«Баблосборник»
Генеральская должность в Москве стоит миллион долларов. О том, что творится в московской и российской милиции, корреспонденту «Известий» рассказал председатель координационного совета профсоюза сотрудников милиции Москвы Михаил Пашкин.
Вопрос. Наша газета вскрыла поражающие факты. Милицейские должности, например, покупаются за деньги…
Ответ. И что же тут поразительного? В Московском регионе генеральская должность и звание стоят около миллиона долларов. Откуда я это знаю? У нас в области тоже профсоюз есть. Так ребята рассказывали, что один из начальников отдела копил деньги на генерал-майора. Он, не стесняясь, говорил: 100 тысяч долларов набрал, а надо полмиллиона. Это в области. В столице, я думаю, вдвое дороже. Но тот областной начальник настоящий беспредел в отделе устроил, мы обнародовали эти факты, и он потерял то, что накопил… Ну а генералу, естественно, нужно эти деньги отбить. У него, к примеру, 10 отделов. Грубо говоря, чтобы должность за год окупилась, он с каждого начальника отдела 100 тысяч должен собрать. Ну а тем же тоже жить надо, так что им еще столько же себе, родимым, надо оставить. Такая арифметика. Может, я и ошибаюсь, но, видимо, только в меньшую сторону. Кстати, платят не все. Я знаю несколько генералов, которые точно никому ничего не платили.
В. Рядовые милиционеры соответственно отчисляют начальнику отдела?
О. Нет, на уровне отдела эта торговля должностями прекращается. Не будет же инспектор ППС должность покупать! Но нельзя отрицать, что коррупция есть и там. И здесь надо понимать, из-за чего сгнила вся система эмвэдэшная. Есть такой приказ — номер 650. Выпущен в 2005 году и даже в Минюсте не зарегистрирован. То есть он не несет правовых последствий. Но это — важнейший документ для всех основных подразделений МВД, потому что в нем описывается, как оценивать их работу. По этому приказу в каждом следующем году должно быть раскрыто преступлений больше, чем в предыдущем. Динамика должна быть положительной. А если следователь или дознаватель увидит, что по конкретному уголовному делу нужно принимать решение о его прекращении — ну нет там состава или события преступления, — то здесь динамика должна быть отрицательной. Хоть тресни. Значит, невиновных нужно отправлять на скамью подсудимых. И если отдел не набирает 60 баллов, рассчитанных по специальной системе, где складываются с различными коэффициентами положительные и отрицательные баллы, то делаются оргвыводы, укрепляется — читай, меняется — руководство. Евсюков накануне происшествия личный состав построил и орал благим матом. Обещал всех уволить к чертовой матери, если не будет показателей. Потому что руководство округа менялось и риск лишиться должности был очень велик.
«Евсюкова надо было снять давно»
В. Какая связь между коррупцией среди низших чинов и системой оценки? Раньше ведь тоже планы были…
О. Планов раскрыть столько-то преступлений в советские времена не было никогда. Они появились в середине 90-х годов. И вот что стало получаться: если у участкового образцовый участок, если он все притоны вывел, всю шпану разогнал, то в будущем году у него никогда положительной динамики не будет. И те же участковые идут на кладбище, переписывают недавно умерших и оформляют на них какую-нибудь хулиганку. Якобы позавчера матом ругался, а вчера умер. И проходят показатели. Иногда и на живых оформляют. И не только для себя стараются — эти «палки» они с успехом продают коллегам. Такса — от 2000 рублей и выше. А вы спрашиваете, где коррупция. Нередко начальники просто приказывают сотрудникам принести деньги на покупку этих «палок». Суммы разные. Максимальная, о чем мне рассказали члены профсоюза, — 2000 рублей с зарплаты. А некоторые инспекторы ГИБДД оставляют в дежурной части 100–200 долларов, чтобы вдруг найденные угнанные машины оформили на них. Нет машин — после дежурства забирают деньги назад. Экипажу ППС из двух человек нужно 3–5 административно задержанных в смену и одно уголовное проявление за месяц. Не секрет, что рядовые сотрудники тоже берут взятки. Остановят человека без регистрации — 300–500 рублей. Это своего рода компенсация за возможность потери премии из-за невыполнения плана.
В. Уголовные преступления участковый как будет раскрывать? Он ведь не следователь…
О. Вот-вот, а динамика должна быть положительной. Представьте, в подвале нашли какой-то труп, который полгода там пролежал. Ясно, что никакой Шерлок Холмс не раскроет. Можно, конечно, весь отдел бросить на это… А можно взять патроны от мелкашки и какому-нибудь бомжу подбросить. Или наркотики, или оружие… И сразу раскрываемость 75–80 процентов. В ОВД по Басманному району замначальника отдела дознания Ольга Швачко обнаружила несколько десятков липовых уголовных дел. Как она их называет, «левандос». Когда она написала об этом официальное заявление, которое потом подтвердилось, ее 18 декабря 2008 года выгнали из кабинета, и только в мае 2000 года в присутствии представителей ГУВД и профсоюза она получила часть своих вещей.
