Его передавали до места, где его ждал Вард, таща за рукав и шёпотом предупреждая молчать. Заинтригованный, Ферди присел там, где его потянул вниз парнишка, сидевший на мощном корне.
— Садись рядом, — еле слышно прошептал подвинувшийся Вард. — И смотри направо — прямо перед собой.
Ферди садился осторожно, опасаясь, что корень может не выдержать веса двоих, но сел как на металлическую трубу. Только убедившись, что тот не грохнется, не сломается, он устремил взгляд в темноту, в которой еле обозначилась паутина ветвей, постепенно расплывающаяся в бесконечности… Вард заставил его чуть пригнуться к себе, нажав на плечо, и с едва уловимым превосходством прошептал:
— Видишь?
Не видел. Но на всякий случай снова перешёл на усиленное зрение, когда легко разглядываешь ауры живого. Перед глазами будто плеснуло мягким сияющим светом, обрисовывающим очертания живого существа. Ферди открыл рот от неожиданности. Чуть усвоив рисунок ауры, он теперь видел и обычным взглядом. Олень. Животное стояло у кустов, время от времени дёргая ветку и обрывая на ней листья. А время от времен насторожённо замирало, чутко вслушиваясь во тьму… А взгляд, как понимал Ферди, становился всё более сосредоточенным, потому что теперь он видел не только тело оленя, но и изысканно ветвистые рога на горделивой голове животного.
— Красавец какой… — шёпотом же не выдержал Ферди и услышал прямо за спиной выдох. Поднял брови: Лара переживала, что он не увидит? И улыбнулся: переживала.
Потом его отвели в другое место — всего лишь маленькая поляна внутри деревьев, так окруживших её, что втискиваться пришлось между стволами, что напомнило, как спускался в пещеру. Здесь ему снова велели сидеть на корнях падуба — это сказал Колдер, и Ферди решил на всякий случай запомнить название дерева. А вдруг пригодится? А пока сидел — в сложенные ладони ему сунули что-то шерстяное, горячее и настолько явно живое, что парень испугался.
— Крольчата, — шёпотом пояснил Вард. — Я подсмотрел, что крольчиха на сносях, а вчера проверил. И вот.
Эти «и вот» еле шевелились, и Ферди умирал от ужаса, как бы не передавить их нечаянным движением. И в то же время чувствовал странную, но неимоверно огромную радость: в его руках такое маленькое, но опять-таки такое живое!
Следующим местом экскурсии оказалась небольшая заводь. Уже в свете луны Ферди разглядел, как лесная речка блестит плавной лентой, падая с небольшого овражка и громко звеня. Не успел Ферди опомниться, как ребята — Лара в том числе — быстро поскидывали с себя одежду и с воплями бросились в воду! Сенбернар уселся на берегу, предусмотрительно подальше от заводи, потому что народ плескался, щедро разбрызгивая воду — и так азартно, что Ферди не выдержал. Нет, он ещё помнил, что на нём обыкновенные трусы, а не плавки, но все эти глупые условности отступили перед бодрящими криками наслаждения! А овраг, края которого, как чаша, нависали вокруг, подсказал, что этих воплей не слышно, оттого и… Ферди быстро разделся, оглядел место перед собой и с берега прыгнул туда, где свободней.
Бассейн при городском замке Тиарнаков — это одно. Но естественный водоём, где вода пахнет рыбой и водорослями, лесными ягодами и травами, — это поразительно другое! Хотя, если честно говорить, парня больше изумило другое. Прыгая, он настраивался на довольно прохладную воду. Но приняла его тёплая влага, в которой он с наслаждением перевернулся и раз, и другой, позволяя воде обвевать и успокаивать разгорячённое, потное после долгого бега тело.
Парнишки и Лара смеялись где-то рядом, а он наслаждался водой, лёжа на спине, пока кто-то не поднырнул под него, обрызгав и заставив закачаться на поверхности заводи. И он — совершенно машинально, как потом уговаривал себя! — резко схватил это что-то, что пыталось сбежать от него, а оказалось — схватился за длинные волосы и поймал ундину! Он перевернулся и, стараясь удержаться на поверхности воды, смотрел на задыхающуюся от смеха и фыркающую от воды Лару. И не знал, что делать, потому что смутился: ведь так и держал её за волосы! Но она приняла это спокойно, а ему… ему не хотелось отпускать её. Он чувствовал себя смешно, потому что казался сам себе рыцарем, поймавшим чудо-юдо — заколдованную принцессу!
— Отпусти! — наконец отсмеялась девушка, вцепившаяся в его кисть, чтобы не уйти вместе с ним в очередной раз под воду, откуда он тащил её немедленно.
— Без награды не отпущу! — строго сказал Ферди и смазал всю торжественность момента, шмыгнув носом — наглотался воды.
— Чего желает рыцарь? — смешливо спросила ундина.
Поражённый: она услышала его мысли? — Ферди всё-таки нашёлся с ответом, хотя сказал насмешливо — чтобы она эту насмешливость прочувствовала:
— Сказка! Значит — желаю поцелуя!
Её кузены, гоняясь друг за другом, пролетели мимо, обрызгав двоих веерами воды. Но не обратили на них внимания, кажется сочтя нужным оставить их в покое. Наверное, слышали, что разговаривают, вот и…
Лара, используя его руку для удобства, одним рывком оказалась совсем близко. Он отпустил её волосы и даже пригладил их. Под ладонью блеснули в свете луны смеющиеся глаза. И почти в то же мгновение девушка положила руки на его плечи, прижалась к нему всем телом (и он внезапно вспомнил, что она тоже… э-э… топлесс, хотя ночь, конечно, но…) и, медленно погружаясь вместе с ним под воду, прильнула к его губам.
Глава 9
Только старания удержаться на поверхности воды заставили его примириться с тем, как плотно она прижалась к нему, целуя. Хотя сдержать собственного беспокойного дыхания не смог. Он чувствовал, как поцелуем она буквально требует откликнуться — и откликнулся, одновременно и вместе с нею уходя под воду — и снова выскакивая на поверхность. Он чувствовал её невероятно тёплые ладони, скользящие по его плечам, охлаждённым водой, по спине, и сам инстинктивно прижимал её к себе. Наконец, когда он понял, что смиряет себя из последних сил, она, будто ощутила опасную грань, отпрянула, всё ещё держась за его плечи. Чуть не касаясь его носом, Лара негромко сказала:
— Когда ты разделся, ты был похож на белую пещерную ящерицу. А в воде ты был длинным и гибким, как змея, поэтому мне захотелось дотронуться до тебя. Но под руками ты опять ящерица — кожа вся в чешуе. Ты и правда побывал в огне.
— Саламандра, — отплевавшись и отдышавшись, сумел сказать Ферди, с трудом изобразив пожатие плечами. «Любопытно, — тяжело дыша, думал он, — она осознаёт, что со мной делает?..»
Рядом прыгнул кто-то из парнишек, и чёрная вода, успокоившаяся было, качавшаяся тяжёлым покрывалом, мелко зарябила белыми всплесками луны. Лара шмыгнула, как он недавно, и сообщила:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
