В следующую секунду Орочимару уже стоял передо мной и с прищуром осматривал меня.
— На ваших глазах особая плёнка, которая не даёт проникать в ваш мозг чакре гендзюцу, — брякнул я, чтобы хоть что-то сказать.
— Да, третье веко, — широко ухмыльнулся Орочимару, впрочем, язык не продемонстрировал и даже не облизнулся, как я внутренне ожидал. — У тебя интересный второй брат, Итачи-сан. Но ты правда зря покинул свою комнату.
— Итачи?.. — наконец увидел брата Саске.
У меня даже ладони вмиг вспотели. Не, я, конечно, всякие беседы проводил, и мы, кажется, обо всём договорились, но вдруг у братишки что-то перемкнёт?
— Может быть, мы уже не будем тут толпиться, а пойдём внутрь? — нарушила момент Гурэн, отпихнула от себя клона Наруто и ссадила с лодки пацана, увлечённого нарисованным зверьком. — Юкимару следует отдохнуть. Он сегодня хорошо постарался.
— Хороший мальчик, Юкимару-кун, — отвлёкся от меня Орочимару и даже погладил зардевшегося парня по голове, когда Гурэн его проносила мимо него.
Мы нестройной толпой двинулись в каменный тоннель, который был освещён редкими факелами. Я постарался протиснуться поближе к братьям. Итачи и Саске молчали и оба шли с каменными лицами рядом, следуя за Гурэн.
— Нас выследили, — за нашими спинами отчитывался Кабуто Орочимару. — Возле Минамото появился кто-то из «Акацуки». Я его прежде не видел. Мы смогли уйти в тумане.
— Кстати, я хотела спросить, — подала голос Шизуне. — Почему вы не обговорили план с подобным отходом с нами?
— Юкимару — особенный ребёнок, — ответил ей Орочимару. — Он плохо контролирует свои способности из-за нарушения в развитии. Специально у него ничего не получается. Но, как я понял, вы смогли использовать его.
— Шизуне-сенпай, помните, тот мужчина из «Акацуки» постоянно говорил, что хочет поиграть с нами, — сказала Сакура. — Наверное, это послужило активации этих способностей. Но… сколько же у него тогда чакры?
— Очень много, — скромно заметил Кабуто.
— Надеюсь, мы на самом деле оторвались и сюрпризов не случится, — пробормотала Шизуне. — Нам необходим небольшой отдых перед тем, как выполнить запечатывающую технику.
— Время у нас есть, — ответил Орочимару, из-за его слегка шипящей речи всё время было ощущение, что он ехидничает.
Коридор расширился, и мы очутились в комнате, в которой было восемь проёмов: по два на каждой стене, из одного из них мы как раз вышли. Похоже, что тут был настоящий лабиринт. Гурэн остановилась и, оглядевшись, вошла в правый вход с левой стороны от нас. Итачи тоже остановился, и я посмотрел на скучковавшихся наших. Разделяться не хотелось, у нас всё же миссия, но онии-сан! С ним было огромное желание поговорить, расспросить обо всём, но, с другой стороны, я не знал, стоит ли мешать им с Саске. Может, Итачи хотел поговорить со своим младшим братом наедине? Так опять кто проследит, чтобы они не подрались? Чувствую себя той обезьяной, которая металась и не знала, в какую очередь встать: к умным или к красивым.
— Кабуто покажет, где вы можете разместиться, — махнул рукой Орочимару и удалился в один из боковых выходов.
— Кхм… — кашлянул Кабуто и сверкнул очками, хотя от меня не скрылось, что у них с Итачи были какие-то молчаливые переглядки пару секунд. — Идите за мной.
Мы двинулись все вместе. Коридор изобиловал поворотами и отворотами. Впрочем, я запомнил дорогу и смог бы выйти к пристани. Итачи тоже пошёл с нами и остановился возле одной из многочисленных и совершенно одинаковых дверей, слегка опираясь на стену, украшенную странным повторяющимся рисунком. И вроде не похоже на что-то рукотворное, скорее, словно след от техники. Саске замешкался, оглядываясь на старшего брата, но Кабуто остановился почти напротив и с тихим и неразборчивым ворчанием открыл массивные двери.
— Здесь достаточно места для всех, — сказал он. — Через два часа я за вами приду. Пока займусь подготовкой Орочимару-сама.
Как я понял, нас расположили совсем рядом с комнатой Итачи.
