- Ты чувствуешь себя виноватым или злодеем?
- В чем?
- Ты разрушаешь жизни людей.
- С чего бы? Мы живем в мире мгновенного удовлетворения. Люди желают то, что хотят получить здесь и сейчас. В этом нет ни морали, ни чувства риска или неудачи. Я – бизнесмен, и бизнес всегда зависит от спроса и предложения. Люди получают наркотики и передозировку? Конечно. Они рушат свои жизни? Зачастую. Ты возлагаешь ответственность на человека, который дает эти наркотики, или на человека, который берет их? Мы живем в обществе, где всегда виноват кто-то другой - особенно человек, который набивает карманы. - Я неловко ерзаю на стуле, мне не нравится, что его доводы имеют смысл.
- Если ты веришь в Бога, то ты должен понимать, что это неправильно, - я почти умоляю его, желая, чтобы он сказал слова, которые мне так нужно услышать.
- Бог испытывает нас, ягненок. Я - его испытание для других. Я отсеял грешников от праведников. Ты была испытанием для своей подруги. И она проиграла.
- Нет. Наркотики убили Иззи, - я встречаю его взгляд, чувствуя слезы на ресницах. - И я должна жить с этим.
Джудас откидывается на спинку стула, его глаза прищуриваются, а между его губ зажата зубочистка. Он вытаскивает ее изо рта и стучит костяшками по столешнице.
- Я не могу сделать это ради тебя, Делайла. Одно действие не соизмеримо с другим. Продажа этих таблеток равносильна тому, что ты даешь ей бутылку текилы, а она садится за руль и убивает себя, - он пожимает плечами. - Это просто несчастный случай. А если бы ты не согласилась доставить эти наркотики, кто-то другой согласился бы. В любом случает твоя подруга погибла бы. Та же история. Называй это судьбой, если тебе так больше нравится.
Я смахиваю слезы, непривычным потоком, увлажнившие мои щеки.
- Я все время чувствую вину, - мои глаза встречаются с его взглядом, его глаза обладают таким потрясающим оттенком голубого. - Как я могу мириться с этим, Джудас? Ты ничем не лучше Нейта.
Я наблюдаю, как его глаза закрываются, а выражение лица становится жестче. Он встает, бросает деньги и обходит вокруг стола, хватает меня за руку, крепко, но не оставляя синяков. Не вымолвив ни слова, он практически тащит меня за собой через ресторан, оставляя нетронутую еду и наполовину пустые стаканы. Присутствующее напряжение в нем пугает меня. На улице моросит дождь, и нас обдувает легкий ветерок, заставляя меня дрожать. Его машина припаркована в переулке рядом с рестораном, и когда мы добираемся до нее, он отпускает меня.
- Ты думаешь, я как он? - его голос звучит тихо, слишком тихо.
- Я... я не знаю.
- Я бы никогда не причинил тебе боли, - рычит он.
Я обхватываю себя руками и прижимаюсь к машине.
- Я знаю, но то, что ты делаешь... ты не лучше.
- Нет, - его голос не выражает эмоций, только констатирует факт. - Я тот, кто я есть. Я продаю наркотики. Я зарабатываю деньги. Я делаю плохие вещи. И я хочу тебя, Делайла Томас, так же сильно, как ты хочешь меня, - его внимание полностью фокусируется на мне, и его взгляд упирается в мои губы. - Скажи мне оставить тебя в покое. - Если бы я только могла. Джудас подходит ближе, пока не оказывается прямо передо мной. - Скажи мне остановиться, - протянув руку, он скользит пальцами по моей шее, зарываясь в волосы. Теплое дыхание окутывает мое лицо, и я приподнимаю подбородок, приглашая его, нуждаясь в нем.
- Скажи мне, что ты не хочешь этого, - бормочет он, сокращая небольшое расстояние между нами. Его рот касается моего, и мое тело ощущается, как искрящийся провод под напряжением. Моя полная капитуляция. И приветствие разрушения, которое он несет мне. - Я хочу тебя, но я не буду извиняться. Я не буду просить прощения, и я никогда не изменюсь. - Закрыв глаза, я прижимаю дрожащую руку к его груди. Могу ли я сделать это? Могу ли я принять его тем, кем он является, и одновременно ненавидеть себя за то же самое? - Мы две стороны одной монеты, Делайла. Просто отпусти ту мораль, за которую так цепляешься.
