Отца девочки дома не было, и им открыла мать. Еще молодая и красивая женщина лет тридцати посмотрела на вошедших неприязненным взглядом и чуть нехотя посторонилась, пропуская их в прихожую.
- Я хочу, чтобы вы знали, что я против вашей затеи, - сказала она всем троим, никого не выделяя специально. - Это муж не теряет надежды и привозит время от времени всяких шарлатанов, а Леночка после этого ночами плачет. Вы, Валерий Сергеевич, хотите сделать ему услугу, и это я могу понять. Я только не могу понять другого - чем моей дочери может помочь эта девушка в болезни, которую не может лечить мировая медицина!
- Разрешите мне все же попробовать! - сказала Ольга, посылая ей слабое воздействие на доброжелательность. - До сих пор мне удавалось помочь всем моим пациентам, хотя церебральный паралич я еще не лечила.
- Проходите, - вздохнула хозяйка. - Раздевайтесь и вешайте одежду в шкаф. И тапочки там же возьмите. Сегодня я дома одна с дочерью. Муж уехал по делам, а прислугу я отпустила. Идите за мной. Да, для тех, кто не знает, меня зовут Анна Владимировна.
Называть себя ни Игорь, ни Ольга не стали. Хозяйке это не нужно, ей хочется только одного - чтобы они быстрее покинули ее дом.
У девочки была своя просторная комната, заставленная минимумом мебели, чтобы было удобно перемещаться в инвалидном кресле с электроприводом. Девочка и сейчас сидела в нем у стола, заваленного книгами.
- Леночка! - ласково сказала мать. - Тут к тебе пришли. Эта девушка будет тебя лечить.
- Да, мама, - слегка запинаясь, произнесла Лена. - Что я должна делать?
- Тебе ничего делать не нужно, - ответила Ольга. - Постарайся посидеть на одном месте, чтобы я просто была все время рядом. Можешь почитать книгу или со мной поговорить, или заняться чем-нибудь другим. Это где-то на пару часов. Сеанс обязательно придется повторить еще один или два раза.
- А в чем тогда лечение? - удивилась Лена. - Вам платят только за то, чтобы вы сидели?
- Ты не поверишь, но это действительно так! - засмеялась Ольга. - Понимаешь, я не лечу, как другие, исцеляет мое тело, а что при этом происходит, я и сама не знаю. Но многие уже полностью выздоровели, и я надеюсь, что смогу помочь и тебе.
- А ты в каком классе учишься? - спросила девочка, слегка смутив Ольгу своим вопросом.
- Я, Ленок, окончила школу экстерном, - ответила она. - А что?
- Да у меня тут задача почему-то не получается, а мама уже ничего не помнит. Поможешь?
- Без проблем! - Ольга принесла из гостиной стул и установила его рядом с инвалидным креслом.
- А вы в гостиной поговорите с Анной Владимировной, - сказала она мужчинам. - Или хотя бы посмотрите телевизор, только тихо. Не мешайте девушкам заниматься.
Сначала они решили задачи по математике, потом занялись английским. Когда покончили с уроками, Лена показала Ольге свои любимые книги. Когда через два часа Игорь заглянул в детскую комнату, ее женское население увлеченно обсуждало фасон платья, который подойдет для новой куклы, поскольку то, во что ее одели на фабрике, иначе как убожеством назвать было нельзя.
- Что, уже? - увидев мужа, спросила Ольга, имея в виду время.
- Два часа прошли, - сказал он. - Как твои успехи?
- Пока не проверяла, подождите еще немного.
- Тебе пора? - грустно спросила Лена.
- Почему такая печаль? Выше нос! Я к тебе завтра обязательно приеду. А пока давай посмотрим твои ноги.
Ольга опустилась на колени, сняла с ног Лены теплые меховые тапочки, стянула носки и немного задрала штанины пижамы.
- Чувствуешь что-нибудь? - спросила она, пощипывая стопы.
- Нет, ничего, - грустно ответила девочка.
- А сейчас? - Ольга перешла к прощупыванию нижней части голени.
- Ой! Больно! - вскрикнула Лена, скорее испуганная, чем обрадованная возникшей чувствительностью.
- Так это же замечательно, что больно! Следом за чувствительностью вернется и способность управлять мышцами. А потом нужно будет их понемногу развивать. Смотри, какие у тебя ноги худые и слабые! Все это поправимо, ты еще у нас бегать будешь!
- Мама! - закричала Лена и на ее крик в комнату вбежала Анна Владимировна.
- Мама, у меня ноги начали болеть, когда Ольга их щипает! Я их чувствую!
- Бедная девочка, - уже в автомобиле говорила Ольга. - Вся комната завалена игрушками, много книг, компьютер, куча всего и ни одной подруги. Вы видели, как она в меня вцепилась?