— Саске, Сайто, — тихо сказала Шизуне, внимательно посмотрев мне в лицо, — вы можете поговорить с Итачи-саном. Он ждёт вас.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Из меня словно весь воздух выпустили. Наруто обернулся и показал большой палец. Сакура тоже посмотрела, в её взгляде читалось волнение. И даже Саске притормозил, явно пропуская меня вперёд. Ноги задеревенели, и на негнущихся конечностях я сделал пару шагов через коридор.
— Привет, онии-сан, — свистящим шёпотом поздоровался я, потому что горло сдавило и запершило.
Я давно его не видел, и Итачи был непривычным с этими короткими волосами, сединой и… как мне показалось, изменённым внутренним состоянием. Словно этот его обычный «надлом» прошёл или как минимум значительно уменьшился. От него тонко пахло травяной настойкой и какими-то лекарствами, из-под ворота кинагаши проглядывали тугие бинты. Он чуть поправился после того раза, когда я его видел, но всё равно оставался прозрачно-худым. Я слышал, как Саске пыхтит за спиной, и не знал, что делать.
— Вот мы и пришли… — я покосился на младшего брата, который хмурился и смотрел в пол, делая вид, что изучает рисунок. — Правда, Саске?
— Да, — буркнул он, так и не поднимая взгляда.
Ещё бы лица у обоих были попроще, то было бы почти хорошо!
— Покажешь свою комнату, онии-сан? — спросил я, потому что понял, что Итачи тоже затрудняется с общением. Может, он не думал, что мне на самом деле удастся переубедить в чём-то Саске? Или слишком мало времени прошло? В любом случае обоим Учиха было ой как не просто. Тут уж на самом деле лучше молчать, чтобы ничего не испортить.
— Да, — так же односложно ответил Итачи, который до этого отпустил пару комментариев, только когда мы вошли. Саске его вряд ли слышал: он был сосредоточен на своей технике иллюзий.
Мы вошли в комнату, которая имела прямоугольную форму. Вход оказался по центру длинной её стороны. Минимум мебели: кровать и стол, на котором лежали свитки, несколько банок с чем-то похожим на пилюли и пара зажженных свечей стояла на блюдцах, рассеивая общий полумрак. Окон, естественно, не было.
— Мы прибыли в это убежище четыре дня назад, — сказал Итачи. — Но за два месяца я всего второй раз поменял дислокацию. До этого я был в одной из тюрем Орочимару где-то в Стране Горячих Источников.
— Ты был в тюрьме?.. — спросил я.
— Не совсем. Смотрительницей там работает одна из подчинённых Орочимару, у неё уникальная лечебная чакра. Её способности помогли стабилизировать моё состояние.
— Я знаю, о ком ты говоришь, — подал голос Саске, отвернувшись и делая вид, что рассматривает комнату. — Её зовут Карин. Я с ней знаком.
— Верно, её зовут Карин, — кивнул Итачи, украдкой покосившись на младшего брата. — Она помогла восстановлению кожных покровов и ускорила регенерацию клеток.
— Это будет означать, что ты меньше будешь жить? — уточнил я. — Насколько сократилось время твоего полного выздоровления и насколько сократилась твоя жизнь?
— Никто не вечен, — пожал плечами Итачи и отвёл взгляд. — Три месяца вместо полугода.
— А если бы мы с Саске не успели? — сложил я руки на груди, возмущённый этой безалаберностью. — Ты бы пошёл на сосуд для Орочимару? Ты же обещал!
— Ну, вы же успели… — всё же соизволил немного смутиться Итачи. — К тому же до его перерождения ещё минимум два месяца.
— Что за печати на тебе стоят? — неожиданно задал вопрос Саске.
Пару секунд они смотрели друг другу в глаза. Наконец это молчаливая «борьба взглядами», из-за которой я чуть не взмок, прекратилась и Итачи неохотно ответил:
— Я не могу использовать чакру. Это печати подавления.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ну, а «проклятую печать» тут тебе случайно не поставили? Чтобы уж наверняка? — буркнул я.
Честно говоря, бросило в дрожь это «я не могу…». Тут даже крестьянин использовал чакру: зачатки кейракукей, как когда-то объяснила мне Ино, были у всех. Так что в целом народ тут более крепкий, здоровый и выносливый.
Саске неопределённо хмыкнул и потёр левое плечо. Итачи задумчиво проследил за его движением.
