— А Битси Баттерфилд? Ты собираешься допросить ее?
— Я думал об этом, но у нее есть алиби. Арти упомянул, что она провела ночь с внуком.
Ева пересекла гостиную и выглянула на улицу. Люди спешили с работы домой или просто гуляли; машины тормозили у светофора. В общем, этот день ничем не отличался от других.
— Мне бы хотелось, чтобы ты пока пожила у меня.
— Я не могу. — Ева неохотно отошла от окна и скрестила руки на груди, словно обороняясь. — Мне не нравится, что кто-то залез в мою квартиру. Должна признаться, я испугана. Но это вовсе не означает, что таким образом меня можно выжить из дома. Кроме того, неизвестно, имеет ли таинственный посетитель претензии ко мне лично.
— И все же я думаю, что тебе лучше уехать.
— Я остаюсь, Картер. — Ева подняла голову и с вызовом посмотрела ему в глаза.
— В таком случае я буду с тобой.
— Разве ты можешь находиться здесь, если работаешь по данному делу? Я имею в виду все эти юридические процедуры.
— Ева, мне наплевать на процедуры, я остаюсь. Сегодня был долгий день. Может, ляжем спать пораньше? Я принес из дома несколько простыней. Надеюсь, ты не возражаешь?
— Почему я должна возражать? — Она уставилась на кровать бессмысленным взглядом.
Картер шагнул ближе, молча снял с нее свитер и бросил его на пол.
— Я хотел это сделать, еще когда мы сидели на скамейке. — Он нежно поцеловал ее в лоб, затем в губы. Она ощутила жар его дыхания. — Пойдем в кровать, Ева.
Они лежали на свежих простынях — его простынях, — и Картер ласкал ее тело. И когда его губы, греховные и страстные, коснулись бедер Евы, она забилась в агонии желания, и напряжение исчезло без следа. Их тела сплелись, и Ева впала в забытье, познавая величайшее удовольствие самым древним и сладчайшим в мире способом.
— Картер, перестань звонить каждые десять минут… — тихо проговорила Ева в телефонную трубку. — Да, слесарь приходил. Теперь у всех дверей в квартире и в магазине новые замки. — Она улыбнулась покупателю, рассматривающему банные халаты. — Через минуту я к вам подойду, — вежливо сказала она и снова зашептала в трубку: — Все в порядке, правда. — Ева услышала на другом конце слабые звуки оркестра, доносившиеся из университетского городка. Она живо представила себе Картера, стоявшего среди профессоров и членов администрации университета и взволнованно кричавшего по сотовому телефону, и улыбнулась. — Ты единственный в местной полиции, кто может пропеть все три куплета университетского гимна.
— К твоему сведению, — заметил Картер, — там четыре куплета, и знаешь, черт возьми, чем торчать здесь, лучше бы я провел это время с тобой.
— Спасибо за комплимент, — улыбнулась Ева. Она тоже хотела бы видеть его рядом. — Дай мне знать, когда получишь почетную степень.
— Если я получу ее, ты позволишь мне заниматься с тобой всеми теми интересными вещами, которыми мы занимались раньше?
— Только если у тебя на голове будет головной убор профессора.
Спустя некоторое время Ева поднялась в свою квартиру, и тут раздался звонок в дверь. Это был Картер.
— Жаль разочаровывать тебя, но почетная премия досталась не мне, а Робину Уэйнрайту. — Робин был одним из лучших игроков «Янки», которые как раз разгромили «Филов» в предыдущей игре, к тому же он недавно заявил, что уходит из спорта в конце сезона.
— Какая жалость, давай я тебя утешу. — Ева обняла его за шею.
— Я только на это и рассчитывал, правда, на всякий случай, чтобы задобрить тебя, принес… — Картер вытащил из-за спины четырехугольную шляпу профессоров и студентов.
В этот вечер Ева узнала, с какой стороны прикрепляется кисточка и какой щекотной она может быть… при определенных обстоятельствах.
Чуть позже Картер еще раз удивил ее. Уютно устроившись на кровати, он вручил ей сложенный листок бумаги.
— Что это? — Ева взяла листок и села прямо. Простыня сползла вниз, обнажив красивую грудь.
— Советую поторопиться. — Картер провел пальцем по нежной коже.
Она развернула листок. Это была программка мероприятий, посвященных дню вручения премий. Внизу красовалась подпись.
— Робин Уэйнрайт, — заметил Картер.
Ева прижала программку к груди. Робин Уэйнрайт — кумир мужчин и женщин, спортсменов и фанатов, звезда бейсбола, настоящий бог.
— Мой герой, — вздохнула Ева и улыбнулась Картеру ослепительной улыбкой. — Я говорю о тебе. — Она наклонила голову и лизнула его сосок. На темной коже моментально появились пупырышки. Ева лукаво улыбнулась. — Милый, ничего слаще этого не существует. — Она покрывала поцелуями его плоский живот и ласково поглаживала курчавые волосы, спускаясь все ниже и вдыхая аромат секса.
Несмотря на свои обещания самой себе сконцентрироваться исключительно на бизнесе, Ева влюбилась. Время для любви, конечно, неподходящее: она пока не освоилась в городе да еще стала жертвой чьих-то незаконных действий. Но кто сказал, что мир когда-нибудь станет спокойным и упорядоченным?
Картер Моран. Возможно, не самый обходительный мужчина, но зато честный, смелый и щедрый. По ее мнению, детали биографии не столь важны. Она влюбилась не в анкету, а в живого человека, в его тело и душу. И если когда-либо и надо действовать, то подходящее время — сейчас.
Ева опустила голову ниже, чувствуя, как сильнее напрягается его тело. Все это вдохновляло ее, вызывало ответную благодарность, которая не знала границ.
Подарок судьбы слишком хорош, чтобы быть правдой.
Глава двенадцатая
На платформе толпился народ, пассажиры ожидали утреннего поезда в Нью-Йорк. От единственного в Грантэме крошечного вокзала ходил местный поезд. Старожилы гордо величали свой короткий железнодорожный путь «линией». В Манхэттене в полдень Ева должна была встретиться со своим поставщиком Солом Гринбергом, собиравшимся показать ей новую коллекцию белья. Хотя Нью-Йорк находился всего лишь в часе езды от Грантэма, Ева ездила туда не часто, поэтому ее всегда охватывал почти детский восторг в предвкушении встречи с огромным городом.
Ева посмотрела на Картера. Он тер глаза и совсем не разделял ее энтузиазма. Она протянула ему пластиковый стаканчик с кофе.
— Вот, выпей. Ты почувствуешь себя лучше.
Картер взял стакан и при виде пластиковой крышечки сморщился.
— Симона права, через эти крышки невозможно пить кофе.
— Уверена, ты справишься, — заявила Ева без всякого сочувствия. — Я же говорила, что тебе не обязательно ехать со мной. — Картер дежурил ночью, но вместо отдыха настоял на том, чтобы сопровождать Еву в Нью-Йорк. — Не думаю, что кто-нибудь нанесет мне вред в этом бурлящем городе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