- Ты в нее, по-моему, не меньше вцепилась, - вздохнул Игорь. - Так мы с тобой и не завели детей, а я ведь чувствовал, что тебе их не хватает. И чего, спрашивается, тогда сопротивлялась? То одна отговорка, то другая.
- Если бы вы с той Ольгой завели детей, то она вряд ли сбежала бы от семьи, а меня тогда вообще на свете не было бы! А детей я тебе еще нарожаю, когда позволит жизнь.
- Значит, будем считать, что у вас все получилось? - спросил Рогожин. - Еще один визит, и чувствительность полностью восстановится?
- К завтрашнему утру она, возможно, уже и пальцами шевелить будет. Раз процесс пошел, никаких проблем я не вижу.
- Проблемы могут быть, когда узнают о ее выздоровлении. Но тут уж ничего не поделаешь. Или спрятать вас от всего мира для собственного использования, или применять ваши способности с пользой для себя и для вас, и готовиться к грядущим неприятностям. Слишком в паскудном мире мы с вами живем, ребята. Знайте только, что пока я жив, я вас одних не брошу. И из-за той пользы, которая от вас может быть, и из-за остатков порядочности, которые еще во мне уцелели. Поэтому будем лечить людей из составленного мной списка. Если успеем поднять на ноги хотя бы половину, нас тогда без хрена не съешь! У этих людей огромные связи и влияние. И что немаловажно - еще и совесть в наличии, а то ведь иного и лечить опасно. Вы его вылечите, а вместо благодарности получите комфортабельную тюрьму и пожизненное рабство.
- Не все так просто, Валерий Сергеевич, - сказал Игорь. - Ольга это не катализатор, который достаточно сунуть в раствор. Одно ее присутствие на людей никак не влияет, важен эмоциональный настрой. А таких тюремщиков она не лечить, она их убивать будет, причем это от нее не зависит. Даже если мне начнут на ее глазах тянуть жилы, чтобы заставить ее лечить, ничего не получится. Насильно мил не будешь.
- Завтра выберете время и съездите в клуб, о котором я говорил. Рыбину я уже команду дал.
- Ну что, вот и прошел твой первый рабочий день на новом месте, - сказал Игорь, когда шеф уехал, а они поднялись в свою квартиру. - Теперь это наш дом. Как настроение?
Он растрепал ее волосы, как любил делать когда-то, и обнял жену, которая прижалась к нему, уткнувшись лицом в грудь.
- Игорь, мне страшно! - ее голос дрогнул, раздались всхлипывания.
- Ты что, маленькая? - он поднял за подбородок ее голову и вытер слезы рукой. - Моя героическая жена, можно сказать супергерла, и ревет! Ты же у меня вообще ничего не боишься!
- Ничего не боятся только кретины, - шмыгнула она носом, постепенно успокаиваясь. - Немного храбрости в том, чтобы раскидать бандитов, если ты заведомо сильнее. А здесь мы из-за меня ввязались в такую игру, что или грудь в крестах, или голова в кустах. И мне кажется, что охотники за нашими головами скоро будут выстраиваться в очередь. Надо было не спешить, разобраться с наследством Занги, улучшить тебе организм, а уж потом во все это встревать. Шансов выкрутиться было бы больше.
- Ничего, завтра поедем в клуб и послушаем, что по поводу твоего мужа скажут специалисты. Можно ли из меня в короткие сроки сварганить Чака Норриса. Я очень постараюсь если не стать вровень с тобой, то хотя бы не быть для тебя обузой. И не надо вскидываться и убеждать меня в том, что никакая я не обуза. Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. А в остальном придется положиться на опыт Рогожина. Мне, забыв про сон, качать мышцы и отрабатывать удары и стрельбу, а тебе рыться в своей памяти и искать то, что может придать новые силы. А если навалятся неприятности, то это произойдет не сразу. Чуть позже надо будет поинтересоваться у Рогожина по поводу запасного варианта на случай бегства. Хотя, если честно, мне страшно не хочется покидать родину. Пусть здесь мрачновато, неуютно, а порой и страшно, но это все свое, родное. И эта мрачность и неустроенность - это только одна сторона жизни. А есть еще и светлые. И потом бросать родителей…
- И все из-за меня!
- И все из-за тебя, - подтвердил он, целуя по очереди соленые глаза. - У меня теперь все в жизни будет из-за тебя. Из-за чего еще рисковать мужчине, если не из-за любимой женщины? Я тебя, может быть, еще и за это полюбил, что ты драчунья и непоседа, которой всего на свете мало. Выбила ты зубы тому хаму в девятом классе, и я сразу же решил, что надо твердо держаться этой девчонки. Со всех сторон получается выгода. Если что, она себя в обиду не даст, и мне самому вмешиваться не придется. Да и вообще посмотрят какая у меня жена и решат, что я еще круче, а связываться с таким…
