На месте предполагаемых подвалов было проведено проверочное бурение. В четырех скважинах на глубине 2,0—2,2 метра буровая коронка неизменно упиралась в твердый материал и 30—40 сантиметров «крутилась» в нем, выгрызая керн. Не из всех скважин был поднят этот цилиндрик твердого материала, но там, где это удалось сделать, было видно: кирпич, известковая крошка — компоненты любой кладки. После «кирпичного» слоя буровой снаряд чуть проваливался, попадая в мощный слой старого доменного шлака. Что это? Кирпичный свод заваленного давным-давно шлаком подвала? Вполне возможно. Вряд ли удастся найти вход в подвалы с поверхности даже с помощью совершенных методов исследования. Башня в разные периоды времени обстраивалась сооружениями, и вход мог оказаться в пределах какой-нибудь застройки, и его засыпали случайно или за ненадобностью. Поэтому целесообразнее вскрыть подвалы с поверхности в аномальных центрах.
Если о подвалах и входе в них достоверных сведений крайне мало, то подземные ходы видели многие, а некоторые и побывали в их лабиринте. Да, это не оговорка, действительно целый лабиринт подземных ходов обнаруживается на территории старого уральского завода.
Внимание всегда привлекал один интересный факт: случайно вскрытые подземные ходы наблюдали в самых различных точках территории. Большинство таких наблюдений относится ко времени большого пожара 1890 года (когда «земля горела, трескалась и проваливалась...»), к периоду реконструкции старого завода в 20-е годы XX века.
* * *
После тщательного анализа геофизических профилей, снятых рядом с башней, исчезла кажущаяся хаотичность аномалий, стала вырисовываться картина подземелий. Прежде всего подтвердились ранее высказываемые предположения о «треугольной» схеме подземных ходов, связывающих башню, господский дом и медное производство демидовского завода. Но треугольник оказался лишь небольшой составной частью огромного многоугольника, в вершинах которого находятся подвалы существующих и уже давно снесенных зданий. Нами обнаружены, по крайней мере, пять групп подвалов из двух-трех помещений со сводами. Интерпретировать данные и в этом случае помогли эталонные аномалии, полученные над известными подвалами.
Можно предполагать, что геофизическими исследованиями установлено местоположение подвалов первой демидовской церкви и так называемых «угольных» подвалов. (Кстати, они расположены близко к старой береговой линии пруда. Не с их ли затоплением связана знаменитая легенда?) Где-то в районе этих подвалов изыскательская скважина в 1962 году наткнулась на кирпичный свод. Можно говорить о существовании подвалов под сооружениями медной фабрики, под зданием заводской конторы, теперь уже снесенным.
И снова вспоминаются строки из книги В. И. Немировича-Данченко о демидовских подземельях: «...скрытыми подземными ходами он соединил мастерские со своим домом, из-под башни продлил эту черную жилу к домне, от домны — под то место, где стоит нынешняя полиция, тут он устроил тоже „химическое дело“ какое-то... Затем эту артерию повернул назад и закончил вновь выходом к себе».
«Черная жила» отбилась четкой локальной аномалией на нескольких профилях, протянулась, врезалась в пространство еще не разгаданных подвалов. Подземные артерии выходят и на территорию старого Невьянска.
Увенчалась ли успехом наша «осада»? «Сдалась» ли башня? Нет, «осада» не снята, и башня еще хранит свои тайны. Но мы считаем, что половина пути от легенды к ее разгадке пройдена. Составлена пусть пока и примерная схема подземных путей и подвалов, и мы теперь знаем, где прямые поиски подземелий буровыми скважинами или шурфами не окажутся бесплодными. На этих участках строительные работы должны проводиться с большой осмотрительностью. Ведь подземный лабиринт старого Невьянска — это не просто архитектурно-исторический памятник.
Айны, кто они?
Б. Воробьев, писатель
«Мохнатые курильцы»
«...B нынешнем, государь, в 711 году, мы, рабы твои, с Большой реки (Камчатки. — Б. В.), августа с 1-го числа, в ту Курильскую землю край Камчадальского носу ходили; и с того носу мы, рабы твои, в мелких судах и байдарах за переливами на море на островах были».
