Эти данные, характеризующие экономические успехи, можно было бы безоговорочно признать удовлетворительным, если одновременно оказалось бы возможным сохранить полностью устойчивость цен. Этот идеал, как показывает опыт, как раз на данном конъюнктурном этапе недостижим или, во всяком случае, осуществим с большим трудом. Правда, надо признать, что бурное развитие экспорта и спроса внутри страны сопровождалось сравнительно незначительным ростом цен. Во всяком случае, не было и нет оснований драматизировать события. Сильного роста цен можно было опасаться с тем большим основанием, что в период этой высокой конъюнктуры заказы постоянно превышали возможности производства. Что же касается экспорта, то это положение не изменилось и до сих пор.
Цены, до второй половины 1954 года, бывшие устойчивыми, стали впоследствии слегка подниматься. В течение двух предыдущих лет себестоимость промышленной продукции еще имела тенденцию к понижению; она снизилась (если принять цены 1950 года за 100) с 121 до 116, и этот наиболее низкий уровень сохранился до сентября 1954 г. В феврале 1956 года вновь был достигнут уровень 1952 года; он колебался затем до сентября этого года между 120 и 121. Лишь осенью 1956 года произошло новое повышение: так, в ноябре 1956 года уровень цен повысился на 2,9% в сравнении с ноябрем 1955 года и на 5,1% в сравнении с ноябрем 1954 года.
Себестоимость сельскохозяйственных продуктов начала повышаться несколько раньше, причем по своим масштабам это повышение было более интенсивным. Индекс 1953-54 хозяйственного года (с июля по июнь) показывает 112% по отношению к 1950 году, а в следующем хозяйственном году – 116%. В 1955-56 году индекс повышается до 123%, а в первом полугодии 1956 года достигает даже 135%. Впоследствии он, правда, снова понизился. В декабре 1 954 1955 и 1956 годов индекс соответственно поднялся с 114 до 123, а затем до 126.
Принимая во внимание это колебание цен в течение последних двух-трех лет, можно считать, что эволюция индекса стоимости жизни была сравнительно спокойной. В 1954 году этот индекс оставался в среднем на уровне 1953 года (т. е. 108% по отношению к 1950 году), повысился в 1955 году до 110% и колеблется с января 1956 года между 112 и 114%. Таким образом, в 1955 году, по сравнению с предыдущим годом произошло повышение стоимости жизни (для средней потребительской группы) на 1.8%. К концу же 1956 года общий индекс, правда, был на 1,7% выше, чем в соответствующее время прошлого года, и превысил уровень конца 1954 года на 3,6%. Картину развития этих важнейших, с народнохозяйственной точки зрения, цен дает таблица №3 приложения.
В этой области федеративная республика может, как это видно из приведенной ниже таблицы, вполне выдержать сравнение с другими странами. Тем не менее я чувствовал себя обязанным постоянно выступать с предупреждениями и бороться с нездоровыми явлениями.
Индекс стоимости жизни в разных странах 1949/1951 = 100Страны195319541955Три квартала 1956Западная Германия103103105108Бельгия106108107110США109109109111Франция126126127129Дания *)115116121128 *)Швеция120122125132Великобритания120122128132Норвегия *)129135136142 *)
•) 1950 = 100
(Источник: Статистика Банка немецких земель и Федерального статистического бюро)
Основное требование: устойчивость цен
Тот факт, что покупательная способность и у нас слегка понизилась, относится к теневым сторонам высокой конъюнктуры. Поэтому я неоднократно указывал на то. что в перспективном плане никакой экономический прогресс, как бы велик он ни был, не может оправдать даже кажущееся первоначально безобидным ослабление валюты:
«Конъюнктурный вопрос ставится не в порядке альтернативы: должны ли цены оставаться устойчивыми или же в известных случаях допустимо их повышение? Уровень цен должен быть сохранен при всех обстоятельствах. Вопрос заключается лишь в том, какими средствами мы можем это обеспечить»[70].
Я категорически отрицаю также, что усиленное расширение производства естественно и закономерно должно быть связано со всеобщим повышением цен. Напротив, в интересах всего, получающего доходы и накопляющего сбережения населения, нужно стремиться к возрастающему и все более распространяющемуся благосостоянию, при одновременном сохранении устойчивости цен:
«Пусть многие иначе интерпретируют опыт прошлого. Я, во всяком случае, не вижу повода к отказу от моих усилий создать при помощи ответственной денежной, кредитной и валютной политики и упорядоченной хозяйственной и финансовой политики предпосылки для того, чтобы дальнейшее расширение производства могло бы осуществляться на основе устойчивых цен»[64].
Наконец, в течение имевших решающее значение недель и месяцев мне приходилось снова и снова выступать против тех, кто думал и заявлял, что:
«лишь путем постоянного, хотя бы даже только незначительного, ослабления валюты можно вызвать к жизни те импульсы, которые надолго обеспечивают возможность экспансивного развития хозяйства. После того, как за последние десять лет жизнь опровергла, теоретически и практически, не одну ложную идеологию и не один догмат, наступила, мне кажется, пора, когда надлежит разрушить и эту последнюю и, может быть, даже самую опасную иллюзию»[64].
Если все мои мероприятия исходили из желания задержать постольку развитие конъюнктуры, поскольку вызванное ею искушение нарушить устойчивость валюты внушало все большие опасения, то не могло быть, однако, и речи о том, что я этим якобы отрекся от принципов и цели стремящегося к расширению хозяйства. Как раз в связи с необходимостью найти здесь правильную пропорцию в интересах дальнейшего непрестанного развития подъема, одно из моих высказанных в этом направлении заявлений заслуживает того, чтобы быть воспроизведенным здесь:
