещений…
– А там уже и до грузовика недалеко! И когда собаки залаяли на один из бидонов…
– …она решила, что мы прячемся именно там. Но нас там-то и не было! А был лишь подарок для Матрены – кукла с большим горячим приветом!
Девочки были крайне горды тем, что совершили. Еще бы, им удалось бежать из колонии, откуда никто раньше не бежал, утерев нос злобной Матрене. А это многого стоило!
– Как ты думаешь, ее в итоге снимут? – спросила Лика, когда они уже покинули палисадник и отправились в центр города.
– Думаю, наверняка, – ответила Галя, – но никто лить слезы по этому поводу уж точно не будет.
– А до этого она выгнала из колонии толстую врачиху, которая к тебе приставала! Мы сделали не одно, а целых два добрых дела! За это нам полагается премия!
– А вместо этого нас будут везде разыскивать. Точнее, уже разыскивают! – сказала Галя и указала на милицейскую машину, проехавшую мимо них. Они заметили милиционера, говорившего по рации и одновременно зорко осматривавшего прохожих на улице. Галя быстро отвернулась, а Лика надвинула на лицо кепку. Но мент окинул их равнодушным взором. Он же искал двух девочек, а перед ним были два мальчика.
– Все равно рано или поздно они догадаются, что мы переоделись, – заметила Галя. – Но дожидаться этого момента мы, конечно, не будем, а побыстрее покинем этот город!
Лика же, несколько приуныв, спросила:
– Вот свершилось то, о чем мы так долго мечтали. Но что делать теперь, Галя? Да, мы на свободе, но эта свобода нам, как бы выразиться поточнее… Она нам ни к селу ни к городу. Потому что для всех мы являемся преступницами, более того, убийцами! И нас будут искать до тех пор, пока не найдут! У нас же нет ни денег, ни родственников, которые могли бы приютить, ни друзей. Или ты предлагаешь теперь скитаться по необъятной стране?
Галя и сама думала об этом, хотя раньше и не поднимала данный вопрос в беседах с Ликой. Одно дело – оказаться на свободе, а совершенно другое – разумно ей воспользоваться. Поэтому она медленно спросила:
– Кто виноват во всех твоих бедах? Кого ты ненавидишь больше всего на свете?
Лика, сжав кулаки, крикнула:
– И ты еще спрашиваешь? Конечно же, ее! Мою мачеху! Анжелу!
Да, именно Анжела была виновата в смерти отца Лики. И не только в этом. Она была причастна и к смерти родителей Гали, и к ее похищению. Анжела и ее любовник Алишер Казбекович.
– Верно, – ответила Галя, – но, как ты знаешь, Анжела и мой враг. Помимо этого, имеется еще и моя любимая двоюродная сестра Лера. Та самая, которая убила собственного младшего братика и свалила вину на меня. И пока все будут считать, что я виновата в смерти Никиты, а ты – в смерти своего отца, нас будут искать.
Она замолчала, а Лика, подумав, спросила:
– Ты думаешь, что надо сделать так, чтобы стали известны имена подлинных преступников? И тогда нас оправдают? Тогда мы сможем наслаждаться нашей свободой?
– Вот именно, – кивнула Галя, – для этого нам необходимо вывести на чистую воду Анжелу, а также Леру.
– Но ведь нам никто не верил, когда мы пытались сказать правду! – заявила Лика. – Никто и слышать не хотел о том, что мы невиновны. Так почему в этот раз должно получиться? Тогда мы были просто подозреваемыми, а теперь являемся беглыми преступницами. И доказательств ведь никаких нет!
– Отчего же нет? Есть, конечно же! Доказательства имеются всегда! А если нет, то их можно раздобыть, – ответила Галя. – Потому что подлинные преступники давно расслабились, они решили, что им ничего не угрожает, от нас ведь они избавились. И пока они не знают, что мы бежали, мы должны действовать!
Лика скептически посмотрела на подругу и спросила:
– Что ты имеешь в виду? Как нам нужно действовать? Даже если я сейчас заявлюсь к Анжеле и потребую сказать правду, она только расхохочется мне в лицо и сдаст на руки милиции. И меня снова отправят в колонию, навесив при этом дополнительный срок за побег.
– Конечно, подобными методами их не проймешь, – согласилась Галя. – Но не забывай: у каждого имеется своя ахиллесова пята. И Анжела замешана не только в убийстве твоего отца, но и в других гнусных преступлениях. Поэтому доказательства найти можно всегда, стоит только хорошенько поискать!
И все же Лику, казалось, не убедили слова подруги. Поэтому Галя заявила:
– Я понимаю, что Анжела нам пока что не по зубам. Потому что она ведь работает не одна, а состоит в банде, руководимой Алишером Казбековичем. А тягаться с преступным сообществом не так-то легко. Но это не означает, что надо сидеть сложа руки. Надо начать с той, кого гораздо легче вывести на чистую воду. То есть с моей драгоценной двоюродной сестрички Лерочки!
Лика встрепенулась и произнесла:
– Если нам удастся доказать, что именно Лера убила Никиту, а не ты, тогда к нам прислушаются. По крайней мере, к тебе! А вот что будет со мной…
– Я тебя ни за что не брошу! И мы вместе сделаем и одно, и другое разоблачение. Но с чего-то же надо начинать. Или ты хочешь сразу приступить к работе с Анжелой?
Лика мотнула головой и ответила:
– Да нет же, ты права. Надо начать с Леры. Но ведь она с семьей живет в Ленинграде. Как мы до него доберемся? У нас нет денег и документов!
– А для чего существуют железные дороги? – ответила Галя.
– И даже если мы попадем в Ленинград, – что именно ты намерена делать? Пойти к своей сестрице и потребовать от нее сказать правду? Она ни за что этого не сделает. Ведь, судя по твоему описанию, это бездушная эгоистка и изворотливая лгунья. Она будет все отрицать и выдаст тебя милиции!
– Разговаривать с ней и просить о милости я не намерена. Как, впрочем, и взывать к ее совести – у Леры таковой просто нет. В этом она очень похожа на Анжелу. Значит, то, что сработает в отношении Леры, может сработать и в отношении Анжелы. У меня уже имеется один план…
