них выберем. Точка А и точка Б останутся одними и теми же, то есть «инвертированными». В общем, как ни плутай, все равно не проскочишь. Используя эксперименты с гравитационной сингулярностью эфонцы хотят рассчитать все возможные ключевые точки и пустить поезд нашей реальности по заданному ими пути.
— То есть попасть в прошлое и изменить будущее? — спросил Шори.
— В прошлое нельзя попасть, — покачала головой Аудроне. — Они хотят заглянуть в будущее этой реальности и изменить еще более далекое будущее. Если им это удастся, эфонцы вполне могут выиграть войну.
— Дерьмово, — приуныл Вильям.
— Профессор сказал, что допустил ошибки в расчетах. Если он не соврал, то ключевые точки эфонцам до сих пор не известны. Как и личность «Десницы Инага», — загадочно произнесла Аудроне.
— Причем тут наша религия? — поморщился Шори.
— Так называют человека, действия которого влияют на все ключевые точки пространства и времени, приходящиеся на его жизнь. Одна Десница сменяет другую и так бесконечное число раз, пока существует наша Вселенная.
— Так говоришь, будто Вселенных много, — улыбнулся Вильям.
— Ты забываешь о параллельных реальностях, в которых есть свои Вселенные, — Аудроне взглянула на него, как преподаватель на троечника: с долей скептицизма, но с верой в потенциал.
Шори прижал ладонь ко лбу и скривился.
— Проблема в том, что вероятность существования такого человека бесконечно стремится к нулю, — «обнадежила» Аудроне.
— То есть крайне мала, — перефразировал Киаран.
— Крайне мала в периоде, — уточнила Аудроне. — Теория пространственно-временной инверсии предполагает наличие «Десницы Инага», но не доказывает этого. Если профессор Робертсон в ходе своих экспериментов смог найти Десницу, это означает, что он доказал эту теорию. Десница переводит стрелки на путях реальности и определяет маршрут поезда. Если знать три составляющих, — Аудроне сжала кулак и начала разгибать пальцы, — ключевую точку, Десницу и действие Десницы, которое задаст определенный маршрут, можно управлять будущим.
— И Робертсон знал все три составляющих, — подытожил Киаран. — А теперь он мертв.
— Главное, что он намеренно создал ошибку в расчетах, — обронила Аудроне.
— Если он не соврал, — справедливо заметил Киаран.
— Если не соврал, — согласилась Аудроне. — Но эфонцы все равно продолжат эксперименты Робертсона и вполне могут разгадать его ошибку. Мы передали данные в штаб. Кто знает, возможно, Альянс опередит в своих исследованиях Армию Освобождения?
— Кто первый найдет три составляющих, тот и победит? — нервно рассмеялся Шори.
Киаран, Вильям и Аудроне с осуждением посмотрели на него.
— Извините, — Шори перестал смеяться.
— Профессор перед смертью сказал «Десница — это не…», — задумался Киаран и повернулся лицом к Аудроне. — Как думаешь, что это может означать?
— Не знаю, — она пожала плечами. — Возможно, это первые буквы имени или фамилии. «Нестер», «Нельсман», «Неран». Имен и фамилий на «Не» великое множество.
— Или «Десница — это не человек»? — Киаран пытливо смотрел на нее.
— Или «Десница — это не эфонец», — Аудроне поджала губы, размышляя об этом. — Пусть штаб разбирается. Наша задача — выполнять приказы и выживать, — она тяжело вздохнула.
— А откуда ты столько об этом знаешь? — Вильям покосился на Аудроне.
— Трансгрессирам преподают теорию пространственно-временной инверсии, — Аудроне встала со стула и подошла к прозрачной стене, за которой был расположен регенерационный бассейн.
Киаран сверлил взглядом ее спину:
— Зачем проводить эксперименты с искусственной гравитационной сингулярностью, если трансгрессиры могут предсказывать будущее?
— Мы не видим будущего нашей реальности, — она прижала ладонь к прозрачной перегородке и смотрела на Тартаса, погруженного в розовый гель бассейна. — Мы лишь создаем прогнозы, которые могут никогда не сбыться. Наше оружие — это прекрасное владение теорией вероятности и быстрый расчет.
— Но в других реальностях существует иная Аудроне Мэль, которая может подглядеть в будущее нашей реальности, — развивал свою мысль Киаран.
— Таких Аудроне сотни и тысячи. И не все они трансгрессиры. Кто-то из них уже погиб, кто-то никогда не видел войны, а кто-то «сгорел» в ловушке Асгендо сегодня на задании, — Аудроне обернулась к Киарану. — Я не могу наладить контакт ни с одной из них. Сумеречная зона не позволяет нам встречаться. Иногда я вижу их отражения там, и уверена, что они тоже видят мое отражение. Но мы не в силах обменяться информацией, как бы нам этого не хотелось. Кроме того, установить ключевые точки просто заглянув в будущее невозможно. Нужны расчеты, которые в уме не произведешь. На такое способен только очень мощный компьютер.
— Будем надеяться, что ученые Альянса смогут опередить эфонцев в своих исследованиях, — Вильям подошел к Аудроне и похлопал ее по плечу.
— Сколько ты продержишь его в бассейне? — она взглянула на Вильяма.
— Трое суток. К моменту прибытия на базу «Оникс» он должен быть в строю.
— Тартас терпеть не может регенерационные бассейны, — Аудроне ласково улыбнулась. — После них ему приходится восстанавливать татуировки на лице.
— Я думаю, что это небольшая плата за выживание, — Вильям усмехнулся.
— Шори, — обратился к тому Киаран, — распредели наряды между членами команды и смени Дона в рубке управления на шесть часов: ему необходимо поспать.
— Тебя в график нарядов включать? — уточнил Шори.
— Как обычно.
— А капитан-лейтенанта? — Шори покосился на Аудроне.
— Нет, — коротко ответил Киаран.
Шори кивнул и отправился менять Дона.
* * *
Киаран вернулся в каюту и принял решение связаться с человеком, который ненавидел общение так же, как и преподавание. Аскиец-эфонец давно заработал славу чудаковатого шаена, который остался верен Альянсу даже в самые темные времена для союза пяти планет. Именно этот шаен-модельер согласился тренировать Киарана после того, как вся Вселенная узнала, что Орландо Уолш — наместник Императора Луиты на Дженерии — спелся с Армией Освобождения эфонцев и поднял бунт. Киарану пришлось сменить фамилию отца на фамилию древнего дженерийского рода матери, но это не спасло его от вечного проклятия находиться под постоянным подозрением.
Шаен Ал-Тэгу никогда не вменял грехи отца Киарану и относился к нему так же, как и к другим своим ученикам: требовал от них многого и спуска не давал. Именно Ал-Тэгу заставил Кирана выучить языки и традиции народов пяти планет, основавших Альянс. И хотя сам Альянс давно стал похож на Империю, а народы стали забывать собственные языки под влиянием политики объединения, навязываемой Луитой, шаен Ал-Тэгу продолжал утверждать, что знание обычаев и языков может сослужить Киарану неплохую службу. И как всегда оказался прав.
Когда Дон Стаун — аскиец по происхождению — попал в его команду, Киаран сразу же поинтересовался у него, к какому вероисповеданию тот принадлежит. Дону это польстило, и Киаран заработал очки уважения. Когда в команду попал третиец Шори, Киаран тут же показал ему, где он может раскуривать традиционную третийскую трубку с табаком и тем, что уставом курить вообще