Козыревский поднимает голову от бумаги, прислушивается к шуму дождя за бревенчатыми стенами наскоро срубленной избы. Ночь. На столе горит плошка. Порывы ветра ударяют в окно, затянутое лахтачьим пузырем. В избе холодно и сыро, но Козыревский не замечает этого. Он словно бы вновь перенесся в тот день, когда вместе с Данилой и двенадцатью казаками добрался до курильской Лопатки, от которой за полосой воды, прямо на полдень, была видна скалистая земля. Погрузившись в байдары, отчалили, но вода в проливе вдруг закипела и с бешеной силой понеслась из океана в Пенжинское море. Едва успели вернуться. Устрашенные, долго еще смотрели казаки, как переливаются водяные горы, а когда море стихло, снова погребли к манящей земле. На этот раз повезло.
Оставив байдары сохнуть, пошли берегом на полдень и к вечеру увидели то ли дома, то ли чумы. Держа пищали наготове — кто знает, что там за люди, — направились к ним. Навстречу высыпало человек полсотни, одетых в шкуры. Смотрели без испуга и были облика необыкновенного — волосатые, длиннобородые, но с белыми лицами и не раскосые, как якуты и камчадалы.
Несколько дней он с Данилой через толмача склонял курильцев под государеву руку, но те отказывались от такой чести, заявляя, что никому ясак не платили и платить не будут.
Только и узнали казаки, что земля, на которую они приплыли, остров, что на полдень за ним лежат другие острова, а еще дальше — Матмай, Япония, как понял тогда Козыревский. С тем и отбыли казаки обратно в Большерецк...
Мы не утверждаем, что картина, нарисованная нами, в точности соответствует действительной, но документ, из которого взята цитата, существует. Это «записка» казачьего атамана Данилы Анцыферова и есаула Ивана Козыревского, коей они извещали Петра Первого об открытии Курильских островов и о первой встрече русских людей с аборигенами тамошних мест — айнами, прозванными казаками за свою чрезвычайную волосатость «мохнатыми курильцами».
Событие это помечено летом 1711 года. А первые сведения о Курильских островах сообщил еще в 1697 году «дальневосточный Ермак» Владимир Атласов. Правда, сам он так и не побывал на Курилах, «взыща смерть» в одной из схваток, но дело его довели до конца сподвижники.
Через 26 лет после Анцыферова и Козыревского, в 1737 году, Камчатку посетил Степан Крашенинников, ученик и соратник Ломоносова, член Российской академии наук. Он оставил после себя классический труд «Описание земли Камчатки», где, помимо других сведений, дал подробную характеристику айнов как этнического типа. Это было первым научным описанием племени.
Век спустя, в мае 1811 года, к курильским берегам пристал русский военный шлюп «Диана» под командованием знаменитого мореплавателя Василия Михайловича Головнина. Будущий адмирал в течение нескольких месяцев изучал и описывал природу островов и быт их жителей; его правдивый и красочный рассказ об увиденном высоко оценили как любители словесности, так и ученые специалисты. Отметим и такую деталь: переводчиком у Головнина служил курилец, то есть айн, Алексей. Нам неизвестно, какое имя носил он «в миру», но его судьба — один из многочисленных примеров контакта русских с курильцами, которые охотно обучались русской речи, принимали православие и вели с нашими пращурами оживленную торговлю.
Такова предыстория научного изучения этого небольшого народа.
Проблема
Айны. Загадочное племя, из-за которого учеными разных стран сломано великое множество копий. Белолицые и прямоглазые (мужчины к тому же отличаются сильной волосатостью), айны по своему внешнему облику разительно отличаются от других народов Восточной Азии. Они явно не монголоиды, скорее тяготеют к антропологическому типу Юго-Восточной Азии и Океании. Охотники и рыболовы, на протяжении веков почти не знавшие земледелия, айны тем не менее создали необычную и богатую культуру. Их орнамент, резьба и деревянная скульптура удивительны по красоте и выдумке; их песни, танцы и сказания талантливы, как всякие подлинные творения народа.
Аборигены Японских островов, южного Сахалина и Курил, айны называли себя различными племенными именами — «соя-унтара», «чувка-унтара». Слово «айну», которым их привыкли называть, вовсе не самоназвание этого народа, оно означает только «человек». Японцы называли айнов словом «эбису».
Факты культурной истории айнов многочисленны, и, казалось бы, можно с высокой степенью точности вычислить их происхождение. В самом деле: можно, во-первых, предположить, что в незапамятные времена всю северную половину главного японского острова Хонсю населяли племена, являющиеся или прямыми предками айнов, или стоящие по своей материальной культуре очень близко к ним; во-вторых, известны два элемента, которые составляли основу орнамента айнов — спираль и зигзаг; в-третьих, не подлежит сомнению, что исходным моментом айнских верований был первобытный анимизм, то есть признание существования души у любого существа или предмета; наконец, достаточно хорошо изучены общественная организация айнов и способ их производства.
