К тому моменту, вероятнее всего, герцогу уже доложат о том, что я устроила переполох, потом сообщат, что Райли не добрался до места назначения, потом, что была найдена карета. И к тому моменты, как мы все же выберемся из леса, нас уже будут ждать не разбойники, а перепуганные родственники.
Райли расслабился, рвано выдохнул и крепко обняв меня за талию, уткнулся лбом в плечо. Его худые, маленькие плечи, задрожали под сюртуком.
Он плакал тихо, жалобно, как котенок, повторяя, будто заведенный:
— Роззи. Ох, Роззи.
Я неуклюже гладила его по голове и ничего не говорила. Любые утешения в этой ситуации казались мне такими глупыми…
Он плакал долго, пока совсем не обессилел и не уснул, оставив меня в этом лесу одну. С неясными шорохами и воспоминаниями о бедной горничной и убитом мною разбойнике.
Смерть девушки потрясла меня куда больше совершенного мною убийства. От мысли о том, что я лишила жизни человека, становилось беспокойно, но та жуткая картина, полусидящего мертвого тела, неестественная поза, ее остекленевший взгляд, бледность и тянущаяся по щеке к подбородку кровавая дорожка порождали внутри меня нервную дрожь.
Несколько раз мне приходилось смаргивать выступившие на глазах слезы. Если бы я позволила себе расплакаться, ничем хорошим это точно не закончилось бы.
Мы просидели так несколько часов. У меня занемели ноги и болела спина.
И все же, даже в таком состоянии, со временем я ощутила сонливость. Напряжение ушло, мышцы расслабились и глаза начали слипаться. В какой-то момент я задремала.
И дернулась, от треска сломанной ветки. По моим ощущениям прошло не больше минуты, но света в лесу стало меньше, тени удлинились и сквозь листву пробивался густые, медовые лучи заходящего солнца.
В узком проеме, загораживая собою почти весь обзор, склонившись вперед, стоял юноша в форме. Он скосил глаза на мой арбалет, направленный ему в лицо, и громко сглотнул.
— Я не причиню вам вреда, леди. Герцог Каллахан ищет юного господина и вас.
— А ты помогаешь.
— Да. — он кивнул и немного помявшись, попросил. — Вы не могли бы убрать оружие?
— Тогда зачем было подкрадываться? — руку я не опускала. И, вероятно, вид имела достаточно решительный, чтобы всерьез напугать парня.
— Я хотел проверить… удостовериться, что с вами все в порядке. Чтобы доложить герцогу…
— Аарон здесь?
Он энергично закивал.
— Тогда зови его.
Парень опешил.
— Что?
— Зови его сюда, но не говори, что нашел нас. Ну же.
Я дернула рукой, заставив парня отпрянуть.
— Я прикончу тебя раньше, чем ты успеешь разогнуться. — предупредила его, с угрозой.
Он мне поверил и по лесу разнесся его напуганный голос:
— Ваша светлость! Ваша светлость! Вам стоит подойти сюда!
Ему пришлось кричать довольно долго, игнорируя уточняющие вопросы, прежде чем совсем рядом раздался хриплый, встревоженный голос герцога.
— Что ты нашел?!
Парень посмотрел на меня, я кивнула ему, и он наконец смог выползти из узкого прохода и разогнуться.
— Я нашел их, ваша светлость.
— Они…
— Целы мы. — громко сообщила я, прежде чем герцог успел придумать себе какой-нибудь кошмар.
Мне даже немного жаль его стало, никогда не думала, что его голос будет звучать так беспомощно.
Райли, разбуженный шумом, завозился.
— А ты силен спать, — произнесла я с облегчением.
— Роззи…
— Спасают нас, так что вытри сопли и готовься утешать своего дядю, он не на шутку перепугался.
Райли слабо мне улыбнулся.
Из укрытия я выбиралась ползком. Ног я не чувствовала, но все равно попыталась встать, приняв руку юноши, которому угрожала. Пока герцог судорожно осматривал племянника, я воевала с собой. И довольно быстро сдалась.
— Не могу. Ноги не держат.
Герцог наконец отвлекся от своих дел и посмотрел на меня.
