– Но я… вы… – несомненная доброжелательность Моргана ее сконфузила. Или он и впрямь не понимает, что именно произошло, и только с нею. Неужели он до того поглощен своим наслаждением, что не может понять степень наслаждения, испытанного ею?
Улыбкой он разбил ее слабую надежду вдребезги.
– На этот раз вы просто слегка опередили меня, Клодия. И нечего стесняться. Я очень польщен, что вы настолько мне доверились, что не стали сдерживаться.
На этот раз? Ей стало страшно от того, как небрежно он бросил дерзкий вызов. А «сдерживаться» – он ей льстил, предполагая, будто она была способна хоть сколько-нибудь контролировать сокровенные желания.
– Но я не хочу… то есть, не хотела… все это ошибка… – смятенно сказала она. – Я обычно… то есть я никогда… о Господи! – И со стоном закрыла лицо ладонями.
– Никогда так быстро не заходили так далеко? Или прежде вообще не испытывали оргазма?
– Морган! – она была уверена, что вся порозовела.
– Мне жаль, если вы стесняетесь об этом разговаривать, Клодия, но не настолько, чтобы в этом раскаиваться. Я рад был перегрузить вас наслаждениями – и настолько, что, по-моему, очень скоро это войдет в привычку…
Она взглянула сквозь пальцы, желая узнать, не насмехается ли он, и чуть не застонала вслух, увидев его лицо. Уж сейчас-то он выглядел страшно самонадеянным, самодовольным. И его мужское самолюбие не пристыдило ее, вопреки ожиданиям, а заставило с ужасом осознать, насколько чувственна она была.
Он схватил ее руки и отвел от лица.
– Теперь, Клодия, скрывать наше взаимное влечение нет смысла, – провозгласил он. – Только что оно было доказано, вне всякого сомнения. Вы хотите меня. Я хочу вас. Сексуально мы восхитительно совместимы. Приняв это, нам следует обсудить и другие возможности, достижимые при наших отношениях…
Клодия больше не пыталась вырвать руки, подавляя предательскую спазму разочарования, когда взгляд ее скользнул ниже его пояса и нервно дернулся в сторону.
– То есть вы… – она замолкла, и он сжалился над ее смятением.
– Хотите, пройдем в спальню и подтвердим нашу совместимость к обоюдному удовлетворению? Знаете ли, очень вредно… – Он повел плечами и слегка встряхнулся, как бы избавляясь от напряжения своего крупного тела. – Но можно подождать. Я вас не соблазнять сюда привез. По крайней мере не настолько, чтобы вы потом заявляли, будто я застиг вас врасплох и не позволил взвесить последствия ваших поступков. Я знаю, что вы считаете себя осторожной женщиной. И пока что я готов уважать эту осторожность. Вы проголодались?
– Что?
– Время обедать, – он ехидно усмехнулся. – Ах, как при забавах летит время! Ей удалось неуверенно улыбнуться.
– Если это были забавы, почему я себя чувствую такой измотанной, измученной?
– Я мог бы дать весьма непристойный ответ, но вместо этого накормлю вас, и одновременно обсудим содержимое папки, той, которой вы недавно передо мной размахивали.
– Мне… мне надо умыться, – сказала Клодия, обескураженная тем, как весело он переменил тему, и подумала, что, если они направятся в ресторан, ее репутации пойдет на пользу, если она не будет выглядеть, словно только что вылезла из постели.
Но когда она вышла из ванной, то обнаружила, что Морган уставляет столик на освещенном солнцем балконе яствами из корзины, стоящей у его ног.
– А это откуда? – с подозрением осведомилась она: ей недавно показали пустую кухню. И ни в одной кулинарии такой быстрой доставки на дом нет!
– Из багажника.
– А вы постоянно возите с собой аварийные корзины? – Она осторожно подошла проверить, что за деликатесы, от которых текут слюнки, он ставит на белую скатерть. – Ого, корзина люкс «Харбор-Пойнт»! – она узнала ярлык по гостиничному проспекту.
– Только если намереваюсь уговорить крайне разборчивую даму, чтобы я ей понравился, – ответил Морган и подождал, пока она сядет на кованый железный стул, прежде чем сесть самому.
– А вам так уж необходимо понравиться мне? – сухо спросила Клодия, не уверенная, как расценивать новое свидетельство того, что на этот день он рассчитал гораздо больше, чем она предполагала.
– Насущно необходимо, – очень просто ответил он. – Сколь ни прекрасен секс, я не могу заниматься любовью с женщиной, которая ценит лишь мое тело, а не ум и душу. Впоследствии вы меня уважать не будете. Ну а теперь бросьте меня подзуживать и ешьте. И скажите, вы поручили кому-нибудь сделать рисунки для пригласительных билетов на бал? Я знаю одного очень талантливого молодого художника-графика и рекомендую вам его. А что, если в качестве почетных гостей пригласить для начала одного из всемирно известных мотогонщиков и главу знаменитой фирмы шампанского?
Глава 7
Морган вылил остаток игристого вина в бокал на длинной ножке, а Клодия повертела бокал между пальцами, прикидывая, много ли выпила, но ей стало очень легко и все равно сколько. Теперь она знала, что Морган соблазнит женщину и без спиртного. Он и без дополнительных средств обходится великолепно!
Она держалась совсем иначе, нежели две недели назад: когда они сидели на балконе квартиры у Восточного залива, она смотрела на вино из морозильника гостиничной корзины с подозрением и неприязнью.
Но и тогда, и сейчас подозрение оказалось необоснованным.
А потом он ловко заставил ее забыть чувство униженности, пустившись оживленно обсуждать ее идеи, а некоторые браковать, и она поневоле была вынуждена спорить, а не думать о покорности, к которой он ее принудил.
И снова Клодия не могла унять колотившееся сердце, когда ненароком коснулась его руки, указывая ему на какой-то параграф в бумагах, и, взглянув снизу вверх, увидела, как он, сузив глаза, изучает ее, а совсем не предмет их разговора.
Сегодня он опять успешно применил такую же тактику, сосредоточиваясь на деталях, и тем самым отвлек ее от того, что на этот раз они сидели у него на балконе, а обед приготовлен не в гостиничной кухне, но его домоправительницей.
Закуска оказалась вкуснейшей, панорама, открывавшаяся из его дома на вершине холма, – грандиозной, а дела – превосходно решены самым профессиональным образом. В общем, Клодия была настолько уверена в себе, что чувствовала себя способной справиться с чем угодно – даже с Морганом Стоуном.
Все относительно гонок выстраивалось как нельзя лучше, и она охотно допускала, что это во многом обусловлено настойчивым участием Моргана. Хотя в делах он преуспевал, порой доходя до жестокости и требуя высокого профессионализма от тех, кто работал с ним и на него, он был столь же требователен и к себе. Впервые столкнувшись с Морганом-дельцом, Клодия убедилась, что одним из слагаемых процветания его фирмы являлось стремление Моргана к совершенству в сочетании с его личным воздействием на подчиненных, преданных ему, даже если с ним не соглашались.
