После всего того, что со мной произошло, у меня абсолютно пропал интерес к светской жизни.
Тусовщики живут по своим, ими же придуманным законам. У них своя субкультура, которая непонятна тем, кто не имеет ничего общего с тусовкой. Москва ассоциируется у тусовщиков с витринами дорогих бутиков, модными ресторанами, с фейсконтролем в элитных клубах. Многие из завсегдатаев тусовки стали публичными и известными всей стране людьми. С экранов телевизоров они говорят нам о своей любви к России, но в жизни предпочитают любить ее на расстоянии, проводя слишком много времени за границей. В январе у них Куршевель, в марте — Лондон, в мае — Канны, в июне — Сен-Тропе.
На минуту я отвлеклась от грустных мыслей, увидев садящегося в свою машину Илью. Того самого Илью, который порекомендовал меня Борису и устроил, так сказать, на работу. Несмотря на то что была в одном лифчике, я высунулась из машины и позвала:
— Илья!
Илья тут же направился ко мне. Подойдя поближе, он, видимо, был настолько шокирован моим внешним видом, что какое-то время не мог произнести ни слова.
— Илья, не пугайся, — заговорила я первой, открыв дверцу. — Ничего, что я в неглиже?
— Ничего, — как-то неуверенно ответил Илья и уставился на мою ногу. — Что с тобой?
— Долго рассказывать. Меня Борис подстрелил.
— Ты шутишь?
Илья по-прежнему не отводил взгляда от моей ноги и растерянно хлопал ресницами.
— Да мне шутить некогда.
— Что между вами произошло? Он вроде бы приличный человек.
— Ты уверен? Насчет приличного человека ты погорячился. Кстати, ты когда у Бориса работал, неужели не слышал, что из сарая по ночам доносятся стоны и непонятные звуки?
— А я у него по ночам никогда не работал.
— Значит, тебе повезло.
— Так что все-таки произошло?
— Сам скоро все узнаешь. Я тебя позвала не затем, чтобы на Бориса пожаловаться. Давай договоримся так: ты меня к Борису на работу не устраивал, в дом к нему никогда не привозил, и вообще я его знать не знаю. Если тебя кто спросит, то ты про меня — ни слова.
— А кто меня спросит?
— Да мало ли кто! Кто-нибудь из его друзей. Ты же сейчас работаешь? С кем-то общаешься? А может быть, мною милиция интересуется.
— Милиция? — Илья так поморщился, что было несложно догадаться: общение с милицией совсем не входит в его планы.
— Мало ли! Бориса, по идее, должны посадить, но у него столько денег, что он может запросто купить себе свободу. И еще. Если он вдруг сам выйдет на тебя и начнет расспрашивать о том, где я живу, лучше не говори. Скажи, что познакомился со мной случайно. Пересекался на кое-каких тусовках. Общих друзей нет, и, кроме моего имени, ты обо мне ничего не знаешь.
— Аня, ну о чем ты? Если Борис захочет тебя найти, то для него это не составит труда.
— Каким образом, если он, кроме моего имени, ничего обо мне не знает?
— Ты же сама только что говорила о том, что деньги в этой жизни решают все.
— Это уже другая история. Главное, чтобы ты понял, что от тебя требуется. Ты меня не видел, не знаешь и уж тем более никому не рекомендовал.
— Может быть, ты мне все-таки что-нибудь объяснишь?
В этот момент к машине подошла Ольга и протянула мне футболку:
— Надень.
— Где ты ее взяла?
— С какого-то пьяного сняла. — Посмотрев на Илью, она села в машину и уронила: — Илюша, нам некогда. Извини, но мы должны ехать.
Машина тронулась, а растерянный Илья долго смотрел нам вслед.
Глава 14
Ольга повернулась ко мне:
— Поговорила со своим знакомым. Он нашел нам врача. Уже позвонил. Нас ждут. Ты сама-то как?
— Пока держусь, — ответила я, чувствуя головокружение и дурноту.
— Держись. А что Илья у машины крутился?
— Я сама его позвала. Он же подыскал мне работу у Бориса. Вот пришлось напомнить ему о том, что мы с ним совсем не знакомы.
В клинике мне тут же дали наркоз и достали из ноги проклятую пулю. Пришлось пролежать в палате сутки, а ближе к обеду за мной приехала Ольга. Сев к ней в машину, я нервно потянулась за сигаретой и нерешительно произнесла:
— Оль, я боюсь домой ехать.
— Почему?
— Вдруг за мной придут из милиции?
— Тогда поехали ко мне, — предложила Ольга и, не дождавшись ответа, надавила на газ.
Вечером мы сидели на кухне, пили вино, разговаривали и смотрели телевизор. Когда в новостях сообщили о женщине, которую богатый муж держал два года в погребе, мы тут же сделали звук у телевизора громче и принялись внимательно слушать. На экране мы увидели Асю, которая лежала, раскинув руки, и смотрела в небо.
— Это что за существо? — спросила потрясенная Ольга.
— Это Ася, — грустно ответила я.
— Боже, что он с ней сделал!
— Я когда сама ее в первый раз увидела, очень сильно перепугалась. Я ее обещала в Запорожье к матери отправить, но уже не суждено этому сбыться.
— А почему ее мать не искала?
— Я поняла, что она пьет. Ася из неблагополучной семьи. Знаешь, как обычно бывает: приехала девчонка из Украины покорять Москву…
— Знаю, — перебила меня Ольга. — И вышла на панель в Москве. Ума не приложу, как девушка из неблагополучной семьи может приехать в Москву и выйти замуж за богатого человека?
— А ты считаешь, что за богатых выходят замуж только девушки из благополучных семей? — упрекнула я Ольгу. — Ты хочешь сказать, что принцы не женятся на золушках?
— Ты же сама хорошо знаешь, что это бывает крайне редко. Мужики нынче разборчивые пошли. Причем богатые особенно интересуются родословной невесты.
— А если это любовь?
Ольга ухмыльнулась:
— Хотя, знаешь, этот Борис на голову больной. У него все может быть. Кстати, а зачем он ее в погребе-то держал два года? Почему на родину не отправил?
— Говорит, что она ему изменила.
— И что, это дало ему право так издеваться над человеком?
— Но ведь ты же сама говоришь, что Борис на голову больной.
Переключив канал, мы вновь попали на криминальные новости и уставились на экран.
«Страшное событие произошло на Рублево-Успенском шоссе. Муж держал в погребе свою жену два года. Бедняжка, потерявшая человеческий облик, была застрелена мужем при побеге. В доме также найдено тело охранника. Сейчас опрашивается весь обслуживающий персонал. Бизнесмен отправился в бега и разыскивается милицией…»
Слушая все это, я затаила дыхание и сидела не шелохнувшись. Когда сюжет закончился и начался следующий, я кинула в сторону Ольги испуганный взгляд и прошептала:
— Про меня ни единого слова.
— А почему должны говорить про тебя?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