Вокруг уже суетились его люди. Немолодой мужчина с окладистой, седой бородой, принял в свои медвежьи объятия совсем размякшего Райли, охотно прильнувшего к его широкой груди. Этого мужчину мальчик хорошо знал и, судя по тому, как крепко он обхватил могучую шею, полностью ему доверял.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Герцог подошел ко мне. Сел рядом, взял мои руки в свои.
— Роза?
— М?
К ногам начала возвращаться чувствительность, и я ощутила, как их колит тысяча мелких иголочек… Сейчас я переживала не лучшие времена и на искреннюю благодарность герцога отреагировала холодновато.
Он не обиделся. То ли понимал, что я чувствую, то ли просто не обратил внимания.
Не дожидаясь, пока я смогу идти сама, поднял меня на руки. И понес прочь от нашего укрытия.
Я обхватила его руками за шею, ткнулась носом в плечо, чувствуя, как меня начинает мелко трясти.
— Роза?
Продержаться до своих покоев, чтобы пореветь всласть там, я не смогла. Стоило только почувствовать себя в безопасности, как я разрыдалась.
Люди герцога старательно делали вид, что не слышат моих жалобных всхлипываний. Герцог тоже.
Где-то сбоку, будто за компанию, начал поскуливать Райли, пригревшийся на руках у мужчины.
В дом маркизы мы возвращались верхом. Ни я, ни тем более Райли, не хотели забираться в карету, где несколько часов провела мертвая девушка.
Дома, уже в прихожей можно было различить запах успокоительного.
— Грейси! — громко крикнул герцог.
Не прошло и секунды, как в коридоре появилась болезненно бледная маркиза, с покрасневшими глазами и носом. Ее полубезумный взгляд скользнул по нам и остановился на хрупкой фигуре сына.
— Мамочка! — Райли бросился к ней.
Герцог заботливо придерживал меня под локоть. Стоять я могла, но меня почему-то ощутимо шатало.
После огромного количества успокоительного, мы собрались в спальне Райли. Несмотря на то, что жил в ней ребенок, она мало чем отличалась от моей комнаты. Разве что, отделана была в более холодных цветах.
Маркиза допивала третий стакан успокоительного.
Я раскинулась в кресле у окна и бездумно смотрела в стену. Мне хватило и одной порции — успокоительное в этом доме было просто убойным.
Герцог отпустил своих людей. И прежде, чем уйти, мужчина с седой бородой, тихо шепнул мне короткое и искреннее:
— Спасибо.
Словно благополучие Райли и для него значило очень многое.
Когда первые эмоции улеглись, маркиза пришла в себя и начала задавать вопросы, труд рассказать о произошедшем на себя взял Райли.
И в его рассказе я была какой-то совершенно невообразимой героиней. Непобедимой воительницей…
Я слушала его и не знала куда себя деть, хотелось провалиться сквозь землю. Сначала от эмоционального рассказа Райли, а потом и из-за искренних слов благодарности Грейс. Ее голос дрожал.
Герцог тоже был непривычно эмоционален, но в отличие от сестры, он не только благодарил меня, но и задавал вопросы. И когда он спросил, как я узнала, что планируется покушение, я растерялась. У меня не было возможности об этом подумать, когда все случилось голова была забита другим, а до этого… я собиралась не допустить, чтобы это случилось.
— У меня просто было дурное предчувствие, — тихо призналась я. Врать больше не было так же легко, как раньше. Мне было стыдно, но и правду рассказать я не могла. Слишком невероятной она была, мне и самой порой казалось, что все это просто какой-то бред.
— Дорогая, ты совсем бледная. — заботливо заметила маркиза.
— Мне не очень хорошо. Должно быть, переволновалась. — с трудом выдавила из себя я.
Грейс заботливо предложила вызвать врача, но я отказалась.
— Думаю, мне просто нужно немного полежать. Я поднимусь к себе.
Герцог охотно вызвался меня проводить. Райли тоже порывался к нам присоединиться, но Грейс удержала его, сказав, что нам нужно побыть наедине.
И несмотря на то, что меня беспокоило это ее стремление еще сильнее сблизить меня и ее брата, сейчас я была ей за это очень благодарна. Хотя, лучше бы мне позволили удалиться в одиночестве.
По лестнице на второй этаж мы поднимались в гробовом молчании. Уже в коридоре, в паре шагов от моих покоев, герцог придержал меня за руку, чуть выше локтя.
