Евгений стал снизу расширять свой подкоп и вскоре выколупнул заржавленный четырехгранный штык от русской винтовки.
— Во! Это уже кое что. Во общем так, Каспер. Попробуй теперь пройтись с другого края блиндажа, а потом еще окопчик осмотрим. В первую очередь обращай внимание на длинные предметы. И небольшие — тоже. Которые поменьше каски.
И дело пошло. Из земли был извлечен гнутый ствол трехлинейки с разбитыми остатками казенной части, пара десятков винтовочных гильз и даже несколько патронов, изъеденных коррозией. Еще куча мест была отмечена, как перспективные, но раскопки отложили на потом. А когда совсем уж было собрались уходить, Валентин колупнул в одном из них и тут же обнаружил сгусток ржавчины, весьма похожий на наган.
— О! Вот это совсем замечательно. — сказал шофер, отчищая наган от земли и пытаясь взвести курок, но даже не смог его пошевелить.
Евгений скептически осмотрел находку:
— Думаю, вряд ли эта штука когда-нибудь будет стрелять.
— Ничего, керосинчиком отмоем, очистим, смажем. Будет как новенький. — ответил шофер, и, оглянувшись на привидение, добавил. — Сегодня уже поздно, а завтра обязательно найдем тут елочку… Или хотя бы вон ту березку, и посадим на твоем окне. Каспер, не переживай. У нас же еще полгода впереди.
С привидением археологические успехи Валентина стали приносить ощутимые плоды. Спустя пару недель, к очередному приезду Стаса и Кокоря Валентин демонстрировал находки, которые был шанс восстановить: наган с четырьмя патронами и одной пустой гильзой, намертво приржавевшими в семизарядном барабане; два немецких и один советский карабины, тоже изъеденные ржавчиной и со сгнившими деревянными частями; пять пустых оболочек мин, может наших, а может немецких, с гнутым и местами отломанным оперением; десяток «рубашек» от гранат; куча разнокалиберных патронов и пустых гильз — зеленых, слипшихся; пара немецких крестов и одна медаль «За отвагу». Это не считая отдельных частей винтовок — ржавых, гнутых и ломанных стволов, магазинных коробок, каких-то внутренних деталей — скоб, крючков, пружин, которые уже никуда нельзя было приспособить. Лучше всего выглядели русский четырехгранный и немецкий плоский штыки, на которых Евгений испытывал электрохимические способы «залечивания» слишком глубоких раковин от ржавчины. Кроме того, он абразивным камнем выровнял поверхность и полирнул. Стас застал момент, когда Евгений уже собирался изготовить накладные пластиковые рукоятки.
— Можно попробовать восстановить наган. — сказал Евгений. — Только возни будет… И прочности никакой, только внешне как новенький, а так… Не знаю, выдержит ли этот металл пару выстрелов?
Осмотрев штыки Стас заинтересовался:
— Жень, выходит, ты каждую раковину по отдельности восстанавливаешь? А как?
— Элементарно. — встрял Валентин. — Обтирает сверху парафиновой свечой и в ванну с электродами. Свеча поверх ямок проскакивает, вот они и остаются не промазанными, туда то железо потом и налипает. Я тоже так могу. Выкапывать все это дело из земли намного сложнее.
— Мели Емеля… Ты только завершающий процесс видел, а тут подготовка требует намного больше сил и, главное, знаний по гальванике. — Евгений поднял вверх указательный палец. — Ты б лучше не болтал, а положил бы свой наган на ночь в керосин. Пусть отмокнет. Попробую завтра за него взяться.
Стас взял в руки наган, попробовал прокрутить барабан, взвести курок, но ни одна деталь даже не шелохнулась.
— Ижевский, 40 года выпуска. — прочитал он надпись на корпусе. — Похоже, офицерский. Сержантам самовзводные не давали.
— Там что плохо, — продолжил Женя, обращаясь к Стасу. — В раковинах сталь была, а я то могу лишь мягким железом их заполнить. Только вид и никакой прочности. Раковины сверху — ерунда, но если ствол и изнутри так же изъеден, то все… На выброс. Или продать кому-нить в коллекцию.
В комнату заскочил Кокорь, взял русский штык, поцокал языком, дескать «Вещь!» и опять убежал в другую комнату смотреть телевизор.
— Чего он там нашел? — удивился Евгений, обращаясь к Стасу. — Представляешь, воину профессионалу этот ящик для идиота интереснее оружия?
— Ну, это пока не оружие. — возразил Стас, через порог заглянул в комнату Кокоря и засмеялся. — Иди, глянь сам, чего он смотрит.
А на экране в тот момент появился очередной рекламный ролик майонеза «Кальве»: милая мамочка утирала рот великовозрастному повару Вовочке. Покачав головой Евгений сморщился и пробормотал:
— Во-во! Ну надо же такую ахинею нести? Никогда Кальве покупать не буду — ложь от начала до конца…
— Почему ложь? — удивился Валентин. — Потому что такая сцена в жизни никогда не может произойти — пояснил Женька. — Здесь нарушены законы мужской и женской психологии.
— С чего ты взял? — не унимался шофер. — Очень даже нормальная сцена, ты же вроде бы не психолог. — Элементарно. В этом ролике мамочке отводится роль экспериментатора на кухне, а дипломированному повару — наоборот. Но суть в том, что ни одна женщина не будет проводить опыты с едой, включая неизвестный майонез, пока не услышит отзывы кого-нибудь еще. Самостоятельность — для них табу, запрет на генетическом уровне, и если таковая найдется, то я ей срочно порекомендую обратиться к психиатру, ибо это симптом о серьезном нарушении психики.
— Ничего не понял, объясни?
— Хорошо. Сколько по твоему лет человечеству?
— Ну миллион, а причем здесь?..
— Вообще-то, побольше, но пусть будет по твоему, а история цивилизации насчитывает всего шесть тысяч лет, значит весь предыдущий период — девятьсот девяносто четыре тысячи шло формирование и закрепление психологии двух основных родов деятельности: мужчины занимались только охотой, а женщины только собирательством. Предки всех людей прошли этот этап. А теперь подумай, могли ли у собирательницы кореньев, грибов и ягод проявится экспериментаторские черты? Хранительнице очага? То есть, желание попробовать новый корешок, угостить домашних неизвестной ягодкой или грибком? Если и появлялись такие, то они потомков не оставляли. Выжили только те, кто пользовался известным рецептом, опробованной технологией, полученными от других знаниями. Все! Закон Дарвина в чистом виде! Это жесткое русло для формирования женской психологии. Шаг вправо, шаг влево — смерть всей семье. Иное дело у мужчин — если ты, охотник, будешь всегда применять один и тот же прием для выслеживания и ловли дичи — наверняка помрешь с голоду сам и уморишь свою семью. Значит тот же естественный отбор, но с обратным знаком — тут выживал любитель всяких новшеств. Да ты, Валь, молодой еще, а то б сам обратил внимание — кто собирает всякие рецепты, читает кулинарные книги и обменивается опытом с подругами? А видел когда-нибудь мужика, заглядывающего в кулинарный справочник? И тем не менее, профессия «повар»- мужского рода, а для женщин есть лишь полупрезрительное «кухарка», ибо «повариха» — это еще более обидный термин. Понял теперь? А что мы видим на экране? Все с точностью до наоборот.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
