- Мы партнеры, - прищурился цигрун. - И останемся ими.
Это было почти согласие, и Рэй кивнул: ты не так глуп, как показал в истории с невестой.
- Через час я дам ответ, - заверил его Ван-Джук и покинул кабинет сегюр.
Лоан же вызвал Стейпфила и приказал привести дочь.
Рэй любил своих детей. Чтобы они не натворили, как бы не вели себя, он помнил - они часть его. Но в случае с Мариной он искренне недоумевал: в кого она, чья? Порой он ощущал к ней откровенную неприязнь и желание отправить в къет, отдав в жрицы Модраш. Но он помнил, что на сейти и может когда-нибудь сыграть свою роль, поработать на благо семьи и империи.
Этот час настал.
Девушка вошла в кабинет отца заранее настроенная на неприятный разговор. Ее холодный, презрительный взгляд украсил бы мужчину, но абсолютно не шел женщине разряженной в газовые одежды и драгоценности.
Упсарата, - именно так часто называл Марину Поттан, жрецы и жрицы, и даже служанки. Глянув на нее и Рэй невольно повторил это прозвище:
- Упсарата.
- Что? - тут же ощетинилась та.
- Проходи.
- Если ты опять на счет Монти…
- Монторрион! Сына троуви зовут Монторрион! И помолчи. Говорить буду я, а ты слушать, запоминать и выполнять.
- Я не служанка.
- Еще слово и станешь тэн, - придавил ее взглядом. Девушка опустила голову, но лицо искривила надменно-недовольная гримаса.
- Ты выйдешь замуж за Ван-Джук…
- Что?!! - возмутилась девушка. - Ты не можешь! Он помолвлен!
- Я его освободил от обязанностей, а тебя наделил. Ты станешь женой Люйстик и отправишься на Цигрун или станешь жрицей Модраш… если Поттан возьмет тебя. Нет? За те интриги, что ты плела в кругу семьи я лишу тебя звания и гуэдо, и мне все равно станешь ли ты махо на площади Семи Ветров или начнешь продавать сыр на стоянке кочевников.
- Я твоя дочь, - напомнила Марина.
- Иногда я в этом сомневаюсь.
Девушка по-настоящему испугалась: сомнения отца означали одно - опалу и не на час, не на месяц - на годы и годы.
- Я всегда была верна семье.
- Докажи это. В союзе с Ван-Джук. Я хочу, чтобы он был доволен тобой. Если этого не случится, я буду уверен, что прав - ты недостойна звания сейти, и ты не Лоан.
- Намекаешь, что мама?
Пощечина отбросила девушку в кресло и заставила придержать язык:
- Вот оно, твое истинное лицо, - процедил Рэй, нависая над девушкой. - Дочь способная думать и говорить гадости о собственной матери. Я больше не желаю терпеть тебя в своем туглосе! Ты оскорбила не только свою мать и меня, ты оскорбила себя и опозорила имя Лоан!
- Но ты же сам… ты…
- Что позволено лаугу, не позволено тле. Ты слишком много себе позволяешь, возомнив о себе то, чего в тебе нет и не было. Ты не сейти, ты тэн: низкая, лживая порочная тварь.
- Папа! - чуть не заплакала девушка, возмущенная таким отношением.
Рэйсли выпрямился и отошел, сел в кресло:
- Ты станешь женой Ван-Джук и будешь уважать его, покажешь достоинство флэтонских женщин.
Марина поняла, что ей дают шанс, возможно последний. Ей придется смирить гордость и стать послушной игрушкой в лапах старого дикаря или пойти в жизнь никем и ни с чем.
- Как скажешь, - с трудом выдавила.
- Я не услышу от него ни одного нарекания на тебя.
- Да, папа, - заверила чуть громче.
