— Выходим, — негромко скомандовал тот, что настаивал на том, чтобы я отпустил наглого усача. Надо же! А я уже пытался выстроить план потасовки, что бы и морды хамам начистить, и зеркало сберечь. Трое незваных гостей вышли в коридор, а тот, что командовал, встал в дверях и взялся сверлить меня недобрым взглядом. Не иначе, как ждёт, пока я его нанимателя отпущу. Я наклонился и тихо спросил лежащего:
— Чудить не будешь? — но спросил, видимо, напрасно. Ответом мне было яростное сопение.
— Повторно спрашиваю, чудить не будешь? — и немного повернул его многострадальную кисть. Видимо, это настроило его на деловой лад.
— Не буду, — зло прошипел он.
— Ну и славненько, — похвалил я его за проявленное благоразумие и отошёл в сторону.
Здоровяк поднялся с пола, однако было заметно, что на левую руку он опасался сильно опираться, видимо связки я ему в запястье таки чутка потянул. Ну да ладно. Тем временем отпущенный мною дебошир обиженно сопя полез зачем то под стол. А, вспомнил я, туда же его меч отлетел. Но, тогда надо аккуратнее, а то ведь почувствовав в руках оружие он может и осмелеть излишне. Но нет. Он, выбравшись из-под стола со своим клинком в руках, сразу закинул его в ножны. Затем, отряхнув пыль, которую собрал под столом обшлагами своего модного камзола, гордо прошествовал к двери. Там он обернул ко мне свою свирепую физиономию и сквозь зубы процедил:
— Я, баронет Радвис, вызываю тебя на дуэль! До первой крови! Выбор оружия за тобой, — он сделал паузу, а затем продолжил, — драться будем на заднем дворе. Через два часа.
Замечательно, — тут же согласился я, — дерёмся без оружия, никаких правил. До первой крови или до потери сознания.
— Без оружия? — возмутился оскорблённый.
— Да, вот так вот, — ухмыльнулся я, — я не принадлежу дворянскому сословию, а потому могу попасть под суд, если немного попорчу твою сиятельную шкурку боевым оружием. А вот на кулачках если будем драться, то мне практически ничего не грозит. Законом это не запрещено. Ну, если, конечно я тебе шею не сверну, — и, глядя ему в глаза, опять ухмыльнулся.
— Смерд! — презрительно выплюнул забияка, — я тебе твои зубы в глотку вколочу! — развернулся, и, сопровождаемый своими подручными утопал вниз.
А я, закрывая дверь за этими бодрыми парнями, поймал себя на мысли, что препираясь со мной, про рыжую никто из них даже и не вспомнил. Такое впечатление, что этим искателям развлечений было все равно, зажать в углу какую-нибудь красотку, или устроить пьяную драку с поножовщиной. И то, и другое, они расценивали, как способ развеять скуку. Рыжую упустили, не беда. Ещё есть, над кем поглумиться. И они решили-таки развлечься за мой счёт. Решение, так себе, по крайней мере я постараюсь приложить все силы, что бы убедить их в этом. Но надо прояснить некоторые нюансы.
— Зайка моя, — ласково и нежно подумал я, — отзовись, рыжулечка.
— Опасаюсь я, — услышал я внутри себя боязливую мысль.
— Экая, ты, оказывается, пугливая-то у меня, — внутренне усмехнулся я.
— Да, я такая, — уже почти как всегда, нагло и насмешливо, прозвучал её ответ. Видать, почуяла, что сильно я её третировать не собираюсь, и раздухарилась. Эх, воспитывать ещё и воспитывать…
— Выходи уже, я в глазищи твои бесстыжие посмотреть хочу, — предложил я.
— Только посмотреть? — уточнила демонесса, — а больно шлёпать точно не будешь? — недоверчиво спросила она.
— Нет, — ухмыльнулся я, — если и отшлёпаю, то только любя.
— А, ну если любя, то я согласная, — тут же начала свои домогательства наглая чертовка, — и вообще, я уже давно на всё согласная, — с какой-то грустной, и, в то же время, игривой интонацией подумала она. Типа, я со всей душой, а ты, чёрствый сухарь, игнорируешь меня, такую сладкую и податливую.
— Ну выходи уже, я весь извёлся, тебя поджидаючи, — поторопил я демонессу.
