В берлоге Хмыря он обнаружил семь тел – возможно, среди них были и живые, но это его интересовало сейчас менее всего.
Кроме тел, в комнате имелись четыре автомата и три пистолета. После колебаний, которые длились не более секунды, Августин поднял «смит-и-вессон» Хмыря и сунул его себе за пояс.
В луже крови валялся заветный «форсаж». Августин поднял и его. Осторожно отер от крови и спрятал в карман.
Потом покосился на хмырев «Терагерц». Посетители, база данных…
Подобрав бесхозный «Мистраль», Августин снял с пояса одного из спецназовцев полный магазин и до последнего патрона высадил его в опрятную белизну системного блока.
Потом Августин направился к потайному ходу, из которого каких-то две минуты назад появился Хмырь, и нажал единственную кнопку, обнаруженную им на стене.
8
В лесу, окружающем водохранилище, на берегу которого располагался релаксационно-оздоровительный центр «Байкал», царила непроглядная тьма. Было тихо. Только изредка треснет веточка под чьей-то неосторожной ногой или по кронам деревьев проползет лиственный шепоток.
Но если бы над центром внезапно зажглось солнце, случайный путник, заблудившийся в полуночном лесу, мог бы наблюдать совершенно неожиданную, сюрреалистическую картину.
Лес был полон людей, мужчин и женщин, одетых в просторные одежды. Десятки, сотни людей. Босые ступни неслышно ступали по траве.
Лесные гости не боялись темноты, не боялись наткнуться на ствол дуба или оцарапать лицо о низкие ветви елей. Они двигались плавно, как призраки. И в их перемещениях, на первый взгляд хаотичных, угадывалась гармония некоторого высшего порядка. Они двигались словно бы в медленном, текучем, изменчивом танце, то высоко поднимая колени, то стелясь над самой землей ласковым морским бризом.
Этот сонный танец длился долго, пока вдруг не оказалось, что все, кто пришли в лес, собрались на краю большой поляны. И тогда в руках у людей появилось оружие.
Армия Хотоя продолжала учения.
Глава 5
Тринадцатый подвиг Геракла
1
Томас слишком долго сидел в машине и оттого потерял всякие остатки воспитанности.
Августин резко затормозил возле коттеджа на окраине города. Не успела дверь отвориться, как пес вырвался на свободу и принялся оглашать окрестности гулким лаем.
– Томас, тихо!
Но пес и не думал повиноваться. Он носился возле калитки и самовыражался, как мог.
– Сэр Томас, вашу мать! Заткнетесь вы наконец или нет?! – прикрикнул на него Августин, колдуя над панелью-привратником.
«Хозяйка не может принять вас», – пропело устройство приятным женским сопрано.
Выходит, Ксюши нет дома. В противном случае сообщение было бы другим: «Хозяйка отсутствует». И это как раз означало бы, что Ксюша на месте.
Все ксюшины штучки он знал как свои пять пальцев. Августин привстал на цыпочки и заглянул за ограду.
Свет не горит. «Где, интересно, она шатается по ночам?» – буркнул себе под нос Августин, закуривая.
Но не успел он спрятать зажигалку в карман, как на глаза его легли две ладони. По всему телу Августина пробежала легкая нервная дрожь. На лбу выступила предательская капелька пота. Совершенно неподконтрольная реакция! Августин мысленно выругался – ведь это были всего лишь прохладные Ксюшины ручки. Такие любимые, такие знакомые.
– По-моему, ты злоупотребляешь виртуальным насилием, дорогой мой Августин. Стал такой нервный! – Ксюша по-сестрински быстро чмокнула его в губы.
Откуда она взялась – Августин не понимал. Но сам факт ее появления был более чем отрадным.
«А сама-то ты чем злоупотребляешь, сладенькая моя?» – хотелось спросить Августину, пока они шли к крыльцу по усыпанной бледно-голубым гравием садовой дорожке. Но он сдержался.
Первая женщина Августина (конечно не по счету, а по статусу), эстетское существо из иного мира – мира элегантности и неги, любила духи с запахом гвоздики, настоящую итальянскую граппу и мазурки Шопена.
Большинство других, не стоивших особого упоминания женщин Августина, в своих пристрастиях колебались между шампанским, не выходящим из моды диско и дезодорантами, «дарящими ощущение свежести».
Итак, Ксюша любила граппу. И Августин поил ее граппой при каждом удобном случае.
Когда бутыль была опустошена наполовину, Августин понял, что затягивать застолье не следует, неровен час Ксюша просто заснет у него на плече, с мечтательной улыбкой на устах. Он непринужденно подошел к двери и затворил ее, оставив Томаса скучать в гостиной.
– Потанцуем? – спросил Августин, и Ксюша, уткнувшись в его шею своими мягкими губами, молча выразила свое согласие.
Все, что произошло дальше, напомнило Августину сумасшедшее свидание с пантерой – по крайней мере, на уровне ощущений сходство было разительным.
Теплая волна вожделения лениво поднималась откуда-то снизу, от основания позвоночника, лишая Августина воли, планов и опасений. Мягкие, рассеянные прикосновения Ксюши захватывали его естество целиком, не оставляя места для цинизма, воспоминаний, слов «вчера» и «завтра». Ее рука неспешно поползла вниз и… и… забуксовала где-то на уровне гульфа.
– Ну ты прям как маленькая, – шепотом заметил Августин. Ксюша, сама робость, безуспешно трудилась над застежкой-акулой на его джинсах.
Августин помог нетрезвой девушке справиться с задачей.
– Вот видишь, все так просто…
Вместо ответа Ксюша заливисто расхохоталась тем ни с чем ни сравнимым хрустальным смехом, каким умеют смеяться только женщины, душу которых переполняет желание.
Не слишком спортивному Августину не составило большого труда взять легкую, без единой жиринки, Ксюшу на руки и, прислонив ее спину к кудлатой медвежьей шкуре, украшавшей стену, войти в нее так, как никогда, никогда, никогда не бывает в ВР. Под длинным струящимся ксюшиным платьем из лимонно-желтого синтетического шифона не было ничего, кроме прохладного тела, источавшего пряный аромат гвоздики.
Но и этого было вполне достаточно.
Августин закурил.
Кондиционеры отреагировали мгновенно, и вот уже невесть откуда взявшийся ветерок утащил первые клубы сигаретного дыма за решетку вентиляционного отверстия под потолком.
За дверью обиженно скулил Томас – он не любил, когда его исключали из приятного общества. Но ни Ксюша, ни Августин Томаса не слышали. Каждый был занят своими мыслями, своими ощущениями.
Ксюшино платье, ценой в половину банковского счета Августина, сытым лимонно-желтым питоном валялось на полу.
Августин глубоко затянулся, залюбовавшись модельным совершенством форм своей обнаженной подруги. А что – с таким телом тебя в любом модельном агентстве ждут с распростертыми объятиями! Не хочешь, Ксения? И правильно делаешь! Ну их к такой-то матери, сутенеров этих модельных!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
