как, — закатил глаза Тимка.
— Что тут у вас? — поинтересовалась, появившаяся в дверях, Ксюша.
— Домашний лимонад, — ответила я, протягивая и ей стакан.
— Здорово, — похвалила она, отпивая.
— Вот вы какие? Меня даже не зовёте, — возмутилась Юля, появляясь в дверях кухни.
— Ты же сама сказала, что не будешь есть траву, — напомнила я девочке.
— Я такого не говорила, — топнула она ногой.
— Девочки не ссорьтесь, — примирительно сказала Ксюта.
— Я что, по-твоему, глухая? — возмутилась я ее наглости.
— Ты сама это сказала, — пожала девочка плечами.
— Так что, налить тебе? — решила я пропустить ее хамство мимо ушей, чтобы не портить себе настроение.
— Нет, — надула Юля губы.
— Как хочешь, — равнодушно бросила ей и отвернулась к окну.
— Так да? Назло тебе попробую, — схватила она кувшин с лимонадом.
Боюсь представить, что будет, когда наступит пубертатный возраст. Я вздохнула и начала мыть стаканы. Дети побежали собираться в кино. Ксюша красила ресницы в ванной.
Через двадцать минут в квартире наступила блаженная тишина. Я натерла специями и солью тушку курицы и поставила ее в духовку. Конечно, нужно отправлять куренка в разогретую духовку, но я забыла включить ее заранее, поэтому сделала огонь на максимум, вот минут через пятнадцать духовка разогреется, и я уменьшу газ до положенных двухсот градусов, а пока что устроюсь удобно на диване и поработаю.
Вот только планам моим не суждено было сбыться. В дверь позвонили, и я возмущённо закатив глаза, пошла в прихожую: наверняка кто-то из домашних что-то забыл и решил вернуться.
— Добрый день, Александра, — на пороге, переминаясь с ноги на ногу, стоял Владлен Дмитриевич Суханов.
— Что вы тут делаете? — удивилась я, увидев нежданного гостя.
— Мимо проезжал, — оскалился он.
Ага, мимо. Перепутал магистраль и нечаянно выехал к Александровке. Я недовольно нахмурилась.
— Будете держать на пороге? — поднял он бровь.
Если честно, хотелось захлопнуть дверь перед самым его носом, но я посторонилась и сказала:
— Проходите.
— Мило у вас тут, — сказал он, осматривая интерьер.
Мы прошли в комнату, которая служила одновременно гостиной и нашей с Ксютой спальней. Огибая разбросанный повсюду хлам, Владлен, чуть было не растянулся посреди коридора, а я злорадно пожалела, что этого не произошло. Никогда не была кровожадной, но столько проблем моей семье еще никто не доставлял. Инстинкт сработал сам по себе, не обращая внимания на принципы хозяйки. Чай или кофе я тоже не стала предлагать, надеясь, что нежданный собеседник скоро покинет недра моей квартиры.
— Собирайтесь переезжать? — поинтересовался он, вальяжно устраиваясь на диване.
— Нет, делаем уборку, — пристроилась я в кресле.
— Вы что этот хлам с рождения собирали? — хмыкнул он.
— Вам то, какое дело? — обозлилась я окончательно. Хорошее настроение исчезло без следа.
— По вежливее можно? — сузил он глаза.
— А то что? — спросила я с вызовом.
— Почему Алексадровка, почему не Москва? — неожиданно спросил он.
— Так сложилось, — пожала я плечами. Не объяснять же ему, что жилье, которое дает государство сиротам они не выбирают, но почему-то начала оправдываться. — Здесь воздух чище, для здоровья детей это важно, а до Москвы на электричке час добираться, люди дольше в пробках стоят, так что тут ничем не хуже.
— Сколько у вас комнат? — поинтересовался он.
— Две, — нахмурилась я, не понимая к чему столь странные вопросы.
— Как же вы тут с детьми живёте?
Разговор начал меня напрягать, поэтому я довольно резко ответила:
— Прекрасно. У детей своя комната, у нас с Ксюшей своя. Нам хватает.
— Это ненадолго. Скоро дети подрастут и уже не смогут жить в одной комнате. Согласитесь, это странно. Мальчик и девочка, брат и сестра, хоть и двоюродные, делят одну комнату на двоих. Что тогда делать будете?
Я потихоньку начала закипать. Не собираюсь рассказывать этому наглому типу, что мы с Ксютой откладываем каждую сэкономленную копейку в специальную коробку, чтобы обменять наше жилье на трёхкомнатную квартиру. Конечно, процесс движется медленно и скорее всего нам придется брать кредит, но ему это знать не обязательно.
— Как идёт расследование? — не дождавшись ответа, перевел он тему.
— Семимильными шагами. Двух подозреваемых я уже отмела, — независимо вскинула голову. — С уверенностью могу сказать, что Екатерина и Дарья тут не при чем.
— С чего такие выводы? — заинтересовался он.
— Не буду вдаваться в подробности, но Кате это не к чему, у нее вполне обеспеченные кавалеры, которые могут ей подарить машину, а Даша патологически честный человек. Для нее украсть смерти подобно.
— Про Екатерину вполне допустимые выводы, — кивнул он. — А в чем заключается честность Дарьи?
— Она живёт по средствам. Не разбрасывает денег на ветер. Скромно одевается и питается, — пожала я плечами, опустив момент с травкой. — К тому же человек, который решил поживиться на краже, не будет накануне брать кредит на пароварку.
— И как она ещё с голоду не умерла, — съязвил он.
— Вероятно, в пароварке еду готовит, — в тон ему ответила я.
Он покосился на меня. В глазах читался вопрос: издеваюсь или нет.
— Остальных не успела проверить. Они на съёмках до четверга, — проигнорировала я его приподнятую бровь.
— Александра, скажите, вы бы хотели расширить свои жилищные метры.
— Кто бы отказался, — усмехнулась я.
— Так вот. Ксению я пока что, — сделал он ударение на этой фразе, — ещё не уволил, но вы не торопитесь помочь сестре. Или ленивы, или вам безразлично ее будущее.
Я подавилась воздухом. Ленива? Безразлично? Да что этот хрен с горы о себе возомнил.
— Так вот, — продолжил он, — я места себе не нахожу, гадаю, что за гнида подрезала у меня тачку. Мне не нужны полицейские разборки, суд и прочее, я хочу сам разобраться с преступником. Никто не смеет так унижать меня. Уже пол Москвы гудит, что Суханова обвили вокруг пальца, как последнего лоха. А я не собираюсь выглядеть дураком в глазах знакомых. И что бы ускорить процесс, предлагаю повысить ставки, — посмотрел он на меня в упор. —
