Вскоре после ухода посланцев погиб Хандир, правитель Бретиля: орки вторглись в его земли, рассчитывая захватить Переправу Тейглина в преддверии дальнейшего наступления. Хандир дал им бой, но люди Бретиля потерпели поражение, и враги оттеснили их обратно в леса. Преследовать их орки не стали; ибо цели своей они до поры добились; и продолжали они собирать силы в Ущелье Сириона.

Осенью того же года, выждав своего часа, Моргот бросил на народ Нарога огромное, давно подготавливаемое им воинство; сам Глаурунг, Праотец Драконов, пересек Анфауглит и явился к северным долинам Сириона и учинил там великий разор. Под сенью Эред Ветрин, ведя за собою бессчетную рать орков, осквернил он Эйтель Иврин, а оттуда вторгся в королевство Нарготронд, выжигая по пути Талат Дирнен, Хранимую равнину в междуречье Нарога и Тейглина.

Тогда выступило в поход воинство Нарготронда: Турин, видом высок и грозен, ехал в тот день по правую руку от Ородрета, и, глядя на него, воспряли эльфы духом. Однако армия Моргота оказалась куда более многочисленной, нежели сообщали доселе разведчики; и один только Турин, защищенный гномьей маской, смог выстоять при приближении Глаурунга.

Эльфов оттеснили назад и разгромили на поле Тумхалад; там сгинули безвозвратно и гордость, и воинство Нарготронда. Сражаясь в первых рядах, пал король Ородрет, а Гвиндор, сын Гуилина, был смертельно ранен. Турин по спешил к нему на выручку, и все бежали с его пути; и вынес он Гвиндора из битвы, и, оказавшись под защитой леса, уложил его на траву.

И молвил Турину Гвиндор:

– Спасением платишь ты за спасение! На го́ре спас я тебя, а ты меня – напрасно, ибо нет исцеления моим увечьям и должно мне покинуть Средиземье. И хотя я люблю тебя, сын Хурина, сожалею я о том дне, когда вырвал тебя из орочьих лап. Если бы не твои доблесть и гор дыня, не утратил бы я разом жизнь и любовь и до поры выстоял бы Нарготронд. Теперь же, если ты любишь меня – оставь меня! Поспеши в Нарготронд и спаси Финдуилас. Последние слова мои к тебе таковы: она одна стоит теперь между тобою и роком. Если помедлишь ты и предашь ее – не замедлит настичь тебя рок. Прощай!

И Турин бросился назад, в Нарготронд, по пути созывая к себе разбежавшихся воинов; а в воздухе кружились листья, подхваченные порывом ветра, там, где шли они, ибо близилась к концу осень и надвигалась стылая зима. Но Глаурунг и его орочья рать оказались в городе раньше них, ибо задержался Турин, спасая Гвиндора: враги явились как из-под земли прежде, чем часовые узнали о том, что произошло на поле Тумхалад. В тот день мост, что по настоянию Турина возвели через Нарог, сослужил дурную службу: крепок он был и надежен, и невозможно оказалось разрушить его в одночасье. Враги без труда перебрались через глубокую реку; Глаурунг обрушился на Врата Фелагунда огненным смерчем, и сокрушил их, и вступил в город.

Когда же подоспел Турин, жуткое разграбление Нарготронда уже почти завершилось. Орки перебили или обратили в бегство всех, способных держать в руках оружие, и теперь обшаривали покои и обширные залы, растаскивая и уничтожая все, что встречалось им на пути; а тех жен и дев, что не погибли от меча и пламени, орки согнали на террасу перед входом в город, чтобы увести их в рабство в Ангбанд. Гибель и горе застал Турин; и никто не мог противостоять его натиску, да никто и не отважился; ибо он сметал с пути всех и вся; и прошел он через мост и прорубил себе дорогу к пленным.

Так Турин оказался в одиночестве: те немногие, что последовали за ним, в страхе бежали и попрятались. В этот самый миг из зияющих Врат Фелагунда выполз Глаурунг Жестокий и улегся позади, между Турином и мостом. И вдруг заговорил он, ибо злобный дух заключен был в драконьем теле, и молвил так:

– Привет тебе, сын Хурина. Вот и повстречались мы!

Турин стремительно развернулся и шагнул к чудовищу: глаза воина горели огнем, а лезвие Гуртанга по краям словно бы вспыхнуло пламенем. Глаурунг же умерил палящее дыхание и широко раскрыл свои змеиные глаза, и вперил взор свой в Турина. Не дрогнув, Турин встретился с ним взглядом, поднимая меч; и в тот же миг сковали его страшные драконьи чары и он точно окаменел. Долго стояли они недвижно и безмолвно пред величественными Вратами Фелагунда. И вот Глаурунг заговорил вновь, насмехаясь над Турином.

– Зло сеешь ты повсюду на пути своем, сын Хурина, – рек он. – Неблагодарный приемыш, разбойник с большой дороги, убийца друга, разлучник любящих сердец, узурпатор Нарготронда, безрассудный войсководитель, предатель родни своей. Мать и сестра твоя прозябают в рабстве в Дор-ломине, лишения и нищета – их удел. Ты разряжен, как принц, они же ходят в лохмотьях; по тебе тоскуют они, но тебе до них нет дела. То-то отрадно будет отцу твоему узнать, каков его сын; а узнает он о том всенепременно.

