— Вот поэтому мы считаем, что не следует соваться сейчас к совету господ с предложением насчёт престола. Никуда он не денется. Повременить надобно, княже, — докончил за Силу Глеб и, наконец, отважился посмотреть в глаза Андрею.
А у того прошла всякая охота скандалить. Вот оно, значит, что! Новгородцы подозревают, что он причастен к смерти родного брата, победителя шведских и немецких рыцарей! Вот что означают косые взгляды, которые он неоднократно ловил во время похорон…
Господи, что за презренное дурачьё расплодилось в славном Новгороде! Ну, каким образом Андрей мог быть причастным к колдовству или яду крестоносцев, когда его и близко не было на льду Чудского озера?!
Хотя, с другой стороны, этих недоумков можно понять. Для стороннего человека важно то, что Андрей объявился здесь как раз вечером накануне похорон. Вроде как пришёл полюбоваться результатами собственной ловкости. И ясное дело, раз Александр скончался от яда, заподозрить в этом должны именно Андрея, который сопровождал столь неожиданно умершего дядю.
Ну, прямо как чувствовал он, что со Святославом надо было действовать поаккуратней! Однако нельзя не признать, что случай был самый подходящий. Это был верный шанс занять великокняжеский стол, и Андрей не упустил его. После победы над татарами дядя стал слишком популярным среди суздальцев, к тому же пользовался поддержкой выскочки Данилы, и лишь со смертью Святослава Всеволодовича Андрей получил возможность завладеть наследственной вотчиной. От смерти Александра он имел ещё большую выгоду. Вот и ещё одна причина для подозрений: кто больше всех заинтересован в чьей-либо смерти, тот и есть убийца!
А со Святославом… В конце концов, глупо рассчитывать, что никто никогда ничего не узнает. Тем более — не заподозрит. Но у новгородцев пока одни лишь подозрения, к тому же ложные и ничем, кроме бурной фантазии, не подкреплённые.
Обдумав всё хорошенько, Андрей решил не слушать советчиков, которые склоняли его к ведению осторожной, умеренной политики, а добиться своего единым махом. Взять хотя бы его покойного брата: разве можно было предположить, что он выиграет битву в устье Невы? Только смелость и решительность помогли Александру достичь успеха.
И прекратив дальнейшее обсуждение, Андрей велел советникам известить о своих намерениях архиепископа Спиридона, посадника Олексу и тысяцкого Сбыслава. Ничего, всё будет так, как хочет он, и не иначе!
* * *
И вот загудел с утра колокол, скликая новгородцев на вече, да не на какое-нибудь кончанское, а на городское. Заслышав густой гул, всяк бросал своё дело и спешил на Ярославов Двор, дивясь и прикидывая, что это взбрело в голову городским старшинам, отчего они вздумали собирать народ на следующий же день после похорон князя. Но дело быстро прояснилось: оказывается, не совет господ был инициатором сбора вече, а новый кандидат на княжеский престол.
Новый?! Андрей Ярославович?! Так стало быть, ему невтерпёж поскорей занять пустующее место? Очень насторожила людей такая поспешность.
Зароптали новгородцы, возмутились, но вскоре приумолкли и стали ждать, чтобы перво-наперво высказался молодой князь, а за ним и городские старшины.
Андрей смотрел на волнующееся море голов с высоты каменного помоста и, внешне спокойный, ожидал подходящего момента для начала речь, от которой зависело слишком многое. Итак…
— Новгородцы! — крикнул он, едва гомон толпы стал стихать. — Вот, я обращаюсь к вам со своим делом: нет у вас более князя, пришла пора нового призывать. Зовите же меня!
Андрей замолчал и прислушался. Шум окончательно утих, народ слушал его очень внимательно. Хорошее предзнаменование! И он продолжал:
— Сами знаете, время нынче смутное, неспокойное. Отовсюду можно ждать нападения — с запада, с востока, с севера или с юга. Так не лучше ли подумать заранее, кто станет во главе вашего войска и защитит вас, жён ваших и детей ваших, ваши земли и добро от супостата? Ведь нет у вас более князя! Мой возлюбленный доблестный брат Александр, победитель шведов и немецких рыцарей, почил навеки. Я скорблю о нём вместе с вами, честные новгородцы, но тем не менее говорю: не время сейчас предаваться печали, надо думать о защите родной земли. Подумайте об этом, люди, подумайте, пока не поздно!
Я же подхожу вам во всём. Отец мой, славный князь Ярослав Всеволодович, неоднократно сиживал на новгородском престоле. Скажите, честные новгородцы, было ли между вами какое несогласие? Аль прогневил вас батюшка чем? Княжил у вас Фёдор Ярославович, самый старший из нас, Ярославовых сынов. Разве ж был он плохим правителем? Второго из братьев, Александра Ярославовича, вы только-только оплакали и предали его останки земле. Теперь, значит, мой черёд по старшинству пришёл.
Да и я сиживал на новгородском престоле! Не так давно это было, чай, не забыли о том. Так разве плохо вам было под моею властью, честные новгородцы? Александра Ярославовича со слезами и рыданиями провожали вы вчера в последний путь, а ведь перед этим дважды изгоняли из города! Я же с вами не ссорился, сами знаете. Так неужели мы не поладим, неужели не поймём, не полюбим друг друга, ежели вы смогли понять и полюбить Александра Ярославовича, которого перед тем дважды прогоняли, но прогнав, призывали вновь и вновь? Разве ж я не прав, честные новгородцы?..
Андрей замолчал, ожидая ответа на свои слова, которые, как ему казалось, прозвучали весьма убедительно. Тем не менее, вече молчало, пауза явно затягивалась. Кандидат на престол хотел заговорить вновь, повторно воззвать к благоразумию, требующему непременного присутствия в Новгороде полководца, причём именно из числа Ярославичей, следующего по старшинству за Фёдором и Александром, когда из толпы лениво проговорили:
— А чего ты спешишь на княжий стол, как голый в баню?
Вопрос был задан как бы нехотя, этаким в высшей степени ленивым тоном, но тем большее действие возымел он на застывших в напряжении людей. Сначала отдельные, неуверенные смешки зародились в разных местах Ярославова Двора, но всё больше вокруг наглеца, осмелившегося говорить такое самому великому князю Владимирскому и Суздальскому. Эти смешки рассыпались окрест и вскоре вернулись новой порцией веселья, усилившись и окрепнув, принялись разрастаться и шириться, набирая по дороге мощь. И вот уже хохочут все, кто собрался на вече. Смеются открыто, даже слегка нагловато, ухмыляются в бороды, подкручивают усы и крякают от сомнительной остроты.
Но что отвечать Андрею Ярославовичу? Повторять, что следует поторопиться для их же, новгородцев, блага? Не говорить же, в самом деле, о необходимости утереть нос выскочке Даниле…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
