Такое понимание первичных и вторичных свойств обычно ведут от Локка. На самом деле теория Локка не так упрощенна. Под первичными (или «первоначальными») качествами тел Локк разумеет такие их свойства, без которых ни одно тело не может существовать (к ним Локк относит плотность, протяженность, фигуру и подвижность). Эти качества порождают в нас «идеи», являющиеся их «подобиями». Под вторичными качествами Локк разумеет такие, которые на деле не находятся в самих вещах, но суть силы, производящие в нас различные ощущения своими первичными качествами, т. е. объемом, фигурой, связью и движением частиц, как цвет, звук, вкус и т. д. [86] В то время как «идеи» первичных качеств тел суть их «подобия», «идеи… вторичных качеств вовсе не имеют подобий» [ [87] . Таким образом, Локк отрицает, что «идеи» вторичных качеств подобны тому в телах, что служит их причиной, основанием, что их порождает, но он не отрицает того, что «идеи» вторичных качеств имеют свое основание, причину в самих вещах. Таким образом, теория первичных и вторичных качеств Локка менее прямолинейна, чем она выступает в ходячем субъективистическом ее изложении, ограничивающемся конечными выводами из нее без учета хода мысли Локка. Локк говорит, что первичные качества присущи самим телам и неотделимы от них, а вторичные «на деле не находятся в самих вещах» [ [88] , но он тотчас же поясняет и уточняет эту мысль. В каком-то смысле и вторичные качества, согласно Локку, принадлежат самим вещам, но лишь как «силы», порождающие в ощущении чувственные качества (цвет, звук, запах), а не как самые эти качества или «подобия» их.
Тем не менее в целом Локк толкал на субъективистическую точку зрения, согласно которой вторичные качества не принадлежат самим вещам. В противовес сторонникам локковской точки зрения их противники утверждают, что и цвет, например, есть объективное свойство вещи.
Спор о субъективности или объективности вторичных качеств обычно заводил в тупик из-за ложной антитезы, из которой он исходил. Вопрос стоял так: либо цвет, вкус и т. п. выступают лишь в отношении к субъекту, и тогда они субъективны; либо они – объективные свойства вещей, и тогда они существуют безотносительно к субъекту. На самом деле – цветность как таковая существует лишь соотносительно с субъектом, с индивидом, обладающим соответствующими приборами, и вместе с тем она объективна.
Прежде всего не подлежит сомнению, что окраска предмета выражает объективные свойства поверхности предмета поглощать одни лучи и отражать другие. Форма проявления этого свойства поверхности тела в виде цветности тоже объективна, поскольку в виде цветности она выступает во взаимодействии с глазом, со зрительным прибором индивида, являющимся такой же реальностью, как и световые волны, на него воздействующие, и поверхность тела, которая их отражает. Нет поэтому оснований считать первые объективными, а вторые лишь субъективными [89] . Думать, что свойства, выявляющиеся во взаимодействии вещей друг с другом, – это объективные свойства самых вещей, а свойства, выявляющиеся во взаимодействии вещей с органами чувств, – лишь субъективная характеристика этих последних, значит незаметно – сознательно или бессознательно – подставлять на место органов чувств ощущения, а на место субъекта его сознание. Если не делать этой совершенно неправомерной подстановки, то сама собой отпадет ложная альтернатива, в которую упирается спор о вторичных качествах. В форме цвета свойства вещей выступают лишь во взаимодействии с организмом, обладающим соответствующими приборами (органами чувств), но во взаимодействии с этими приборами [90] выступают свойства самих вещей. Цвета – это не только субъективные модификации нашей чувствительности. Сам окружающий мир выступает перед нами в чудесной красочности, которая чарует взор человека и пробуждает в нем художника.
Это красочное убранство мир приобрел в процессе эволюции, подобно тому как в процессе той же эволюции он оглашается пленяющей нас музыкой своих звучаний. Это красочное убранство мира – как и музыка его звучаний – стало достоянием мира, когда в ходе его развития в его составе в ходе развития неорганического мира и под его воздействием появились организмы с соответствующими чувствительными приборами, во взаимодействии с которыми свойства неорганического мира смогли выступить в виде цветов, запахов, звуков.