Когда поймали так называемых «оборотней в погонах», такие факты вскрылись. Но надо было идти дальше. Потому что вся милиция этим занимается. Отсюда и пытки — из необходимости увеличивать раскрываемость любой ценой. Вот и пистолет у Евсюкова в розыске был — наверняка для того, чтобы кому-нибудь при необходимости подсунуть. Кстати, мы уже давно говорили, что Евсюкова надо снять. Он за полгода шестерых замов выгнал толковых. Ему 31 год всего, опыта нет, какую работу он мог организовать? Только крик и закидоны, все на нервах. А насчет начальника управления по Южному административному округу Агеева, еще в 2005 году мы били во все колокола. Тогда три милиционера из ОВД «Орехово-Борисово» задержали трех таджиков с двумя мешками. Предполагали, что это травка. Так таджик позвонил, Агеев примчался в отдел с каким-то зампрефекта. Они потребовали таджика отпустить, даже погоны с этих милиционеров срывали. И отпустили, что поделаешь. Так и не узнали, что в мешках. И Агееву все с рук сошло. Теперь он в отставку ушел.
$ 10 тысяч с притона
В. Реальную раскрываемость преступлений как бы вы оценили?
О. Как во всем мире — 30–35 процентов. У нас милицейские генералы любят с зарубежными коллегами опытом обмениваться. Так у тех глаза на лоб лезут: как, удивляются, вам удается раскрывать так много? Знали бы, как…
В. И все-таки, возвращаясь к арифметике… Если начальник ОВД не собирает деньги с подчиненных, откуда он их берет? Те самые 100 тысяч долларов…
О. Собирает с коммерсантов. С тех, кто работает на его территории. В этом смысле милиция уже давно вытеснила тех бандитов, которые были в 90-х. В зависимости от размера бизнеса такса может быть от 5 до 10 тысяч долларов. Притоны с проститутками крышуют — тоже от 3 до 10 тысяч с каждого. Притонов по Москве порядка 200–300. Вот и считайте. У нас, кстати, было интересное дело. Четыре сотрудника УБОПа по заданию прокуратуры накрыли притон. Так через несколько минут примчались их же начальники и начали на них орать. Вы что, дескать, здесь делаете! В общем, конфликт разгорелся нешуточный. Парни эти — члены нашего профсоюза. Написали все как было. А когда я попытался эту историю озвучить, они, вместо того чтобы разобраться с теми, кто притоны крышует, пытаются привлечь меня за клевету. УБОПы расформировали, эти начальники получили хорошие должности в других подразделениях. Мы, кстати, составили список — кто какие притоны крышует. Отправили его в ФСБ. Но притоны так и работают.
Еще одна статья дохода — это уголовные дела. За деньги возбуждаются, за деньги закрываются. Суммы могут быть самые разные — от 2 тысяч долларов за какое-нибудь хулиганство до 1,5 миллиона за дело против какого-нибудь серьезного бизнесмена. Но последние дела — это скорее в подразделениях главка. Вы пройдите на Петровку, посмотрите, какие там машины стоят. Например, на «Landrover Sport», который около 160 тысяч долларов стоит, ездит начальник отдела МУРа, который перешел в МУР из УБОПа. Естественно, он ездит по доверенности, а машина принадлежит его брату.
В. И что же, начальник отдела ходит по палаткам и дань собирает?
О. Не сам, конечно. Либо коммерсанты к нему приходят, либо какой-то доверенный человек их объезжает. Я знал одного шофера — тоже, кстати, офицера, — который для своего начальника это делал.
В. Безрадостную картину вы нарисовали…
О. Куда уж там… Хочу, чтобы вы поняли. В милиции полно честных, отличных ребят. Они работают по 14–17 часов в сутки. Рады бы работать честно, но… Мне кажется, надо срочно отменить вот эту систему оценки деятельности. Если человек хорошо работает, то количество преступлений на его участке снижается. И раскрываемость, соответственно, расти не может. Вообще, надо регистрацию преступлений отдать тому же Минюсту, чтобы не было вот этих «левандосов». И еще надо дать больше прав самим сотрудникам — чтобы они через своих представителей, например, могли осуществлять контроль финансовой деятельности руководителей. Чтобы без ведома такого представителя, без его подписи нельзя было наказать ни одного сотрудника. Почему вы улыбаетесь?
