Эти архивы, вероятно, имели приложение, похороненное где-то под ними в истинном лабиринте Комплекса Корпуса, приложение, закрытое для случайного просмотра. По этой причине, если разыскиваемая Флинксом планета случаем имеет какой-то секретный, запретный характер, ее может и не оказаться в здешних катушках.
Он был несколько удивлен, когда они нашли то, что, похоже, было нужным отделением. Силзензюзекс нажала кнопку поблизости, и металлическая стена ответила устным подтверждением.
– Это может быть иной Ульру-Уйюрр, – предупредила она его, изучая ярлыки и мелкую печать, идентифицировавшие футляр катушки. – Но похоже, что нет никаких ссылок на другой мир со схожим названием.
– Давайте попробуем его, – нетерпеливо сказал Флинкс.
Она вставила карточку-ключ в соответствующую щель. Это устройство было намного проще того, которое управляло лифтами на многих уровнях. Они были вознаграждены крошечной катушкой с тонкой, как нить, лентой. Она прищурилась, глядя на нее – правда, это просто интерпретация ее жестов в человеческих понятиях, ведь у транксов нет век.
– Так, вообще-то трудно сказать, но впечатление такое, что эта лента содержит очень мало сведений, – сказала, наконец, она ему. – Иногда, однако, можно найти катушку, которая смотрится так, словно она содержит двести слов, а на самом деле имеет два миллиона. Эту систему могли бы сделать более эффективной.
Флинкс удивился, что кто-то мог назвать такую систему неэффективной. Но, напомнил он себе, даже самых низших членов Церковные иерархи постоянно убеждали находить средства улучшить организацию. Они называли это духовной методологией.
Было занято только несколько кабинок. Они заняли одну в конце ряда, изолированную от других.
Флинкс взял стул, принесенный для людей, в то время как Силзензюзекс сложилась на узкой скамейке, сделанной для транксов, и вставила фрагмент запечатанного пластика в порт считывателя. Затем она, применяя ту же процедуру, что и ранее Намото, активировала видеоэкран. Тот сразу же засветился.
Был показан ожидаемый статистический профиль: Ульру-Уйюрр был примерно на двадцать процентов больше Земли или Ульдома, хотя и имел гравитацию лишь немного сильнее. Его атмосфера была неусложненной, пригодной для дыхания и содержала много воды. На обеих полюсах имелись обширные ледяные шапки. Дальнейшей характеристикой прохладного климата планеты была степень внешнего оледенения. Это был гористый мир, его умеренная зона могла похвастаться неумеренной погодой, и в первую очередь – ее ледяной север.
– Это не совсем ледяной мир, – заметил Флинкс, – но он прохладнее, чем многие пригодные для челанксийского обитания планеты.
Он внимательно изучил обширный список, а затем нахмурился.
– Немного холодная погода не должна бы отвадить все челанксийские поселения на благоприятные места в остальном мире, но я не вижу никаких указаний даже на научный наблюдательный пост. На всякой пригодной для обитания планете есть хотя бы такой. Мотылек содержит население приличных размеров, и есть довольно крупные поселения челанксов на куда менее гостеприимных планетах. Я не понимаю, Силзензюзекс.
Его спутница разве что не дрожала от воображаемого холода.
– Он называет ее прохладной, пригодной для обитания. Для вас, людей, Флинкс, возможно. Для транксов же это ледяной ад.
– Признаться, она довольно далека от вашего представления об идеале.
Он повернулся обратно к считывателю:
– Там явно есть животная и растительная туземная жизнь, но никаких описаний или подробностей. Я могу представить, как такая местность может ограничить подобное изучение, но она не может сделать его совершенно невозможным, как там, кажется, произошло.
Он становился все более и более озадаченным.
– Там нет никаких значительных залежей тяжелых металлов или радиоактивных веществ.
Короче, хотя люди и могли бы жить на Ульру-Уйюрре, но там попросту не было ничего, что заманило бы их туда. Планета находилась на окраине Содружества, едва-едва в пределах его космических границ, и она была сравнительно далеко от ближайшего заселенного мира. Не очень привлекательное место для поселения. Но, черт побери, должен же быть там хоть какой-то аванпост!
Тут был конец ленты, за исключением одного едва разборчивого добавления:
"ЖЕЛАЮЩИМ ПРИОБРЕСТИ ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ СТАТИСТИЧЕСКИЕ ПОДРОБНОСТИ ОБРАТИТЬСЯ К ПРИЛОЖЕНИЮ 4325 БМК…"
– Я полагаю, вам так же надоело читать статистику, как и мне, – сказала Силзензюзекс, ставя крошечную ленту на перемотку. – С точки зрения поиска ваших родителей, этот мир, наверняка, выглядит тупиком. Что вы желаете посмотреть теперь?