В силу всеобщей взаимосвязи всех явлений мира появление новых форм материи, в частности органической материи (организмов), вызывало новые проявления всех других форм бытия, с которыми эти новые формы вступали во взаимодействие.
Анализ тезиса о субъективности так называемых вторичных качеств показывает, как все спутывается, если забыть, что сам субъект есть объективно существующая материальная реальность, а не обособленная субъективность «чистого» сознания или бесплотного духа.
Для правильного понимания истинного соотношения объективного и субъективного надо учесть, что объективно не только то и не все то, что дано субъекту помимо его деятельности. Напротив, то, что нам непосредственно дано, сплошь и рядом может быть в той или иной мере «субъективным», кажущимся, только «видимым». Объективные свойства предмета выявляются познавательной деятельностью субъекта; объективная истина – всегда плод его познавательной работы. Субъект, овладевший знаниями, накопленными человечеством, может быть в большей мере носителем объективности, чем тот или иной единичный факт, взятый в тех случайных связях, в которых он иногда бывает дан восприятию. Объективность истины не в том, что она открылась помимо познавательной деятельности субъекта, а в том, что открытое субъектом, его познавательной деятельностью адекватно объекту.
Противоположность субъективного и объективного имеет жизненное, фундаментальное значение для познания: познание есть в известном смысле непрерывный процесс размежевания субъективного и объективного, преодоления субъективного и выявления объективного, переход от субъективного к объективному. Поэтому так важно правильно понять соотношение субъективного и объективного. Важно прежде всего осознать, что субъективное, всегда являясь преломлением объективного, никак не может быть вовсе обособлено от объективного. Обособление психического как субъективного от объективной реальности – прямой путь к субъективизму, к неверному, субъективистическому пониманию субъективного. Для дуализма нет места не только в соотношении психической деятельности и мозга, но и в области гносеологического соотношения субъективного и объективного. Материалистический монизм не останавливается у порога теории познания. Он распространяется и на гносеологическое соотношение субъекта и объективного мира и определяет истинное понимание субъективности.
В чем же заключается субъективность психического?
Субъективность психического в первом, исходном ее значении связана с принадлежностью всего психического индивиду, человеку как субъекту. Не существует ничьих ощущений, мыслей, чувств [91] . Всякое ощущение, всякая мысль – всегда есть ощущение, мысль определенного человека. Субъективность психического означает, что это деятельность субъекта.
Субъективной в этом общем смысле слова является всякая психическая, всякая познавательная деятельность – в том числе и та, которая раскрывает человеку объективную реальность и выражается в объективной истине. Не существует, значит, никакой несовместимости между субъективностью как общей характеристикой всякой психической, всякой познавательной деятельности как деятельности человеческой и объективностью ее содержания, ее результата. Субъективность в вышеуказанном смысле никак не означает неадекватности объективному. Субъективность в таком ее понимании ни в какой мере не может служить обоснованием или отправной точкой для агностицизма [92] . Субъективность психического как познания бытия выступает еще в другом, более специальном смысле – в смысле неполной его адекватности бытию, объекту познания. Субъективность – в первом значении слова – выражает принадлежность психического субъекту; субъективность – во втором, более специальном значении – связана с более или менее адекватным отношением психического к бытию как объекту.
Субъективность в этом смысле выявляется прежде всего в чувственном познании, в восприятии. Опыт учит, что одна и та же вещь разными людьми в одно и то же время и одним и тем же человеком в разное время, вообще, в разных условиях воспринимается по-разному. С этим связано осознание человеком субъективности его восприятия уже в другом, более специальном смысле. Субъективность восприятия и в этом смысле сама объективна, закономерно зависит от условий восприятия. Поэтому на основании закономерной зависимости изменений образа одной и той же вещиотизменяющихся условий ее восприятия мы можем перейти к опосредствованному определению объективных свойств самой вещи. Так, например, по перспективному изменению изображения предмета при удалении от него мы можем определить подлинную величину предмета. Таков обычный ход научного познания. Субъективное восприятие вещи – это ступенька , и притом необходимая ступенька, на пути объективного познания.
