Но Фэнси успела перехватить ее руку, не дав нанести удар. Тонкие пальцы намертво вцепились в запястье герцогини.
– Моя мать, мадам, предпочла сохранить доброе имя и приняла благородную фамилию моего отца, принеся брачные обеты в церкви, что, поверьте, прямо противоречит тому позорному поведению, которым отличаетесь вы.
Барбара, ахнув, залилась краской, но прежде чем успела что-то ответить, третья дама в вишнево-красном бархатном плаще, отороченном серым кроличьим мехом, выступила вперед и ловко втиснулась между обеими женщинами.
– Что же, милорды и миледи, – лукаво объявила вновь прибывшая, – такого зрелиша вы еще не видывали. Знатная шлюха короля, приличная шлюха короля и подзаборная шлюха короля в одном месте и одновременно!
Она рассмеялась. Напряжение несколько спало, поскольку придворные весело вторили ей. Король обернулся.
– Нелли! – мягко упрекнул он, тоже смеясь.
– И вы позволите этой швали говорить со мной в подобном тоне? – взвилась леди Каслмейн.
– И вы позволите этой фурии говорить со мной в таком тоне? – передразнила Нелл Гвин и, взглянув на Фэнси, заметила: – Ты очень красива. Сможешь мирно разделить его со мной, мистрис Деверс?
– Смогу, – кивнула Фэнси, предлагая руку молодой актрисе. – Прогуляемся вместе, мистрис Гвин?
Король довольно хмыкнул. Он терпеть не мог сцен вроде той, которую сейчас устроила Барбара. Кроме того, он по достоинству оценил то обстоятельство, что обе молодые прелестные фаворитки так быстро поладили. Ах, жизнь становится куда легче, когда дамы не ссорятся из-за него.
Король пошел было дальше, но тут же повернулся и обратился к леди Каслмейн:
– Прочь с глаз моих, мадам! Я не желаю видеть вас при дворе до окончания рождественских праздников. А может, и дольше.
И, показав разгневанной женщине спину, он снова зашагал по берегу, но предварительно пригласил с собой Фэнси и Нелл. За ним двинулись придворные, старательно обтекая замершую леди Каслмейн. Вскоре рядом остался только ее маленький паж-негритенок. Мальчик, боязливо поеживаясь, ожидал приказов. Бедняжка заранее готовился к удару, который обязательно падет на его голову, ибо даже издали было заметно, как взбешена хозяйка. Но она вдруг сникла, словно усохла, и, повернувшись, одиноко побрела во дворец. Паж потрусил следом.
По пути леди Каслмейн уже совсем было решилась донести королеве о появлении новой любовницы, но быстро сообразила, что ее величество скорее всего уже знает о том, как король обхаживает не только эту жалкую актрисульку, но и прелестную племянницу своего кузена. Если не считать короткого периода в самом начале брака, король неизменно обращался с женой уважительно и с полным почтением, как наедине, так и на людях. Королева же Екатерина, узнав о похождениях мужа, хоть и была шокирована, но скоро научилась смотреть сквозь пальцы на его многочисленные романы и знала всех побочных детей, которых тот с гордостью признавал.
Барбаре Вильерс до смерти не хотелось смириться с тем, что Карл Стюарт бросил ее. Она никогда не умела с достоинством принимать поражение. Ничего, она подождет. Рано или поздно эта шваль и дура девчонка, которую двор остроумно прозвал «king's Fancy»[5], ему надоедят, и тогда придет ее время. В конце концов, они вместе уже столько лет!
Король любил прогулки даже в холодные дни, но постепенно те, кто отправился с ним, начали отставать, возвращаясь в относительное тепло дворца. Однако Фэнси, как настоящая сельская уроженка, оказалась одной из немногих, кто мог бы потягаться с Карлом.
– Приходите навестить меня, – пригласила она мистрис Гвин, которая наконец решилась их покинуть.
– Обязательно! – пообещала молодая актриса.
– Ты была добра к Нелли, – заметил Карл.
– А почему бы нет? – удивилась Фэнси.
– Она родилась в лондонских трущобах, в доме, который мало чем отличался от борделя.
– Но вы приняли ее, – запротестовала Фэнси. – И она очень забавна, не так ли, ваше величество? Кроме того, не думаю, что вы будете вечно верны нам обеим. Зачем же воевать с ней за вашу благосклонность? Недаром говорят, что сердце вашего величества такое же огромное, как ваш... – Она осеклась и уставилась на него смеющимися глазами. – И потом, вы король, а мне объяснили, что королям позволено то, что запрещено простым смертным.
– Ты неизменно поражаешь меня, Фэнси, – покачал он головой. – Твое происхождение безупречно, и все же ты ведешь себя не как подобает даме из такой благородной семьи. Почему?
– Сама не знаю, – пожала плечами Фэнси. – Возможно, потому, что почти всю жизнь провела в колониях. Высший свет такой сухой и чопорный! Люди в колониях совсем другие. Мы более свободны, раскрепощены...
– До чего же странно быть правителем земли, которую ты никогда не видел и вряд ли увидишь, – усмехнулся Карл. – Особенно теперь, когда я тебя узнал.
– А мне теперь, кажется, больше по душе Англия.
Они достигли конца дорожки и повернули назад. Зимнее солнце уже садилось, и слуги зажгли факелы. Поднявшийся ветер развевал плащи.
– Скоро пойдет снег, – вздохнула Фэнси.
– Сегодня ночью я приду к тебе, моя дорогая колонистка, – пообещал король, нежно целуя ее в губы, перед тем как переступить порог.
– Я буду ждать, – прошептала она, сворачивая в другой коридор.
В покоях ее уже ждали кузины. Коротая время, они пили шоколад и заедали его маленькими глазированными кексами. Фэнси засмеялась при виде кузин, сидевших подобно маленьким девчонкам на полу перед камином с лицами, измазанными розовой глазурью и коричневым шоколадом.
– Вам удобно, кузины? – осведомилась она, отдавая Бесс плащ и усаживаясь рядом.
– Нам нужно переодеться к вечеру, – объявила Синара. – Повелитель беспорядка устраивает великолепный маскарад. Домой ехать уже поздно, поэтому мы принесли костюмы сюда.
– Переоденьтесь здесь, но после бала не приходите: король сказал, что навестит меня сегодня.
– Мы сразу отправимся домой, – пообещала Синара. – Завтра заберем все, что оставим здесь. Кстати, сегодня днем ты была изумительна! Так отбрить леди Каслмейн! Уж очень она груба!
– Все потому, что ей слишком много позволяли. Никогда не стоит воображать, будто такое положение может длиться вечно. Мама говорила, что, поднимаясь на гору и спускаясь вниз, всегда рискуешь встретить одних и тех же людей. Миледи Каслмейн чересчур высокомерна. Но она не королева, да и король больше не благоволит к ней.
– Говорят, что он даже не спит с ней больше! – сообщила Дайана.
– Это мне неизвестно, – ответила Фэнси. – И не мое дело справляться у короля о подобных вещах.
– Ты влюблена в него? – выпалила Синара.
