— Ясно. Спасибо за помощь.
С Казаковым она встретилась на следующий день в кафе «Кино», которое находилось на третьем этаже киноцентра «Ленфильм». В соседних корпусах на территории в четыре гектара располагались действующие павильоны и цеха старейшей киностудии в стране.
Аврора пришла пораньше и теперь сидела за маленьким круглым столиком у окна, смакуя очень приличный кофе и разглядывая интерьер.
Александр Казаков — двадцатипятилетний никому неизвестный актёр с белозубой улыбкой и русыми волосами, уложенными с небрежным шиком, появился в четверть первого. Он полностью соответствовал тому, как охарактеризовал его Егор. Лицо Казакова не отличалось каким-либо особенно замечательным выражением. На нём застыла откровенная самовлюбленность и заносчивость, в которых сквозила какая-то ограниченность и скудность интеллекта.
— Привет! — усаживаясь напротив неё, поздоровался Казаков. Он одарил её широкой улыбкой, а её декольте — жадным липким взглядом, от которого сразу захотелось помыться. — Я и не знал, что у Егора такая красивая сестра, — начал он с дешёвого подката. — Иначе попросил бы познакомить нас раньше.
Аврора хлопнула густо накрашенными ресницами, слабо приподняв уголки рта в подобие улыбки. Казаков спросил, не хочет ли она есть, и, когда Аврора отказалась, заказал себе сэндвич с тунцом, апельсиновый сок и капучино.
— У меня только полчаса, но мы всегда можем продолжить вечерком и в более подходящей обстановке, — на губах Казакова вновь заиграла улыбка, в которой было столько самодовольства, что Аврору едва не передёрнуло от отвращения.
Она терпеть не могла таких мужчин — необоснованно самоуверенных, считающих, что все вокруг им что-то должны, ну а женщины, безусловно, должны быть от них без ума и мечтать о том, чтобы этот якобы дерзкий мачо обратил на них внимание. Аврора невольно подумала о Крайнове. Он был решителен и уверен в себе, но в нём не было ни капли самодовольства. Его уверенность носила совсем иной характер, отчего ему не было необходимости выставлять себя напоказ.
— Конечно, — согласилась Аврора, ещё сильнее расправив плечи и выставляя на показ грудь, которая из-за лифчика с эффектом пуш-ап смотрелась размера на полтора больше, чем была на самом деле.
Казаков оценил. Он чуть подался вперёд и будто бы невзначай дотронулся кончиками пальцев до её руки. Аврора поспешила достать и включить диктофон, лишь бы избавиться от неприятного прикосновения.
— Егор, наверно, сказал, что я журналистка. Собираю материал о талантливых, но пока, к сожалению, не особо засветившихся на экранах актёрах. Мне кажется, ты идеально подойдёшь для того, чтобы стать героем моей статьи.
— Супер! — оживился он. — Реклама мне не помешает. В нашем кинематографе настоящий талант не ценят, — обижено заявил Казаков, и на его лице застыло тупое недовольство и чванливое высокомерие.
— Какое ужасное упущение, — посетовала Аврора. — Куда смотрят режиссёры? Сейчас везде один Козловский.
— Точно, — пренебрежительно фыркнул Казаков. — Снимают одних и тех же. Я, кстати, пробовался и в «Духлесс», и в «Экипаж».
— Уверена, ты сыграл бы лучше, — с готовностью закивала Аврора.
Следующие двадцать минут Казаков, не останавливаясь, говорил о себе любимом, Авроре лишь оставалось глупо улыбаться и поддакивать. Время выходило, а она так и не успела ничего узнать.
— А как ты попал в «Опасный метод»? — поинтересовалась она, когда Казаков на мгновение замолчал, чтобы сделать глоток капучино.
— Кастинг. Роль, конечно, не фонтан, я бы потянул и главную, но…
— А кроме кастинга, как ещё можно попасть? — не желая упускать тему, спросила Аврора. — По знакомству берут?
— Конечно! Блат и связи в этом деле решают всё.
— А деньги? Я слышала в этот фильм одну актрису взяли за плату.
— Это которую нашли мёртвой, как раз перед началом съёмок? — уточнил он, подтверждая слова Лизы.
