Паша пристроился почти сразу за ступеньками. Рост позволял ему оглядеть салон. Знакомых и подозрительных лиц не нашлось. Но взгляд сразу выцепил пару мужиков, на которых обратил внимание еще на остановке. Они зашли с ним одновременно, но в другую дверь. Один худощавый и интеллигентный на вид, похожий на умного инженера. Второй выглядит похуже – пару дней не брился, харя сизая и помятая, и глаза мутные, словно одеколон, стервец, пил. Мужики переглянулись несколько раз, но между собой не разговаривали, словно люди они совсем чужие. И только опытный взгляд Гальцева понял, что они знакомы.
«Инженер» стал протискиваться дальше, от дверей, «помятый» держался чуть в стороне, но далеко не отставал, хотя и повернулся к первому почти спиной. Все. Клиента они нашли. Высокий парень в кожаном пальто. Вычислили его легко. Сначала по внешнему прикиду. Но прикид бывает и у безработных. Это дело случая. Есть для определения более верная примета. Если человек показывает кондуктору проездной билет, то в кармане у него мухе не на что нагадить. А если расплачивается деньгами, то ездит, следовательно, городским транспортом редко. Чаще всего в гараж и из гаража.
«Инженер» встал к «кожаному» вплотную. Значит, на следующей остановке «помятый» выйдет. Дело уже, скорее всего, сделано.
Так и оказалось. Паша даже улыбнулся от того, что так легко прочитал ситуацию. «Помятого» след простыл. А «инженер» в окно смотрит. На следующей остановке выйдет или даже дальше проедет.
– Черт!.. – заорал «кожаный». – Плащ порезали… Бумажник…
«Инженер» отодвинулся от него спокойно и чуть не величественно. Сделал вид, что свой плащ осматривает.
– Когда же успели, сволочи?… – орал мужик. – У меня же там две тыщи баксов было…
– Да разве можно в нынешнее время такие деньги с собой возить? – сказала какая-то женщина.
Все смотрели на высокого с состраданием. И интеллигентный «инженер» тоже. Но внимания к себе не привлекал – он не Паша, который на его месте первым бы и показал «кожаному» разрез на плаще. Паша «картинки делать» любит. Вышел «инженер» через две остановки. Уже после жертвы. Теперь будет дожидаться «помятого», которому незаметно и передал бумажник. Это работают «профи». Спокойно и аккуратно. Не хуже, чем Паша работает в своем деле. Знающему человеку приятно понаблюдать за такой работой. А может быть, стоит на них и выйти. Можно сделать заказ на «ксиву». Только пусть подберут парня похожего. Оплатить хлопоты Гальцев готов. Да, надо будет завтра найти ребят. Маршрут их он уже знает. Найдет.
На Комсомольском проспекте Паша вышел, но не пошел прямо, как ходил обычно, к высокому, отдающему синевой зданию. Дважды сегодня имел возможность к ментам в объятия угодить. А бог троицу любит. Потому третьего раза следует избегать. И опять оказался прав. На автостоянке перед зданием красовалась недавно вымытая и потому особенно заметная голубая «шестерка». Паша глянул на номер и остановился за деревьями. Именно эта машина «вела» их «Мерседес» от самого заводоуправления. Хотя, может быть, вела и раньше. Просто «бегемот» заметил ее только тогда. Может быть, они «на хвост сели» прямо здесь же, около офиса Лангара. А потом провожали до заводоуправления и обратно. «Бегемот» долго по улицам петлял, пытаясь проверить «шестерку». Те не приближались, но и не отставали. Но потом на узких улочках старого района «бегемот» здорово покрутился и оторвался. Только после этого «козел» задышал спокойно и велел ехать к дому Чанышева.
Паша приблизился к машине сзади. В салоне двое. Ждут, посматривают на входные двери. Ладно. Пусть подождут, решил Паша и пошел искать телефон-автомат.
2
Нюх на деньги у нашего шефа Левы Иванова, надо сказать, отменный. Это мне давно известно. Хорошо, что я успел убрать доллары в карман. Но он все же пожаловал тут же, как я и ожидал.
– У тебя новый клиент? – поинтересовался вроде бы между делом.
– Нет. Это по текущему делу. Еще одно заинтересованное лицо. Понравился? Солидно выглядит?
– Солидно. На «Мерседесе» подъехал. Надо было попробовать и с него что-нибудь стрясти. Работа сложная, требует больших затрат.
– А то я не попробовал…
– И как?
Голос тихий и почти равнодушный, но на лице шефа появляется чуть наивная, с детской надеждой полуулыбка. Надеется напрасно. Филантропических генов во мне нет. Я даже услугами проституток не пользуюсь почти исключительно по причине жадности.
