— Главное, что мы наконец одни, — пробормотал Росс, зарывшись лицом в мягкие волосы жены, — и, следовательно, эта каморка для меня лучше любого роскошного пентхауса на Земле.
— И для меня, — рассмеялась женщина.
Саба похолодела, припомнив высоченные резные деревянные статуи у входа в башню — и своё лицо, выточенное на самом первом столбе.
«Это означает, что я уже побывала тут».
Только такое объяснение и приходило ей в голову. Она сидела в комнате, предоставленной ей хранителями Дома знаний, пыталась собраться с мыслями и составить план действий. Но мысли перескакивали от одного к другому, разум отказывался подчиняться. Музыковед осмотрелась. На стенах висели только несколько картин, на вид — старинных. Мебели в комнате было немного, вся сплетённая из какого-то материала, похожего на льняную солому, как и низкая кушетка, на которой она сидела.
Давно ли она здесь? Саба посмотрела на часы. Прошло полтора часа.
Женщина откинулась назад и прикрыла глаза, но в это самое мгновение открылась дверь. На пороге появилось одно из тех зелёных существ, которые, судя по всему, являлись хранителями Дома. Создание переступило порог и поманило Мариам к себе.
Она молча встала и вышла из комнаты.
Повсюду вокруг неё зазвучали торопливые приветствия по-йилайлски — судя по всему, хранители соперничали за честь сопровождать гостью далее. Саба заставила себя прислушаться и уловила несколько слов. Говорили что-то насчёт необходимых приготовлений, но остаток фразы женщина не поняла. Она никак не могла прогнать от себя мысль о собственном лице, изображённом на столбе в те далёкие времена, когда её, по идее, здесь ещё не было.
Когда же это случилось? И что именно случилось?
К ней обратились:
— Саба-творец-музыки с далёкой звезды наконец явилась к йлам.
Значит — «к народу». Не к кому-то в отдельности — нурайлам или йилайлам. Здесь определённо знали, кто она такая.
«Значит, я что-то успела совершить».
Как только профессор осознала это, она сразу отвергла своё прежнее предположение о женщинах с некоей далёкой планеты, схожих с ней цветом кожи и типом лица. Следующая мысль заставила её сердце биться учащённо.
«Если я побывала здесь, — думала Саба, — значит, я наверняка оставила себе какое-то послание. Это я знаю точно, если только я хоть сколько-нибудь знаю саму себя. Я должна разыскать это послание и тогда смогу выполнить порученное мне задание, не нарушив целостности времени».
Приняв это мысленное решение, музыковед ощутила наконец уверенность, а с уверенностью вернулась способность размышлять и оценивать ситуацию.
Она сосредоточилась на том, что её окружало.
Первым делом Саба заметила, что воздух прохладный и сухой. Затем обратила внимание на мягкий свет, льющийся из какого-то скрытого источника. Стены, как и в той комнате, куда её отвели сначала, не изобиловали украшениями.
Прямо перед женщиной стояли двое существ, облачённых в балахоны. Первое из них внешне напоминало большого паука, второе — кошку. Все тело, кроме лица, у этого создания покрывала гладкая и блестящая чёрная шерсть. Именно оно обратилось к профессору.
— Мы, рилла и виригу, учителя из Дома знаний, ныне приветствуем Сабу с далёкой звезды. Мы — учителя изгнания.
Мариам знала, как на это ответить.
— Я, Саба с далёкой звезды, готова изучить изгнание.
По крайней мере, за счёт этого она могла хотя бы потянуть время.
— Саба, теперь следуй за нами.
Рилла разговаривала хрипло, свистела не слишком отчётливо, но все же её можно было понять.
Виригу пока молчала. Женщина устремила взгляд на паукообразное существо, вспоминая, что рассказывали о виригу в своих записях участники пропавшей русской экспедиции: эти существа назывались виригу, носили одно и то же имя — Виригу — и среди нурайлов пользовались большим весом, поскольку были сведущи в самой разнообразной технике.
Рилла и виригу повели Сабу по витому пандусу.
— Мы — женские особи, — сообщила ей рилла. — Мы носим одеяния, которые символизируют нашу преданность знаниям.
Мариам промолчала. Она почувствовала, как вибрирует висящая у неё на поясе миниатюрная рация, но даже не пошевелила рукой, чтобы взять её и ответить на вызов Гордона. Этого ни в коем случае нельзя было делать сейчас, когда за ней наблюдали эти двое. Правда, до сих пор рилла и виригу вели себя уважительно, но не следовало забывать: Сабу увели внутрь башни, не спросив на то её согласия, а это могло означать, что ей грозит опасность.