- Я не могу, - задыхаюсь я.
- Какой прок тебе от этого? Ты - аутсайдер. Никто не понимает тебя, потому что ты не такая, как они, - шепчут его губы над моим виском. - Но я понимаю: ты подобна мне.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Я не такая, - мой голос не сильнее едва уловимого шепота над стуком моего сердца. От страха мои руки дрожат, а дыхание учащается. Его слова пугают меня, я боюсь правды.
- Ты сказала, что чувствуешь вину, - его губы щекочут мое ухо. - Но так ли это? Или это вина за отсутствие чувства вины? - Нет, он ошибается. Он делает шаг назад, и злая улыбка танцует на его губах, словно он видит, как мой разум свободно падает во тьму. - Ты так долго притворялась, что даже не знаешь себя. Ты поступаешь так, как считаешь нужным. Ты терзаешь себя за простой факт, что не чувствуешь или не ведешь себя, как другие.
Мое сердце колотится с такой силой, что отдается в барабанных перепонках.
- Нет. Я не ужасный человек.
- Тише, - он бросается вперед, обхватив руками мое лицо, большими пальцами вытирая слезы. - В этом нет ничего ужасного. Ты та, кто ты есть, Делайла. Окутанная тенями. Так красиво погрязшая во грехах, - запрокинув мою голову, он проводит губами по моим, и я позволяю ему это. Мое глупое сердце спотыкается и замедляется, словно напуганный зверек, которого успокаивает хозяин. Слезы продолжают скатываться по мои щекам, покрывая наши губы. - Потанцуй со мной во тьме, ягненок, - шепчет он, словно демон, соблазняющий меня спуститься в ад. - Я сделаю все, чтобы тебе было хорошо.
Мне следует сопротивляться ему, но кем бы я была в этот момент без него? Это неразумно и ненормально. Но это так. И знание этого так расстраивает меня? Он прав. Действительно ли я чувствую вину в смерти Иззи, и в этом ли причина моей вины? Я должна была. Я просто выдала одно за другое, наказав себя, потому что это одно и то же, не так ли? Но Джудас видит истину. Он знает. Не знаю, верю ли я в родственные души, но это притяжение необъяснимо, то, как я нуждаюсь в нем... я почти верю...
Подавшись вперед, я тянусь к его губам и прижимаюсь к ним, обхватывая его лицо руками. Я не хотела уходить, но мне нужно время, чтобы разобраться во всем этом. Время, чтобы подумать.
- Мне нужно время, Джудас, - выдыхаю я ему в губы.
Он проводит костяшками по моей щеке и спускается к горлу.
- Тогда я подожду.
Взяв мое лицо в ладони, он прижимается губами к моему лбу. Он - тепло, свет и безопасность, и я не знаю, как такое возможно.
- Я отвезу тебя домой, - говорит он.
- Все в порядке. Я прогуляюсь.
Отстранившись, он подходит к двери со стороны пассажирского сидения и открывает ее.
- Это не просьба, Делайла.
Он ждет, а я тяжело сглатываю, прежде чем сесть в машину. Голова идет кругом, а мысли проносятся со скоростью сто миль в час. Сердце ноет, издает жалкие удары в груди. Десятиминутная поездка кажется бесконечной пыткой, и я знаю, что покину его, но не знаю, когда увижу его снова.
Он подъезжает к моему дому, и я заставляю себя открыть дверцу, стараясь не оглядываться. Я дохожу до входной двери, когда слышу рев мотора и звук уезжающих шин. Как только захожу в дом, я выдыхаю и мое тело отпускает напряжение.
Я уже чувствую, как часть меня исчезла. Как мужчина, которого я знаю всего пару недель, и о котором в действительности я толком ничего не знаю, так прочно засел во мне?
Это неправильно, но так и должно быть?
***
Неделя. Прошла неделя, и, честно говоря, мне кажется именно так чувствует себя наркоман, отказавшийся от своей дурной привычки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Все кажется таким мрачным и бессмысленным. Такое чувство, что я медленно умираю.
Я стучу в дверь консультанта для студентов и жду.
- Входите, - раздается голос.
Открыв дверь, я захожу. Женщина средних лет с каштановым каре улыбается мне из-за своего стола.
- Здравствуйте, - она смотрит на какие-то документы перед собой, очки в красной оправе скользят по носу, пока она это делает. - Делайла Томас?