Пытаясь сохранить небрежный тон, он сказал:
– Давайте все же закончим сперва с этим.
– Но это означает копаться в подиндексах, – запротестовала она. – Наверняка ведь, вы…
– Давайте удостоверимся в этом, – терпеливо перебил он.
Она издала транксийский звук, указывающий на сдержанное смирение вместе с обертонами веселья, но спорить больше не стала.
После почти часа перекрестных проверок они разыскали "Приложение 4325, Сектор БМК", приобрели необходимый подиндекс, и вынудили почему-то неохотно отвечающую машину воспроизвести требуемую ленту подподзаголовка. Кто-то, подумал Флинкс, пошел на массу хлопот, чтобы скрыть этот конкретный бит информации, не делая этого очевидным.
На этот раз его подозрения подтвердились. Просунув ленту в считыватель и активировав его, они увидели на экране пылающие красные буквы, гласившие:
"УЛЬРУ-УЙЮРР… МИР, ПРИГОДНЫЙ ДЛЯ ОБИТАНИЯ… ЭТА ПЛАНЕТА И СИСТЕМА НАХОДЯТСЯ ПОД ЭДИКТОМ…"
Была проставлена дата первого и единственного осмотра планеты, вместе с датой, когда она была помещена под Церковный Эдикт Большим Советом.
Тут был и делу конец, с точки зрения Силзензюзекс.
– Вы добрались до стенки Улья. Не могу себе представить, что привело вас к мысли, будто ваши родители могут быть на планете, находящейся под Эдиктом. Это означает, что ничему и никому не разрешается приближаться на челночное расстояние к ее поверхности. Вокруг нее на орбите должна быть по меньшей мере одна автоматическая мироблюстительная станция, запрограммированная перехватывать и останавливать все, что пытается добраться до планеты. Всякий, игнорирующий Эдикт… ну, – она сделала многозначительную паузу. – Обогнать или перехитрить мироблюститель нельзя. – Глаза ее блеснули. – Почему вы так на меня смотрите?
– Потому что я отправляюсь туда. На Ульру-Уйюрр, – уточнил он, видя ее недоверчивое выражение.
– Я беру назад свою ранее высказанную оценку, – резко сказала она. – Вы больше, чем странный человек, Флинкс – или ваш мозг сошел с резьбы из-за травматических событий сегодняшнего дня.
– Резьба моего мозга не сорвана и работает гладко, спасибо. Хотите услышать нечто действительно абсурдное?
Она осторожно поглядела на него:
– Не уверена.
– Я думаю, что все эти самоубийства важных людей, которые так беспокоят Джива, имеют какое-то отношение к Янусским камням.
– Янусским, я слышала о них, но как?..
Он очертя голову понесся дальше:
– Я видел порошок, который мог остаться от дезинтегрированного камня на теле лазутчика.
– Я думала, что он остался от уничтоженных кристаллических иглодротов.
– Он мог остаться также от целого кристалла.
– Ну так что?
– Ну так… не знаю что, но у меня просто такое ощущение, что все это как-то связано: камни, самоубийства, эта планета – и ААнн.
Она сумрачно посмотрела на него:
– Если у вас насчет этого такое сильное ощущение, тогда почему, ради Улья, вы не сообщили об этом Советнику?
– Потому что… потому что… – мысли его затуманились, наткнувшись на эту всегда присутствующую стену предупреждения. – Я не могу, вот и все. Кроме того, кто же станет выслушивать подобную сумасшедшую историю, когда она исходит, – тут он вдруг улыбнулся, – от сошедшего с резьбы юнца, вроде меня.
– Не думаю, что вы так уж молоды, – отпарировала она, подчеркнуто игнорируя замечание о резьбе. – Тогда зачем говорить кому-то… зачем говорить мне?
– Я… хотел услышать другое мнение, посмотреть, окажется ли моя история, произнесенная вслух, такой же безумной, как и у меня в голове.
Она нервно щелкнула жвалами.
– Ладно. Я думаю, она кажется безумной. Теперь мы можем забыть обо всем этом и перейдем к следующему миру, который выявил ваш розыск?
– Мой розыск не выявил никаких других миров. Он не выявил также и Ульру-Уйюрр.
Она выглядела раздраженной.
– Где же тогда вы нашли название?
– В… – он едва успел поймать себя. Он чуть было не признался, что выудил его из головы умирающего ААнна. – Этого я тоже не могу вам сообщить.
– Как же мне тогда помочь вам, Флинкс, если вы отказываете мне в разрешении на поиск?
– Отправившись со мной.
Она стояла словно парализованная.
