Егор, не отрывая взгляда от экрана. – Да здесь и нет верных решений. Что ни выберешь, все равно станешь прокручивать в голове различные сценарии, что было бы, сделай ты по-другому.
По телевизору шел «Топ Гир». Егор внимательно смотрел передачу, а я не могла перестать думать о Вадиме. Происходящее казалось каким-то бессмысленным. Прошло три дня, а дело так и не сдвинулось с мертвой точки. Кому, когда, куда отдавать деньги? Отпустят ли Вадима после выкупа?..
От нерадужных мыслей меня оторвал громкий детский плач. Егор убавил громкость на телевизоре и красноречиво посмотрел на меня.
– Чего? – рассердилась я. – Это ты вызвался помогать подружке. Я тут при чем? Я видела детей только по телевизору в рекламе детского питания.
– Сама навязалась за компанию.
Я возмутилась:
– Нужна мне твоя компания! Я думала, мы будем разыскивать Вадима, а не работать няньками.
Плач становился настойчивее. Нам не оставалось ничего другого, как подняться с дивана и осторожно направиться к детской комнате. Мы крались, будто к логову злого тролля. Нам еще грабель и зажженных факелов в руках не хватало. В какой-то момент мне стало смешно, и я, расхохотавшись, схватила Егора за руку:
– Слушай, расслабься. Что мы, вдвоем не справимся? Она меньше нас в два с половиной раза! По крайней мере, тебя – точно.
Я осмотрела Егора, рост которого точно за сто восемьдесят сантиметров.
– А если ей придется менять подгузники? – с ужасом произнес Корней.
Это мне в голову пока не приходило. Меня гораздо сильнее волновало, как мы сможем успокоить Алису, потому как плач не прекращался.
– Эту проблему мы решим по мере поступления, – философски сказала я, – пока нам нужно ее успокоить.
Но сказать легко, а как это сделать? Впервые в жизни я взяла младенца на руки, но Алиса продолжала орать так, что у меня закладывало уши.
– Сделай же что-нибудь! – взмолился Корней.
– Что? – огрызнулась я. – Она меня впервые в жизни видит! Конечно, я ей не нравлюсь. И если ты такой умный…
Я вспомнила о рекомендациях на холодильнике, бесцеремонно вручила орущую Алису Егору и метнулась на кухню.
Детский крик по-прежнему стоял у меня в ушах. Я несколько раз прочитала одну и ту же строчку в записке, стараясь понять неразборчивый почерк Маргариты. До меня не сразу дошло, что в комнате вдруг стало как-то подозрительно тихо. В первую очередь полезли в голову глупые мысли о том, что Корней мог навредить ребенку. Я поскакала обратно в комнату, где Егор носил Алису на руках из стороны в сторону и напевал песню «От винта»:
Кто мечтает быть пилотом,
Очень смелый, видно, тот.
Потому что только смелый
Сам полезет в самолет.
Потому что только смелых
Уважает высота,
Потому что в самолете
Все зависит от винта!
– От-от-винта… – не выдержала и подпела я.
Егор развернулся и, явно стушевавшись, уставился на меня. Алиса молча разглядывала его лицо и неуверенно улыбалась. Теперь, когда она не орала, да еще и с нового ракурса, я смогла лучше разглядеть малышку. Алиса оказалась копией Маргариты. И это очень хорошо, подумала я. Наверное, было б настоящей пыткой для Марго, если бы дочь походила на своего отца, которого вычеркнули из жизни…
– Кто-то тоже любит «Смешариков», – засмеялась я.
Корней немного растерянно усмехнулся.
– Ага, как видишь, я ей понравился.
Алиса покорно сидела на руках у Корнея. Мне даже стало немного обидно, что успокоить ребенка удалось именно ему. Правда, мне и в голову не пришло запеть. Я просто носилась с Алисой по комнате как полоумная.
– Держи, – Егор протянул мне ребенка. Алиса от такого расклада тут же скуксилась и снова начала плакать.
– Та-ак, – недовольно протянул Егор, – ясно.
Он снова прижал к себе малышку, и та сразу замолчала.
– Ты имеешь успех у женщин помладше, – заметила я. – Ладно, неси ее на кухню. Будем кормить.
На кухне мы с Корнеем, как два слепых котенка, уткнулись в рекомендации на холодильнике.
– А что едят дети в этом возрасте? – спросил Корней, оглядывая Алису, которая теперь покорно сидела в своем детском кресле и ждала, что же мы ей предложим. – Им уже можно давать чипсы?
– Сомневаюсь, – покачала я головой.
– А мороженое?
– Ты прикалываешься надо мной? – рассердилась я. Тут же указала на кухонный стол, где стояло несколько баночек с детским питанием. – Вот!.. Тут все: овощи, фрукты…
С горем пополам мы разобрались, что овощи нужно сначала подогреть. Алиса все это время с интересом наблюдала за нашими метаниями по кухне.
– Кабачок и брокколи, – прочитал Егор. Открутил крышку, и тут же послышался щелчок. – Фу-у, ну и вонища!
Его кислое выражение лица очень повеселило Алису. Она так забавно расхохоталась, что мы тоже непроизвольно улыбнулись.
– Не думал, что дети такие милые, – сказал Егор.
– Аналогично, – согласилась я, разогревая питание. – Попробуй, не слишком горячо?
Я протянула ложку Корнею, но тот, снова учуяв запах, только закашлялся.
– С ума сошла? Сама это пробуй!
– Я овощи не ем.
– Совсем? – удивился Егор.
– Морковный торт считается?..
Алису мы накормили с горем пополам. При этом измазались так, что Корнею пришлось застирывать толстовку. Далее последовал час развлечений. Сидеть у меня на руках Алиса по-прежнему отказывалась, а я не особо и расстраивалась по этому поводу. Гораздо больше мне нравилось наблюдать за этими двумя со стороны. Егор, оказывается, отлично ладил с младенцами, что, судя по всему, для него самого стало открытием. Он качал Алису на руках, а она весело верещала. Наконец-то, видя меня, малышка хотя бы перестала плакать, что уже радовало.
– Неужели она к тебе привыкла? – заметил Егор. – А то я уже хотел посоветовать тебе сходить в церковь.
– Отстань, – огрызнулась я, протягивая руки к Алисе. Она тоже потянулась ко мне, и это привело меня в неописуемый восторг, хотя до этого мне казалось, что я прекрасно проживу и без ее «признания». Но нравиться улыбчивому младенцу, оказывается, приятно. Почему-то я испытала радость и гордость за себя.
За вечер мы так сработались и привыкли к Алисе, что даже бесстрашно поменяли ей подгузник. Действовали четко и слаженно, как настоящая команда.
Когда Алиса, утомившись, уснула, мы с Егором переложили ее в кроватку, а сами рухнули на диван без сил. А ведь просидели с ребенком всего один вечер. Не представляю, как справляется Маргарита…
Лежали, касаясь друг друга плечами, и смотрели в потолок.
– Как думаешь, когда она сможет вернуться в кино? – спросила я.
– Кто? Марго?
– Ну не Алиса же.
– Пока она расставила приоритеты.
– А ведь