— Мы будем защищать тебя, — просвистела виригу, словно бы в ответ на мысли женщины. — Мы будем обучать тебя.
Они остановились на площадке. Музыковед посмотрела вниз и увидела на полу великолепную мозаику, изображавшую ночное небо и совершенно незнакомые созвездия.
Рилла снова зашагала вперёд. Саба на миг отвлеклась от собственных мыслей — настолько её очаровало то, как изящно рилла помахивала длинным, роскошным чёрным хвостом.
Через какое-то время они подошли к двери. Мариам обратила внимание на то, что других дверей поблизости нет и с обеих сторон ко входу примыкают пустые стены. Виригу указала своей длинной хитиновой конечностью на руку Сабы, затем — на серебристую пластину рядом с дверью, и женщина приложила к пластине ладонь.
Зажглась цепочка крошечных огоньков, и дверь отъехала в сторону.
Все трое вошли в небольшую комнату, где стоял низкий диванчик. Одна стена была увешана картинами с изображениями непонятных и замысловатых сцен, линии на другой стене говорили, скорее всего, о том, что из неё могут выдвигаться различные предметы складной мебели.
— Ты поселишься тут, — объявила рилла, прикоснулась к клавише небольшого пульта, вмонтированного в стену, на которой не было картин, и из стены выехал вперёд своеобразный шкафчик. Перед Сабой предстало нечто вроде лесенки, на ступенях которой стояли коробки. В уголке на каждой из них рядом с кнопкой горела лампочка.
— Одежда, — пояснила рилла и нажала кнопку на крышке самой верхней из коробок. Крышка коробки-пенала выехала вперёд. Внутри лежали два аккуратно сложенных льняных балахона.
Мариам кивнула, но с места не тронулась. Она не намеревалась переодеваться на глазах у этих существ, если только была возможность этого избежать. Не хотелось, чтобы они увидели и отобрали рацию, которую женщина прятала под верхней одеждой.
— Мы уйдём, ты придёшь к нам поесть, и мы начнём учиться, — сказала рилла. Взметнулись подолы балахонов, и учителя покинули Сабу.
Сначала Мариам осмотрела комнату. Могут ли за ней незаметно наблюдать? Никаких устройств, откровенно напоминающих «жучки», профессор не нашла и поэтому решила, что пока подобные опасения можно отбросить.
Женщина по очереди открыла все коробки в шкафчике. О назначении одних предметов она могла только догадываться, а другие выглядели универсально — например, щётка для волос. Зубная щётка — правда, немного непривычного вида. Потом попалась коробка, внутри которой лежала пластина, снабжённая инструкцией на йилайлском языке. Саба прочитала инструкцию, сняла с ноги ботинок и прижала к пластине ступню. Замигали огоньки — и через мгновение из щели в боковой стенке коробки выехали мягкие туфли того же цвета и материала, что и те, в которые, как заметила профессор, была обута рилла.
Она нажала клавишу на пульте, все ящички аккуратно закрылись и убрались в стену. Только тонкие линии позволяли догадаться о наличии встроенного шкафа. Женщина перешла к клавише, расположенной ближе к дальнему углу, которая управляла, похоже, чем-то объёмистым, занимавшим место от пола до потолка. Мариам нажала на клавишу. На этот раз в сторону отъехала часть стены, и за этой панелью оказалась небольшая ниша с унитазом и сетчатой кабинкой, чем-то напоминавшей звуковой душ, которым они пользовались на звездолёте. Кроме того, тут имелись раковина и водопроводный кран.
Закрыв панель, Саба нажала на последнюю из клавиш, и к ней выехал рабочий стол, над которым в стену был вмонтирован монитор. Значки на клавиатуре сильно отличались от земных букв.
Как бы то ни было, это все же, несомненно, был компьютер. Могла ли она считать его персональным? Могла ли рассчитывать на то, что на нем есть некое защищённое от постороннего взгляда пространство? Для того чтобы это уяснить, требовалось определённое время, да и комнату следовало осмотреть ещё более внимательно. Музыковед понимала: будь у неё возможность, она бы непременно оставила себе какое-то послание — пусть короткое, всего несколько слов.
Но с этим пока следовало подождать. Сейчас её ждали учителя.
Женщина вынула рацию и попыталась вызвать Эша. Она не услышала ничего, кроме статического шума. Это было неприятно, но ожидаемо. Тогда она попробовала импульсный код — и несколько мгновений спустя Гордон отозвался.
Что ж, и то хорошо. Саба отстучала: «У меня все хорошо» и «Изучаю обстановку». Через секунду пришёл ожидаемый ответ: «Твоё послание получил».
