Владислава видела эту семью уже не один раз, они сталкивались, гуляя по одним и тем же магазинам. И она уже обратила внимание на то, что дети очень спокойные.
Владислава выбрала крайний столик в кафе, она села так, чтобы видеть детей и их сидящую на скамейке мать. От прохода, где гуляли посетители и где стояли скамейки, Владу отделяли лишь декоративные перила, обвитые искусственным плющом. И сама молодая женщина, и ее дети были хорошо одеты. Коляска была дорогой, как и игрушки в руках детей. Владислава буквально несколько часов назад покупала внучке такую же игрушку, что держала в ручках эта девчушка, так похожая на фарфоровую статуэтку, так что да, она знала стоимость этой игрушки.
Молодая женщина привлекла внимание Влады своим поведением: было что-то странное и дерганное в ее движениях, но при этом она не производила впечатления асоциальной личности. Скорей всего, девушка просто нервничала потому, что не могла до кого-то дозвониться.
Владислава заказала себе кофе, ей принесли его неожиданно быстро. Она с наслаждением сделала первый глоток и даже прикрыла глаза от удовольствия: кофе был хорошим, крепким и даже вкусным, несмотря на то, что был он без молока. Не нашлось у них в кафе того, что пила Владислава. А открыв глаза, неожиданно встретилась взглядом с молодой матерью. Та смотрела на нее пристально не улыбаясь. Потом, поймав взгляд Влады, девушка или скорее молодая женщина, улыбнулась какой-то виноватой улыбкой, встала и подкатила коляску к столику Влады.
– Добрый вечер! – услышала Владислава.
– Добрый вечер! – Владислава приготовилась сейчас услышать что угодно, но только не то, что сказала эта девушка.
– Вас ведь Владислава зовут, верно?
– Мы с Вами знакомы?
– Нет. Мы не знакомы. Меня зовут Наталия. Вы ведь работаете у Герберта Лелло, верно? Вы его сиделка, да? Я видела Вас и его гуляющими по нашему поселку.
– Нет, я не его сиделка, но да, я работаю у него. Вам нужна помощь?
– Да, я не могу дозвониться до своего водителя, а на такси у меня нет денег, глупо так получилось, я не рассчитала свои траты. Жутко неудобно! Мы живем в том же поселке, что и Вы. Детям пора кушать, потом купаться и спать. Я понимаю, что это наглость с моей стороны, но могу я Вас попросить довезти нас до дома. Мы ведь рядом живем, даже на одной с Вами улице. Вы в доме номер 10, а мы в доме номер 17. Я завтра же занесу Вам деньги за бензин. Честное слово!!
– Господи, Наталия, о чем Вы говорите? Конечно, я помогу Вам. Я сейчас вызову такси и поедем домой, тем более что детям уже пора кушать и спать.
Владислава вытащила телефон из сумочки, но поняла, что не знает ни одного телефона такси в этом городе. Да, она здесь живет и работает уже 1,5 месяца, но правильнее будет сказать, работает и живет. Работа занимала все ее время, а в город она если и выезжала, то только на машине Герберта с ним самим и его водителем. И вот сейчас оказалось, что номера вызова такси она элементарно не знает. Пока она ругала сама себя последними словами за то, что не озаботилась этим заранее, телефон в ее руке завибрировал входящим звонком от Герберта.
– Умеешь вовремя позвонить! – усмехнулась Владислава и ответила на его звонок.
Глава 21
Наталия, казалось, замерла, пока Владислава говорила по телефону. Стояла и молчала, наклонилась, поправила резиночку на волосах дочери, провела ладонью по головке сына.
– Ну вот, на ловца и зверь бежит! – улыбнулась Владислава. – Выходим на подземную парковку, нас там будет ждать автомобиль.
– Да? Замечательно! – Наталия почему-то нервно улыбнулась и спросила:
– Вы сказали Герберту, что будете не одна. Он не удивился? Не спросил, кто с Вами будет?
– Удивился, но согласился вас подвезти. Не переживайте Вы так, Наталия, он не кусается.
Наталия молча кивнула и отошла на шаг, ожидая, когда Владислава расплатится за кофе и обойдет перила-перегородку. Стояла она спокойно, с детьми не говорила, а увидев, что у Влады много пакетов, предложила помощь:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Владислава, давайте я понесу Ваши пакеты, а Вы покатите коляску. Она легко катится, Вы справитесь!
