Поэтому, как ни тянул к костру приятный запах, Кота повернула в сторону норы. Но оставаться в одиночестве тоже не хотелось. Потоптавшись на месте, она решительно направилась к жилищу Авеса. Судя по шуму, доносившемуся из землянки, там собрались все остальные.
Когда Кота спустилась, от веселого гама, царившего в небольшом помещении, не осталось и следа. Братья смотрели настороженно и даже несколько отчужденно.
— Привет, гулена, — как всегда невозмутимо произнес Авес, не отрывая отрешенного взгляда от серого свитка: — Не прошло и суток, как ты шакти, а локки уже летят, как пчелы на дармовой мед! Что же будет дальше?..
Кота вздрогнула, горло защипало так, словно она надышалась дыма. Она поняла, что братья минуту назад обсуждали именно ее. Позади неслышно возник улыбчивый Кродос и мягко увлек сестру присесть.
— Ей полезно, — тихо сказал он, хитро поглядывая на нахмуренного Авеса. — Что ты читаешь, брат? Ставлю клык — про Сердце клана…
— Про что же еще? — кисло ответил тот. — Но ничего хорошего пока не нашел…
— А плохого? — звенящим от волнения голосом спросила внезапно взмокшая Кота.
— Все остальное, — нехотя буркнул Авес, пряча обеспокоенный взгляд под пушистыми ресницами.
— Кто этот юноша, Кота? — Ковес пристально посмотрел на сестру. Кота поежилась, ощущая, как стальные глаза впиваются в грудь. — Он из локки?
Казалось, что он обращается к кулону, а не к ней. Невысокий и жилистый, брат был сейчас настолько напряжен, что походил на сжатую пружину. Передернула плечами.
— Я познакомилась с Лаем на ярмарке, — оправдываясь, пробормотала она. — Он показался обычным… и особенным. Просто понравилось с ним разговаривать. Я же не знаю, как выглядят эти самые локки!
— А запах? — Авес удивленно поднял брови, оторвавшись от чтения.
— Слабак, — язвительно хмыкнул Врадес, накручивая седую челку на палец. — Явно не локки… но, увы, и не отступник. Совсем юнец, сил почти нет.
— Да нет, сила есть, — спокойно возразил Кродос, положив ладонь сестре на плечо. Та метнулась было сказать что-то в защиту нового знакомого, но осеклась. — И немалая… Думаю, парень просто в оковах приличий. Насколько я понял, семья у него знатная…
Врадес снова хмыкнул и презрительно сплюнул. Он всем видом подчеркивал никчемность мальчишки. Кота вдруг почувствовала себя уязвленной, будто это она опозорилась, выбрав в друзья такого неумеху. Снова рванулась вперед, намереваясь высказаться в защиту мальчика, но Кродос сжал плечо сильнее.
— Учиться он не может, — невозмутимо продолжил он. — И не хочет. Точнее жаждет, но понимает, к чему это может привести.
— Понимает? — с сомнением протянул рыжий Ковес.
— Или ощущает, — кивнул русоволосый мужчина. — Если станет известно, кто он — семья отречется от юноши. Локки любое хозяйство развалят за несколько дней! Да и не у кого в замке харца учиться, вы же знаете.
— Уж мы постарались, — хищно осклабился синеглазый атлет, поигрывая кинжалом. Кота вздрогнула. — Как только прозевали этого юнца, понять не могу…
— Он не опасен, — Кродос как будто итог подвел.
— Пока, — не согласился с ним Врадес, буравя брата пронзительным взглядом холодных глаз, в которых уже мелькал красноватый волчий отблеск. — Но щенок рано или поздно все равно становится волком.
Кота вдруг поняла, что совет в землянке Авеса собрался не по ее поводу. Братья рассуждали, убивать ли Лая. По шее побежали мурашки. Из-за дружбы с ней парнишка рискует головой!
— В любом случае, — вдруг прозвучал рокочущий голос Ломлеса, который появился на пороге, оттирая с широкого лба заслуженный пот, — это решать не вам. Да и не мне…
— Поэтому ты не пришел? — тряхнув рыжей головой, уточнил Ковес.
— А чего время зря терять? — пожал плечами мрачный мужчина. — Бревно само на землю не ляжет, ужин сам не приготовится. Это вам делать нечего, насколько я понимаю. Честное слово, точите тут лясы… как бабы селянские!
Врадес дернулся, напрягшись. Но сдержался. И лишь шевелящиеся желваки показывали, насколько он взбешен. Ломлес был старшим. А значит, главным. В отсутствие Солдеса. Метнув нож в опору, которая поддерживала массу земли, он быстро вышел наружу. Ковес подорвался следом за братом, явно разделяя его мнение. Авес же спокойно развернул следующий свиток и уселся удобнее, показывая всем видом, что ему не до еды.
— Не понимаю, — прошептала Кота, оглядываясь на грустно улыбающегося Кродоса. — Врадес так рьяно настаивает на смерти мальчика… Почему? Он же отпустил его на берегу Ори.
— С удовольствием прикончил бы сразу, — вздохнул тот, махая Ломлесу, сурово буравящему их карими глазами, мол, чуть задержимся, — если бы тот хотя бы попытался причинить тебе вред. А так не имеет права. Убийство мага — дело сложное. Нужно тщательно все спланировать, учесть даже самую малую возможность раскрытия. Локки сейчас не знают про нашу стаю, пусть все так и остается. Есть незыблемые правила, Кота. Пришла тебе пора о них узнать.
Кродос задумчиво посмотрел на Авеса, тихонько шуршащего тонким листом свитка. Тот быстро отложил чтиво и торопливо выскочил из своей землянки. Кота удивленно смотрела вслед брату. И тут ощутила теплую ладонь на затылке. В следующее мгновение в голову точно впились тысячи крошечных осколков. Кота застонала и выгнулась дугой, чувствуя одновременно боль в груди и онемение в пальцах. Закричав от страха, замахала руками и попыталась вывернуться из цепких рук брата. Но тот все сильнее сжимал голову, другой рукой удерживая девушку за плечо.
Пытка закончилась так же резко, как началась. Ощутив внезапную свободу, Кота поспешно отползла в сторону и забилась в угол, мелко дрожа от страха и пережитых ощущений. Она могла ожидать подобного от кого угодно… только не от доброго Кродоса. Тот снова тяжело вздохнул и обреченно посмотрел на сестру.
— Я должен был это сделать, прости, — кисло улыбнулся он. — Во-первых, чтобы ты никому не доверяла… даже нам. Во-вторых, знание могло войти только при полном доверии… которого теперь нет. Мне жаль, милая.
С трудом поднявшись, Кродос прошел к выходу, чуть пригибаясь. Высокая фигура мужчины не позволяла выпрямиться в тесной комнатке. А может, сгорбило широкую спину брата тяжелое чувство вины.
Кота, пытаясь совладать с дрожью во всем теле, пробовала разобраться с новыми ощущениями, нахлынувшими на нее. Нечто большое и темное, словно огромный рой рассерженных пчел, гудел в тяжелой голове. Отдельные обрывки фраз, больше похожие на бред тяжелобольного, чем на что-то осмысленное, падали на собственные мысли, как переспелые ягоды, — разваливаясь на части, истекая соком, перемешиваясь в неаппетитную жижу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
