Ну, и конечно, мы съездили на знаменитое озеро Севан, в котором, как пелось в популярной песенке 60-х годов, живет форель, размерами «меньше, чем в океане кит». Берег Севана застроили частными ресторанами и курортами, и к озеру было сложно добраться. Но нас пропустили бесплатно, как гостей.
Водители, подвозящие нас во время путешествия по стране, неизменно интересовались: много ли абрикосов мы уже собрали в долине Арарата? Телевизионный сюжет видели многие.
Один из водителей пригласил нас к себе в гости в одноименный со священной горой поселок Арарат. Вачик работал инженером на золотодобывающем комбинате, а его жена Марина была родом из Екатеринбурга. Вместе с Вачиком мы ездили купаться в родоновый бассейн, потом посетили его родителей, которые учили нас готовить мацун — традиционный армянский кисломолочный напиток, вроде нашей простокваши. Закваску для мацуна делали из абрикосовых косточек.
Вечером мы зашли к соседям на домашний концерт, где они пели под аккомпанемент фортепиано грустные армянские песни, напоминающие о турецком геноциде армянского народа. В период с 1890 по 1923 год в Османской империи было убито около миллиона армян.
Арарат — почитаемая армянами гора, состоящая из двух потухших вулканов Сис и Масис.
Вачик рассказывал, что когда была война с азербайджанцами за Нагорный Карабах (по-армянски — Арцах), он на своем заводе изготовил самодельную пушку, поставил на колеса, прицепил к старенькому «москвичу» и поехал на вой ну. Эта пушка и сейчас еще где-то хранилась…
Из квартиры Вачика была хорошо видна гора Арарат — национальный символ Армении, находящийся сейчас в Турции — временно, как верят армяне. До геноцида в Карской области Османской империи проживали преимущественно армяне. Эта территория до сих пор называется Армянское нагорье. А задолго до нашей эры здесь находилось древнее государство Урарту, в котором жили протоармяне или фригийцы. Кстати, мифический царь Мидас, тот самый, у которого были ослиные уши, и который прикосновением превращал любой предмет в золото, был как раз фригийцем. Видимо предки современных армян еще в глубокой древности умели неплохо зарабатывать. А про уши это придумали завистники-греки. У Арарата две вершины Большой Арарат и Малый или, как их еще называют, Сис и Масис. Согласно Библии, именно сюда пристал ковчег Ноя во время Всемирного потопа. Если верить этому, то все обитавшие на ковчеге твари (каждой по паре) должны были начать заново заселять землю именно из Армении. Отчего слонам, жирафам и бегемотам не понравилось в этих краях и как они умудрились пешком вернуться обратно в Африку — загадка, на которую еще предстоит ответить богословам.
Раз уж мы двинулись в турне по святым местам, то решили посетить еще один горный монастырь — Нораванк, построенный в XIII веке. По дороге к монастырю познакомились с необычным человеком. Вартгес работал смотрителем заповедника и жил в самой настоящей пещере. Хозяин оборудовал ее решеткой и входной дверью, а внутри организовал что-то вроде чайханы, где каждый мог отдохнуть и перекусить, часто даже бесплатно. Столы — плоские каменные плиты, а стулья — закрученные корни деревьев. Вокруг древние кувшины, плуги, прялки и другие старинные предметы. Все эти предметы, а также еду, Вартгесу дарили жители окрестных деревень, останавливающиеся изредка в его пещере.
Пройдя восемь километров пешком по горной дороге, мы поднялись к монастырю с его барельефами, фресками и хачкарами. Хачкар, что означает «крест-камень» — стела из базальта или туфа со сложным орнаментом и изображением креста. Похожа на надгробие, но никаких имен нет, одни узоры. Возле монастыря этих хачкаров было множество. А еще удивил барельеф, на котором была изображена вместе Святая Троица — Отец, Сын и Дух. В смысле, я раньше не имел представления, как выглядит Святой Дух, а благодаря Нораванку узнал.
Фригийцы жили в скалах, вырубая в них целые города.
Чайхана на персидском означает «чайный дом». В Средней Азии самое популярное место после мечети.
После монастыря мы спустились с горы вниз к знакомой пещере и как раз попали на ужин. К Вартгесу приехали гости и привезли вино и копченых сигов. Стемнело, и стены пещеры украсили керосиновые лампы, как в старину. Здесь мы и заночевали.
Раз уж мы оказались в Армении, то стоило посетить и Нагорный Карабах (Арцах). Когда-то в принадлежащем Азербайджанской ССР Карабахе жили вместе армяне и азербайджанцы. Армяне поселились там раньше, и по численности их было больше. Но в результате раздела СССР Карабах должен был стать частью независимого Азербайджана с вытекающими печальными последствиями для армянского населения. Армяне стали сопротивляться, победили в войне и выгнали азербайджанцев. Соседи этого не простили и жаждут реванша, угрожая когда-нибудь дойти до Еревана.
Присоединить освобожденный от азербайджанцев Карабах к Армении «мировое сообщество» (то есть США) так и не разрешило. Если народы начнут отделяться и присоединяться по своему усмотрению, не будет никакого порядка, тем более, Нового Мирового. Так что Карабах стал непризнанным государством с армянскими деньгами, и единственной асфальтовой дорогой, соединяющей его с миром, а точнее — с территорией Армении.
На границе двух армянских государств у нас даже не проверили документы. Переночевав в палатке на холме, ранним утром мы двинулись пешком в сторону Степанакерта. Возле источника с водой остановились пополнить пластиковые бутылки. Сюда же подъехала машина, груженая помидорами. Мы поздоровались с водителем и пошли дальше, мечтательно размышляя о вкусовых качествах томатов и их пользе для здоровья. Откровенно говоря, мы были голодны. Вдруг обогнавшая нас машина остановилась, и водитель вручил нам целый мешок красных ароматных помидоров, вкуснее которых вряд ли мы ели когда-то.
Горные пейзажи были очень красивы. Даже стоящие вдоль дорог разбитые танки не портили их. Между скалами изредка встречались длинные туго натянутые тросы с привязанными к ним горизонтально висящими проводами. Эти тросы специально натягивали во время войны, чтобы мешать полетам азербайджанской авиации. Активные боевые действия давно прекратились, но ловушки для самолетов на всякий случай остались.
Асфальтовую дорогу в Карабах строили на деньги армянской диаспоры со всего мира. Вдоль обочины попадались таблички, информирующие о том, что данный участок дороги профинансировал фонд такой-то или лично господин такой-то.