Лицо девушки стало замкнутым, но холодный блеск глаз рассказал Рэйсли о ее мыслях. И порадовал. Марина разозлилась, Марина вне себя от ярости и ненависти. А так как зубки слишком тупы и малы, чтобы потрепать отца, она отыграется на цигруне. Тот тоже в память об ошибке и в ярости от навязанной женщины, что как свет противоположен мраку, антипод Эйфии, кроткой, незлобивой девочки с наивными взглядами на жизнь, выместит всю свою злость и антипатию на этой просчитанной и способной на дурные дела девушке. Кто кого сомнет - вопрос, но чтобы не было затяжных боев и реванш наступил быстро, Рэй пошлет с ней… нет, Алорна подозрительна, ее нужно проверить, слишком уж кстати тот раб оказался один на один с госпожой… Рэй приставит к Марине Ситану, никому неизвестную дочь Поттана, жрицу къета на Викфорне. Девочка истинная флэтонка и модрашистка, она присмотрит за противодействующими сторонами и вовремя поставит точку, с бесспорной выгодой для сегюр и империи Флэта. А развязанные руки помогут избавиться и от Упсараты, если та не образумится.
Лучше потерять Марину, чем всех членов семьи, будущее династии и Флэта. Эта интриганка, повзрослев и закостенев в худших проявлениях характера способна внести раздор в любое гнездо. Нет, Рэй не станет рисковать детьми из-за одного ребенка.
- Свободна, - махнул ладонью, приказывая удалится.
Нажал кнопку связи на браслете и, переговорив с Поттаном, получил благословление на исполнение задуманного и заверение, что к вечеру Ситана будет в къете для получения инструкций.
Хорошо когда у тебя есть единомышленники, люди на которых можно положиться, - прикрыл глаза сегюр, давая отдых телу и свободу мыслям. Ему еще нужно решить дело с Эйфией и Константом. А оно, очень щекотливо хотя бы тем, что Рэйсли имел личное пристрастие к этим своим наследникам. Что дочь, что сын импонировали ему даже в безумной эскападе более выказывающей гены матери, чем отца. Ему абсолютно не хотелось их наказывать, но пожурить - еще как.
Он невольно улыбнулся, понимая, как они сбежали. Ускользнули из-под носа родгориков - стражей цигруна, из стартовавшего гоффита! Да их смелость, самостоятельность и избирательность достойна поощрения, а не осуждения. Опозорить гордеца Люйстик, одним действием поставив его в несмываемо позорное положение и тем отомстить за устроенную дуэль, за дерзкую заносчивость, показать ему собственную недалекость и бессилие. Выставить на посмешище перед всеми! Такими детьми можно гордиться.
Но есть одно "но", серьезно мешающее Рэйсли упокоиться и забыть инцидент, простив бунтовщиков: Констант слишком молод и оттого не понимает, насколько тяжелый груз ответственности взвалил на себя. По недомыслию или неопытности он может не успеть, не подумать, и там не сберечь сестру, которая слишком хрупка и болезненна. Пока у них все нормально, но как будет завтра?
Рэйс готов был потерять Марину, крепкую, жизнеспособную, здоровую и пробивную, но Фею, наивную, ранимую, болезненную - нет. Порой он видел в ней себя, того измученного окэсто, отвергнутого и одинокого, и точно знал, что тот стержень внутри, что есть у него, что помог ему, есть и у дочери. И верил, придет время, и она окрепнет, выздоровеет - ее Ка, тиакое же крепкое, как у него, проявит себя.
Но это время пока не наступило. Значит, пока ей нужна помощь и поддержка. Справится ли мальчишка? Ветреный Констант конечно не лучший сопровождающий, не лучшая поддержка и опора, но иногда хлипкий росток, прислонившись к столь же робкому и слабому саженцу, вырастают в могучие и крепкие деревья. Возможно, ответственность за сестру изменит Константа, превратит мальчика в мужа, а Эйфия не желая отягощать брата, научится самостоятельности и найдет опору в себе?
Проконтролировать бы.
Монторрион в этом отношении ненадежен. Парень еще зелен и не определился кто он, какое место занимает в жизни, а жизнь в нем. Сегодня он явно лгал, докладывая, что ничего подозрительного в поведении Константа не заметил. Мальчишка фонил страхами, сомнениями и пониманием, что Рэй прав в своих подозрениях. Парень явно что-то узнал, удостоверился. Может, счел энергетику Феи, может, услышал ее аромат, что ни с чем не спутаешь, улови раз. Однако не выдал, и намеком Константа, не подвел. Похвально, что не предает товарища по детским забавам. Но к чему рискует головой, что хочет за верность сейти? Благосклонность сегюр? Эйфии? Место троуви Константа? Скорее всего, он сам еще не знает и плавает в сомнениях.
Придется ждать.