– В целях помощи частным сыщикам заинтересованная в результатах моего труда фирма, к сожалению, слегка криминальная, желает дать отставному майору спецназа ГРУ взятку сотовым телефоном и компьютером. Чтобы он мог в более яркой и современной форме проявлять свои многочисленные таланты.
– Не понял, – Лева оказался тугодумом. Или его смутил намек на криминальные связи заказчика?
– Некая фирма…
– Знаю я эту фирму. И гостя твоего лично знаю. Очень сильно пытался лет двадцать назад привлечь его по «восемьдесят девятой», но скользким оказался…
– Некая фирма желает, чтобы я активно поработал в настоящее время и в дальнейшем тоже сохранил с ней добрые отношения. То есть выполнял бы кое-какие заказы. И потому они подарят мне компьютер и сотовый телефон. Для личных и производственных нужд.
Слово «личных» я произнес с ударением, а «производственных» еле слышно.
Но Лева услышал.
– А-а… Я-то думал, деньгами заплатят… – кисло протянул он. Работать по бартеру наш шеф не любит.
Как же, прямо так возьми я и выложи ему две тысячи баксов на стол. Он после этого захочет мебель в агентстве поменять. А меня и такая устраивает. Мне сотовый телефон больше нужен, чем Леве новое кресло для клиентов. Чем жестче старое, тем быстрее уйдут. Я бы на его месте специально в кресла канцелярские кнопки подбрасывал. Зачем ему выслушивать исповеди, если он все равно потом передает расследование кому-нибудь из подчиненных.
– Увы… – Моя улыбка получилась не менее кислой, чем у отставного мента. Не исключено даже, что более несчастной, потому что я постоянно и честно жалуюсь на хроническое безденежье. – Я бы тоже предпочел деньгами… Но нужно брать что дают. И компьютер привезут тоже неновый. Ничего, мне старый тоже подойдет.
– Ты что, себе его хочешь поставить? – Лева, похоже, очень удивился.
– А зачем он секретарше – она и с машинкой хорошо справляется, – я удивился многократно сильнее шефа. – Кроме того, они его специально и выделяют, чтобы мне труд облегчить. Что-то типа взятки или личной симпатии – я точно еще не разобрал.
Возражений Лева не нашел.
– Ну-ну… – покачал он задумчиво головой и вышел более грустный, чем пришел.
А я посмотрел на часы – рабочий день к концу близится – и позвонил Гоше Осоченко. И опять не застал.
– Так и не появлялся?
– Нет, – сказал сливоносый Валера. – Тогда у меня просьба. Можно мне собрать не слишком дорогой компьютер? Не из новых составляющих, но чтобы не совсем был вчерашним днем.
– Нет проблем. На какую сумму?
– В пределах тысячи баксов.
– Ого. На эту сумму мы и хороший новый соберем. Когда надо сделать?
– Чем скорее, тем лучше. Поймите нетерпение горящего давними страстями человека.
– Какие программы ставить?
– Это мы еще обсудим. Но все самое необходимое будет мне необходимо. Сливоносый пару минут переваривал мою затейливую фразу.
– Сегодня я уже не успею. Давайте завтра встретимся и все обсудим. Полную конфигурацию, программное обеспечение. Как раз и Гоша будет на месте.
– Хорошо. Я позвоню, а потом подъеду. А где сейчас может быть Гоша?
– Он что-то говорил о похоронах Валентина. Родители у него уже умерли. Надо же кому-то этим заниматься. Родственников предупредить и прочее…
– Это тяжелый труд. Я понимаю. Итак, до завтра.
Теперь надо бы успеть обзавестись сотовым телефоном до конца рабочего дня и купить для диктофона новые кассеты. Уничтожать записи со старых пока не хочется – когда-то могут сгодиться, а расходуются они чрезвычайно быстро.
Я выглянул в окно. Дождь кончился, но небо держалось стабильно нахмуренным. И потому, что тучи буквально цеплялись за крыши самых высоких домов, казалось, что уже начинает темнеть, хотя по времени еще рановато.
3
Над рекой летели утки. Разворачивались по широкой траектории и садились прямо в черную воду недалеко от зарослей камыша.
– Припозднились… – сказал откровенно придурковатого вида мужичок, держащийся за перила моста. – Северные идут. Наши-то давно на юга подались.
Паша на мосту не остановился и в разговор с мужичком не вступил. Но на уток все же посмотрел. Надо же, никогда не обращал внимания, что в самом центре большого и загазованного города, в грязную, нефтью и чем-то еще пропахшую реку садятся утки. Раньше, как он помнил со своего детства, такого не было. Должно быть, в нынешние времена утки не видят разницы между некогда чистыми озерами и грязной городской рекой. Или там, на озерах, грязи стало не меньше, или там уж очень достают охотники. Но птицы по дороге на юг теперь останавливаются здесь отдохнуть.