— Расскажи, — попросила Аврора, с обожанием заглядывая ему в глаза. — Очень интересно. Для какой-нибудь статьи потом пригодится.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Разное болтают, — сказал Казаков, пожав плечами. Говорить не о собственной персоне ему явно не хотелось. — Но в целом — да, слышал краем уха, что за неё какой-то папик заплатил. Девкам всегда проще, дала, кому нужно и получила роль.
— А кто болтает? — уточнила Аврора, прилагая усилия, чтобы скрыть эмоции: сам бездарность, каких мало, но о других судить горазд.
— В гримёрках, и вообще потрепаться в нашей среде любят.
— А кому платят в таком случае? — поинтересовалась Аврора.
Казаков воровато оглянулся и, понижая голос, сообщил:
— Продюсеру. Но и режиссёр, думаю, в курсе, — сказал он, а затем, наклонившись, добавил: — Но я тебе этого не говорил. На меня не ссылайся, я не давал, и не буду давать комментариев на эту тему. Мне неприятности не нужны.
— Разумеется, — согласно закивала Аврора.
— Ладно, мне пора, — взглянув на часы, заметил Казаков. — Давай пересечёмся ближе к концу недели? Я знаю крутые места: отпадная музыка, улётная травка — круто проведём время.
— Я позвоню, — соблазнительно улыбнувшись, пообещала Аврора, на самом деле желая только одного — чтобы Казаков поскорее ушёл.
Когда это наконец произошло, Аврора выключила диктофон, надела висевшую на спинке стула джинсовку. Задумчиво постучала кончиками пальцев по поверхности стола: значит, продюсер или режиссёр. Сложно, но отступать нельзя. Она непременно должна докопаться до сути.
К пятнице всеми правдами и неправдами ей удалось договориться о встрече с Виктором Измайловым — продюсером «Опасного метода». К этой встрече Аврора тщательно подготовилась, понимая, что, как с Казаковым, здесь не прокатит.
В назначенное время она появилась у стекляшки офисного здания, несколько этажей которого занимал продюсерский центр. В центральном холле располагалось лаунж-кафе, со спокойной обстановкой, тихой фоновой музыкой и традиционной для такого заведения мебелью — мягкими комфортными диванами и креслами и низкими столиками со скругленными углами. За одним из таких Аврора и примостилась в ожидании Измайлова. Он опаздывал, и Аврора заказала себе кофе.
Когда, пару минут спустя, перед ней появилась бледно-голубая чашка с высокой кофейно-молочной пенкой, пришёл Измайлов. Он оказался круглолицым мужчиной под пятьдесят, невысоким, но крепко сбитым, с массивной линией челюсти, бледными губами и высоким лбом.
Они поговорили о всём процессе продюсирования фильма, начиная от инициативы создания и приобретения прав на экранизацию, если картина снималась по художественному произведению, и заканчивая пост-продакшном и дистрибуцией. Когда речь зашла об этапе кастинга, Аврора попробовала завести разговор о способах попасть в картину, но Измайлов устало сказал:
— Кастинг является одним из финальных этапов подготовительного процесса, в котором продюсер не всегда принимает активное участие.
— Но ведь принимает, — улыбнулась Аврора, но Измайлов никак не отреагировал. — В вашем текущем проекте «Опасный метод» вы утверждали актёров?
— Только главные роли, — Измайлов сомкнул руки в замок и опустил их на живот, откинулся на спинку кресла, выражая готовность и дальше отвечать на неё вопросы.
— Бытует мнение, что получить роль можно и по знакомству.
— Может быть, но мелкую или в массовке, — поправил её продюсер.
— А за деньги? — осторожно поинтересовалась Аврора.
— Не сталкивался, — коротко и сухо ответил Измайлов.
— Не предлагали? — пытаясь разрядить обстановку, пошутила Аврора, но Измайлов вновь никак не отреагировал. Его лицо, обращённое к Авроре, было бледным и непроницаемым, словно каменная маска. — Например, какой-нибудь состоятельный мужчина, желая порадовать свою… возлюбленную, покупает для неё роль. — Аврора понимала, что рискует нарваться на отказ от дальнейшего разговора, но решила открыть карты. — Я слышала об одной актрисе из «Опасного метода», Полине Гладковой. Ходят определённые слухи об её участии в картине.