Владислава не успела ответить, как Наталия продолжила:
– Дети, знакомимся с нашей соседкой! – дети послушно повернули голову на голос матери. – Это Владислава. Владислава, а это Степан и Стефания.
– Привет! – Владислава произнесла это тихо, боясь напугать детей, и улыбнулась малышам, дети, как по команде, заулыбались ей в ответ.
– Привет! – произнесла неожиданно Стефания, выговорив даже букву «р».
– Пливет! – это уже было сказано Степаном.
– Ого! Даже букву «р» выговариваешь? – обратилась Владислава к девочке.
– Да, Стефания у нас уже в 1,5 года начала говорить, – пояснила Наталия.
– Какая молодец! – улыбнулась Владислава девочке и, обращаясь к мальчику, произнесла:
– Ничего, ты тоже скоро научишься так хорошо говорить! А буква “Эр” у нас самая сложная буква, я знаю. Мой сын только в 5 лет научился ее выговаривать. А сейчас у него уже почти такая же, как вы, своя доченька. Сколько Вашим деткам, Наталия?
– Им через неделю, 10-го числа, 2 года исполнится. Владислава, никому не говорите, что у Вас есть внучка. Вы преступно молодо выглядите для бабушки!
– О! Благодарю Вас, Наталия! – Владислава рассмеялась, польщенная комплиментом девушки.
Пока шли на парковку, Наталия рассказывала о детях, точнее, об их привычках. У Влады даже закралась мысль, что Наталия намеренно ей рассказывает о своих детях то, что может пригодиться. Так обычно молодые мамочки наставляют бабушку или няню:
– Купаться перед сном обязательно. В кровати почитать книжку или спеть колыбельную, а потом можно их оставить, они засыпают сами, лишь бы горел ночник, и были рядом любимые игрушки. Вот эти, что они держат сейчас в руках. На горшок уже ходят сами, просятся, но ночью еще спят в памперсах, потому что не просыпаются, чтобы пописать. Утром любят кашу, потом в течение дня, уже едят все и сами. Днем ложатся спать в интервале с двенадцати до часу, спят обычно два часа.
– Наталия, у Вас золото, а не дети! – похвалила Владислава. – Моя вот внучка днем очень плохо спит, насколько я знаю.
Наталия на это лишь кивнула. Владислава потом вспоминала, что обратила внимание на то, что чем ближе они подходили к выходу на парковку, тем напряженнее становилась молодая женщина, и тем торопливее был ее рассказ о привычках детей.
На подземную парковку они так и вышли: Владислава катила коляску с двойняшками, Наталия шла рядом, отставая на полшага.
– Вот на этой большой машине мы и поедем! – объявила Владислава, обращаясь к детям и показывая на микроавтобус, принадлежащий Герберту.
– Вау! – раздалось от Степана.
– Такая большая! – а это уже Стефания.
Дети загомонили и заерзали на своих местах в предвкушении поездки.
Так они и подошли к микроавтобусу: улыбающаяся Владислава, ерзающие в нетерпении дети и замолчавшая Наталия.
Задняя дверца микроавтобуса отъехала в сторону, являя им Герберта. Первыми его словами были:
– Зачем пришла? – обращался он при этом к Наталии и смотрел только на нее.
– Наследников тебе привезла. В сумке есть все документы и тесты на отцовство. Прощай и прости, если сможешь.
Затем Владислава видела все словно в замедленной съемке: Наталия наклоняется к детской сумке, висящей на ручке коляски, вытаскивает пистолет, в одно движение выпрямляется и тут же, поднеся его к своему виску, нажимает на курок.
В первую секунду наступила оглушающая тишина. Владислава помнит летящие брызги крови на стоящий рядом автомобиль, глупую мысль: “Владелец будет злиться, что испачкали его машину”, застывший взгляд Герберта и следом Наталию, медленно оседающую на бетонный пол подземной парковки. Нога девушки как-то неловко подвернулась, демонстрируя белый носок и тонкую щиколотку.
Рядом с ней самой тут же оказывается Гена, личный водитель Герберта, он толкает коляску с детьми в сторону их микроавтобуса и подхватывает ее под руки, не давая осесть на пол. Стоять на ставшими вдруг ватными ногах она не могла, и мысль, пронесшаяся в мозгу Влады: «Как он успел так быстро здесь оказаться? Он же только что за рулем сидел».
