– …самозванец, джентльмены, – говорил Лэклэнд. – Не истинный британец, но ставленник Гаронна, купленный на французское золото и посланный сюда, чтобы предать всех нас…
Я распахнул дверь и вошел. Разговор пресекся, как выключенный. Здесь, вокруг длинного стола сидело около дюжины людей с Лэклэндом во главе. Они были одеты в разнообразные костюмы, но отличительной чертой у всех были меха, бархат и меч, висящий у бедра. Ближайшим был крупный, широкоплечий мужчина с курчавой черной бородой и яростными глазами. Увидев меня, он шагнул назад и удивленно посмотрел сверху вниз.
– Не дайте его лицу и фигуре обмануть себя! – плевался словами Лэклэнд. – Он захватит контроль над восстанием и «наденет мундир наизнанку», пойдет на условия Гаронна! Может он пренебречь ими?
Он указывал на меня пальцем, дрожащим от гнева. Я не стал отвечать немедленно. То, что он говорил, в точности соответствовало плану Рузвельта. Казалось, где-то здесь для меня было какое-то сообщение, но оно явно не дошло.
– Видите? – закричал Лэклэнд. – Изменник даже не пытается этого отрицать!
Чернобородый вытащил свой меч с раздирающим кожу скрежетом.
– Ловкий удар! – сказал он высоким резким голосом. – С марионеточным Плантагенетом, пляшущим на его ниточках, Гаронн выполнил то, о чем мечтал Луи целых семь веков! Общее покорение Британии! – Вмиг еще несколько мечей вышли наружу и окружили меня.
– Плюнь на него, Тюдор! – завизжал Лэклэнд.
– Стоп! – Вилибальд встал у дверей с огнем в старческих глазах. – И вы хладнокровно убьете вашего герцога. Во имя Свободной Британии, я скажу, что он заслуживает лучшего слушания дела, чем пасть от ваших рук, ваши лордства!
На мгновение все замерли – никто не шелохнулся, – и в тишине я услышал гудящий звук, далекий, но приближающийся. Остальные тоже услышали его. Глаза, как на шарнирах, повернулись к потолку, словно могли смотреть сквозь него. Потом кто-то бросился к окну и отдернул занавеси, чтобы выглянуть наружу. Другой прыгнул к выключателю у стены. Тюдор не двинулся, когда потемнели канделябры, оставив только тот свет, что просачивался из холла.
– Самолет! – выкрикнул человек у окна. – Проходит прямо над нами!
– Это был трюк, чтобы собрать нас здесь вместе! – рявкнул худощавый мужчина в желтом и занес свой меч для удара.
Я видел это краем глаза – наблюдая за Тюдором. Его челюсти сжались крепче, сухожилия шеи напряглись, и я понял, что сейчас последует бросок.
Я повернулся боком с наклоном вперед, и кончик меча отстриг гофрированные оборки у меня на груди. Мой ответный свинг попал прямо в скулу, опрокинул его на стол, как раз когда в комнате воцарилась смоляная темнота. Моторы звучали так, как будто находились над каменной трубой. Куски старого хлама падали с кровли.
– То-то! То-то! – донеслось справа, и звук мотора стал приглушенным, затем стих. Я услышал звяканье разбитого стекла, но потолок не провалился. Я скользнул вдоль стены к двери и услышал топот ног, рвущихся к ней, опрокидывая стулья. Кто-то врезался в меня, пришлось сграбастать его и отбросить от себя. Я нашел дверь, вышел и еле разглядел большой холл в лунном свете, доходящем сквозь свинцовые стекла галереи. В шуме моторов бомбардировщика тонуло множество воплей, затем вспышка света залила помещение, и стена, казалось, выпрыгнула наружу из-под ног. Когда вещи перестали падать, я был весь в синяках, но еще жив. Вилибальд лежал в нескольких футах от меня, покрытый пылью и обломками кирпичей. На его ноге у колена лежала балка; к этому времени мне стало ясно, что пора планировать третий побег.
Со стариком на плечах я добрался до заднего коридора как раз в тот момент, когда фасад дома обломился. Через кухонную дверь я выскочил наружу, пересек травяную лужайку, засыпанную кирпичом. Кровь из раны на голове заливала глаза. Я добрался до опушки, и мои ноги подогнулись.
Крыша дома исчезла, пламя заполыхало на сотню футов в высоту, закипая клубами дыма, что сияли оранжевым снизу. На фоне огня вырисовывалась скорлупа стен, еще стоящих черными силуэтами, а окна были оранжевыми прямоугольниками на черном фоне.
Вдруг я услышал странный звук и попытался подняться, чтобы убраться подальше, насколько позволяли мои руки и ноги. Но тут из темноты вышли трое мужчин с опаленными бородами и мечами и окружили меня.
Один из них был Тюдор. Он подступил поближе, и я взял себя в руки для броска, но в это время все трое повернулись и посмотрели на дом. Свет мелькал среди деревьев и вдоль дороги; куски коры прыгали со стволов деревьев сзади меня. Но вот опрокинулся на спину ближайший от меня человек; мужчина рядом с ним повернулся и тоже упал. Тюдор рванулся бежать, но это был неверный ход. Я увидел, как пуля врезалась ему в шею и отбросила его футов на шесть лицом вниз.
На дороге появились перешедшие на бег люди в голубых формах. Я отполз, но внезапно возник Вилибальд. Его редкие волосы были в порядке, на лице пот. Он, как и я, находился ниже линии огня, и с ним было все в порядке.
– Беги, Вили! – завопил я.
Он заколебался на миг, затем повернулся и скрылся в лесу. А меня окружили угрюмые солдаты в шлемах с дымящимися ружьями наготове. Я ожидал дальнейшего развития событий.
Глава X
Полковник Байярд ждал меня в гараже Имперских Челноков, когда я вернулся на обратном луче.
Неделю я провалялся в прекрасной постели под опекой самой хорошенькой из медсестер, что когда-либо измеряли температуру. Байярд провел множество времени со мной, дополняя детали.
– Мы должны соединить вместе куски той истории, – говорил он мне. – Семьдесят лет назад, когда Распад стер большую часть нашего континуума альтернативных мировых линий, один человек спасся от общего разрушения. Он был важным действующим лицом в Правительстве ключевой линии района Распада.
Он стал способствовать экспериментам, злоупотребляющим челноками, что и привело к несчастью. Он ухитрился управлять грубой экспериментальной машиной и через Сети добрался до линии Ноль-Ноль – одной из немногих с достаточно стабильным окружением, чтобы пережить катастрофу.
Этот мир ему не понравился. Дома он был властью, стоящей за троном Оранжевых, которая правила половиной планеты. Здесь он был никто – хотя и не без способностей. Со временем он поднялся до верхних позиций в Имперской Службе Транссетевых Связей, но сердце его никогда не лежало к этой работе. Его настоящим устремлением было восстановить старую империю. За время своей жизни он не преуспел, но передал это по наследству своему сыну, а затем и внуку.
Очевидно, невозможно одному человеку свергнуть правительство Империума собственноручно. Ван Рузвельт нуждался в другой линии, вне Распада, в которой вынашивал свой план. Они выбрали Новую Нормандию. Это был адекватный технический уровень, политически нестабильный и управляемый сильной рукой – и у него была удобная историческая основа, на которой можно было строить. Намерение Рузвельта было разжечь восстание, играя французами против британцев, и, когда обе стороны истощатся и дискредитируют себя, выступить с маленькой, но высокоорганизованной группой иррегулярных войск и захватить власть.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
