Шина привезли в традиционную деревню и затащили в один из домов. И девушки же явно заранее всё распланировали, вряд ли можно было запросто, да ещё и поздним вечером, снять этот домик.
Шин сел на кровати. Точнее, матрасе. Спали они на полу. И хмыкнул. Рядом с платьями находилась стопка с одеждой. Мужской. И это был ханбок, национальный корейский костюм.
Послышались голоса. Женские. И спустя некоторое время в комнату вошли две девушки. Тоже в традиционной одежде.
Это вот такое
— Господин! — девушки поклонились. — Вы проснулись!
Шин поднял бровь. А потом согнул ногу в колене и принял сидячую героическую позу, поставив на колешку локоть. Одеяло сползло до пояса (а Шину было что показать, кстати). И окинул девушек взглядом именно господина. Одобрительным и оценивающим.
— Доброе утро, — выдал он грудным голосом и ухмыльнулся. — Благодаря вам, кстати.
— Мы рады, господин! — не разгибаясь, ответила Да Сом.
— Да, мы рады! — добавила Наби. — Позвольте помочь вам… м-м, с облачением!
— О, тут и такие услуги предусмотрены? — слегка выпал из роли Шин. — В смысле, дозволяю, кудесницы!
Да Сом стыдливо хихикнула, когда парень поднялся, скидывая с себя одеяло. Потому что спал Шин, по понятным причинам, обнажённым. А вот по губам Наби скользнула довольная улыбка…
… Сокпаджи. По-современному — трусы. Причём, длинные, до колен. Самый фокус, что они не сшиваются в промежности. Да-да, всё хорошо проветривается.
Сокпаджи
Далее девушки облачили своего «господина» в чогори. Это рубашка-распашонка с длинными рукавами. И широкими, они же тут аристократов играют. Рубашка была явно из недешёвой ткани. Шин слегка улыбался, когда шаловливые пальчики пробегались по его телу.
Чогори
Поверх трусов надеваются паджи. Штаны такие, шаровары напоминают. Шину выбрали синего цвета.
Паджи
Снизу у них имеются завязки. С традиционными носками «посон» девушки решили не баловаться, обычные белые заготовили.
На чогори надели халат-безрукавку. Его название Шин не помнил. Но красивый, синенький, блестящий. А потом, загадочно улыбающаяся Наби притащила шляпу. Чёрную.
Халат и шляпа
— А вы уже с утра в делах? — спросил Шин.
— Надо было посмотреть, где тут поесть можно, — ответила Да Сом, посмотрев на парня лукавым взглядом. — То есть, узнать, где господин может отведать достойный его дел завтрак. А также найти сие облачение, достойное вашего… и нашего статуса.
Да Сом крутнулась вокруг оси, раскинув руки в стороны. Наби, которая завязывала ленту шляпы усмехнулась. Затем обе дамы чуть не синхронно сделали шаг назад. Вежливый поклон.
— Господин! — а вот это они явно намеренно хором произнесли.
Шин встряхнул рукой (он видел, так в фильмах делают), стряхивая широкий рукав с кисти. Правой. А левую руку заложил за спину.
— Что же, — с достоинством произнёс он, простирая длань в сторону выхода. — Идёмте. Посмотрим, чем угощают в этой деревне.
* * *
Район Намьянджу, Сеул. Особняк На Му Гана
Особняк
Сам господин Ган
Гостиная особняка была обставлена хорошо. И в европейском стиле. Корейские мотивы даже не проглядывали. Такую гостиную легко можно представить, хоть в США, хоть в Европе. Белые сидения дивана и кресел. Низкий столик со стеклянной столешницей. Большие окна до пола.
На Му Ган, благообразный, солидного вида мужчина, в серых брюках и белой рубашке, сидя на диване, слушал рассказ жены, как она накануне с дочерью погуляла. На Му Ган не перебивал женщину, ничего не уточнял, только время от времени поднимал брови, да отпивал виски из квадратного стакана.
По окончании, мужчина вздохнул.
— Су Бин, — спокойно произнёс он. — Видишь? А я тебе говорил, действовать надо решительнее. Теперь же дело усложнилось. И, судя по всему, серьёзно.
— Тогда я сделала всё, что ты сказал, — хмуро возразила Су Бин Чой. — А этот… Тхэ Вон каким-то образом упустил Хюнэ Ди, когда она была в самом нужном состоянии. И, кстати, именно тогда она познакомилась с этим своим ухажёром.
— Действовать надо было ещё раньше, — заметил На Му Ган. — И уговорить её передать управление.
— А я что, не пробовала? — нахмурилась Су Бин Чой. — Она же наглухо упёрлась! Папочкин характер проявился. Бен Ду, вспомни, с больничной кровати руководить пытался.
На Му Ган усмехнулся.
— Значит, нужно было действовать… сходным методом, — заметил он.
— На Му, она моя дочь, вообще-то! — возмутилась Су Бин Чой. — И кто бы поверил, что у молодой девушки, которая и не болела-то почти, вдруг начались проблемы со здоровьем? Она бы сама начала суетиться и получилось бы ещё хуже. Вряд ли тот твой доктор смог бы помочь.
— Ну, это уже неважно, — На Му Ган потёр левой рукой лоб. — Что сделано, то в прошлом. Проблема же появилась сейчас.
— Ты считаешь, что её этот… ухажёр, сможет что-то сделать? — спросила Су Бин Чой.
Мужчина опять вздохнул.
— Уже делает, — ровным тоном ответил он. — То, что твоя дочь спокойно ходит по выставкам и ресторанам весь день, это о чём говорит?
— О чём? — нахмурилась женщина.
— Несмотря на свою… хм, натуру, — ответил На Му Ган. — Хюнэ Ди не дура. До этого она постоянно контролировала бизнес. А теперь вдруг легко делает себе выходной. То есть, тот, кто делает работу ЗА НЕЁ, во-первых, достаточно компетентен. По её мнению, по крайней мере. Во-вторых, она ему доверяет. И хотелось бы думать, что она… заблуждается, но, обрати внимание, твоя дочь уволила секретаря. Которая работала ещё с отцом. И перестала пользоваться своим кабинетом. Наши… добровольные и не сильно умные помощники теперь даже факт наличия её на работе не могут проверить. Не говоря уже об остальном.
— Ты думаешь, всё плохо, да? — с тревогой спросила Су Бин Чой.
На Му Ган нахмурился.
— Не знаю, — ответил он. — Надо проверять. И первое, надо выяснить, кто этот… ухажёр. Но, судя по его текущим действиям, он прекрасно понимает, что нужно постоянно влиять на Хюнэ Ди. И влиять лично. Поэтому, я думаю, он сделал так, чтобы она поменьше оставалась одна.
— А вчера? — спросила Су Бин Чой.
— Хюнэ Ди же не ребёнок, дома не запрёшь, — ответил мужчина. — Опять же, она с матерью встречалась… Хм, возможно, твоя дочь ещё не ввела его в курс семейных дел. Иначе бы… Я бы этого не допустил.