И Турин, будучи во власти чар Глаурунга, поверил драконьим речам, и увидел себя со стороны точно отраженным в кривом зеркале злобы – и преисполнился отвращения.

А пока стоял Турин, прикованный к месту взглядом Глаурунга, не в силах пошевелиться, изнемогая от душевных мук, по знаку Дракона орки погнали прочь захваченных невольниц: и прошли они совсем рядом с Турином, и пересекли мост. Была среди них и Финдуилас, и простирала она руки к Турину, и выкликала его имя. Но не раньше, чем крики девушки и стенания пленниц стихли в отдалении на северной дороге, Глаурунг освободил Турина; и с тех пор голос тот неумолчно звучал в его ушах.

И вот, наконец, Глаурунг резко отвел взгляд и выждал; и Турин медленно пошевелился, точно пробуждаясь от страшного сна. Придя же в себя, он ринулся на дракона с громким криком. Но рассмеялся Глаурунг, говоря:

– Если ты ищешь смерти, охотно убью я тебя. Да только едва ли поможет это Морвен и Ниэнор. Ты не внял плачу эльфийской девы. Так и от уз крови готов ты отречься?

Турин же, размахнувшись, ударил мечом, метя дракону по глазам; но Глаурунг, стремительно прянув назад, на вис над ним и молвил:

– Нет! По крайней мере отваги тебе не занимать. Не встречал я доселе таких храбрецов. Лгут те, кто утверждает, будто не чтим мы доблесть недругов. Что ж, предлагаю тебе свободу. Возвращайся к родне своей, если сможешь. Ступай же! А если уцелеет какой человек или эльф, чтобы было кому сложить сказание об этих днях, уж верно, презрением заклеймят тебя, если отвергнешь ты мой дар.

И Турин, все еще одурманенный драконьим взглядом, поверил словам Глаурунга, как если бы имел дело с врагом, которому ведома жалость, – и, развернувшись, бросился бегом через мост. А вслед ему звучал холодный голос:

– Поторопись же в Дор-ломин, сын Хурина! А не то, чего доброго, опять опередят тебя орки. Если замешкаешься ты ради Финдуилас, не видать тебе более ни Морвен, ни Ниэнор; и станут они проклинать тебя.

И ушел Турин прочь по северной дороге, и снова рассмеялся Глаурунг, ибо исполнил он поручение своего Повелителя. Теперь дракон задумал поразвлечься сам, и изрыгнул огонь, и спалил все вокруг. Орков-мародеров он разогнал и выдворил из крепости, отняв у них все награбленное добро вплоть до последней безделицы. Затем разрушил он мост и сбросил обломки в пенный Нарог, и, по читая себя в полной безопасности, сгреб в одну кучу все сокровища и богатства Фелагунда в самом глубинном чертоге и улегся сверху, вознамерившись немного отдохнуть.

А Турин спешил на север; он пересек разоренные ныне земли в междуречье Нарога и Тейглина, и Лютая Зима застала его в дороге; ибо в тот год снег выпал уже осенью, а весна запоздала и не принесла с собою тепла. Турин шел вперед и вперед, и все казалось ему, будто слышит он голос Финдуилас, будто выкликает она его имя через леса и холмы; и велика была его скорбь. Но бередили ему сердце лживые речи Глаурунга, и неизменно видел он мысленным взором, как орки жгут дом Хурина либо влекут на муки Морвен и Ниэнор, и Турин так и не свернул с пути.

Глава XII

Возвращение Турина в Дор-ломин

Наконец измученный спешкой и долгой дорогой (сорок лиг и более прошел он, не отдыхая), с первым льдом Турин добрался до заводей Иврина, где некогда обрел исцеление. Но теперь на их месте было только замерзшее болото, и не мог он более испить там воды.

Оттуда добрался он до перевалов, ведущих к Дор-ломину, и налетела с Севера студеная метель, и ударил мороз, и опасны сделались тропы. И хотя с тех пор, как проходил здесь Турин, минуло двадцать лет и еще три, путь этот намертво запечатлелся в его сердце, такой болью отзывался в нем каждый шаг после расставания с Морвен. Так наконец вернулся он в край своего детства. Опустошенной и унылой предстала та земля его взору; люди встречались нечасто, да и те держались неприветливо и говорили на грубом и резком языке восточан, а древнее наречие стало языком рабов либо недругов. Потому Турин шагал с оглядкой, надвинув на лоб капюшон и ни с кем не заговаривая; и пришел наконец к отчему дому. Дом стоял пуст и темен, а вокруг не было ни души; ибо Морвен исчезла, а Бродда-Пришлец (тот, что силой взял в жены Аэрин, родственницу Хурина) разграбил ее жилище и забрал все, что еще оставалось там из добра, равно как и слуг. Усадьба же Бродды стояла ближе всех прочих к бывшему дому Хурина: туда-то и пришел Турин, обессиленный долгими скитаниями и горем, и попросил приюта; и пустили его, ибо Аэрин до сих пор поддерживала, как могла, добрые обычаи старины. Слуги отвели ему место у очага, рядом с несколькими бродягами вида столь же угрюмого и изнуренного, как и он сам; и спросил он, что нового в тамошних краях.

1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 49

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Дети Хурина. Нарн и Хин Хурин - Джон Толкин бесплатно.

Похожие на Дети Хурина. Нарн и Хин Хурин - Джон Толкин книги

Сказки Волшебной страны - Джон Толкин - Иностранное фэнтези

Оставить комментарий