На подлокотнике кресла материализовалась сидящая в соблазнительной позе Зайка. Ушки на макушке, блудливая улыбка, развратные глазищи. Хвостик выписывает стреловидным кончиком в воздухе замысловатые фигуры.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— А, ну-ка, посмотри-ка на меня, — строго приказал я.
Она тут же обратила на меня свои огромные, влажные, антрацитово-чёрные глазищи, на дне которых изредка проскакивали багровые искорки. Как я и предполагал, ни сожаления, ни раскаяния в них не было. А плескалась там, как всегда, рафинированная похоть… Да, Зайка верна себе.
— А скажи-ка ты мне, что эти ребята так за тобой приударили-то? — я строго посмотрел на неё. Она опять несколько раз хлопнула ресницами и скроила умильную мордаху. Типа, не виноватая она, они, типа, сами пришли. Нет, серьёзно говорить с ней совсем не получается…
— Я просто шла к лестнице, что бы к тебе подняться, — начала рассказывать демонесса, — а тут меня этот, усатый, по попе ка-ак шлёпнет! И подмигивает так… Развратно, в общем, подмигивает, — она посмотрела на меня в поисках сочувствия.
— И что, его непристойное предложение тебя, прямо, до глубины души оскорбило? — ухмыльнулся я.
— Ну ты же запретил без твоего разрешения… — проныла она, — а без поглощения энергии получается бесплодная мастурбация и издевательство сплошное над собой.
— Молодца! — я легонько хлопнул её по бедру. Она скосила глаза на мою руку, улыбнулась так загадочно, но, от комментариев воздержалась, — держишь в узде свои кровожадные инстинкты. Хвалю. И что дальше было?
— А дальше, — она с сожалением вздохнула, — я плюнула этому хлыщу под ноги и показала оттопыренный средний палец. А он обиделся. Очень. Попробовал меня схватить, но я увернулась. И сказала ему, что он сын свиньи и монаха.
Я подумал о том, какая буря эмоций разбушевалась в душе этого надутого индюка, когда его так обласкала, как он подумал, наверное, гулящая девка.
— А дальше что было? — спросил я, сдерживая смех.
— А дальше я побежала наверх, а они за мной. Ругались сильно, — она улыбнулась и нежно погладила меня по щеке, чем вызвала у меня внутреннюю дрожь, — но, я удержалась от того, что бы…
— Ты молодец у меня, Зайка, — я поощрительно улыбнулся, — а что насчёт Ланцо?
— Я разузнала, где его можно найти, но пока он в этих местах не появлялся. Не удалось мне его встретить, — грустно отчиталась она.
Нет результата — нет награды. А я вижу, что ей хочется. Аж зубы сводит.
Но у меня появилась идея. Если я что-нибудь этому баронету сломаю, то его миньоны меня ведь точно страже сдадут. А, так как Ланцо у нас начальник стражи, а дело мне шить будут серьёзное, о покушении на жизнь и здоровье благородного господина, то и разбирательство будет проводиться в его присутствии, а то может быть и, вообще, им лично. И тогда у меня появится возможность с ним переговорить. И если мне удастся его убедить, что я — это я, то дело в шляпе. Да, тут на веру ему принимать ничего и не надо будет, для проверки моей принадлежности к роду существует, как раз, родовой амулет. А он мою кровь идентифицирует, как кровь Киу, тушка то члену рода принадлежала.
И тогда можно будет согласовывать с ним все планы и начинать готовить триумфальное возвращение блудного наследника. Кстати, надо будет в астрале посмотреть, хотя бы бегло, историю недолгой жизни Эйниона. Но, в любом случае, придётся разыгрывать частичную потерю памяти, что бы не палиться на мелочах, которых очень много, и потому в памяти я их удержать не смогу. Да, тут помню, тут не помню…
Отправив Зайку обратно в её личное пространство, чтобы она не мешала мне готовиться к поединку, я подумал, что сломать челюсть этому расфуфыренному аристо будет самое оно. И травма для жизни неопасная, и перелом будет ясно видно, и, что тоже ценно, материться громко он не сможет.
Главное, что бы они не заподозрили, что я как-то силён не по годам. То есть магию применять нельзя будет, да и с ци особо резвиться не стоит. Ну, ци, я конечно использовать буду, но так, что бы со стороны ничего необычного заметно не было.
У меня оставалось ещё часа полтора до начала поединка, а потому я решил потратить это время с пользой, а именно вздремнуть слегка.
