(Отрывок из неоконченной поэмы)
X
…Вот почему, архивы роя,Я разобрал в досужный часВсю родословную героя,О ком затеял свой рассказИ здесь потомству заповедал.Езерский сам же твердо ведал,Что дед его, великий муж,Имел пятнадцать тысяч душ.Из них отцу его досталасьОсьмая часть — и та сполнаБыла сперва заложена,Потом в ломбарде продавалась…А сам он жалованьем жилИ регистратором служил.
XI
Допросом музу беспокоя,С усмешкой скажет критик мой:«Куда завидного герояИзбрали вы! Кто ваш герой?»— А что? Коллежский регистратор.Какой вы строгий литератор!Его пою — зачем же нет?Он мой приятель и сосед.Державин двух своих соседовИ смерть Мещерского воспел;Певец Фелицы быть умелПевцом их свадеб, их обедовИ похорон, сменивших пир,Хоть этим не смущался мир.
XII
Заметят мне, что есть же разностьМежду Державиным и мной,Что красота и безобразностьРазделены чертой одной,Что князь Мещерский был сенатор,А не коллежский регистратор —Что лучше, ежели поэтВозьмет возвышенный предмет,Что нет, к тому же, переводаПрямым героям; что ониСовсем не чудо в наши дни;Иль я не этого прихода?Иль разве меж моих друзейДвух, трех великих нет людей?
XIII
Зачем крутится ветр в оврагеПодъемлет лист и пыль несет,Когда корабль в недвижной влагеЕго дыханья жадно ждет?Зачем от гор и мимо башенЛетит орел, тяжел и страшен,На черный пень? Спроси его.Зачем арапа своегоМладая любит Дездемона,Как месяц любит ночи мглу?Затем, что ветру и орлуИ сердцу девы нет закона.Гордись: таков и ты поэт,И для тебя условий нет…
1832
50
Он между нами жилСредь племени ему чужого, злобыВ душе своей к нам не питал, и мыЕго любили. Мирный, благосклонный,Он посещал беседы наши. С нимДелились мы и чистыми мечтамиИ песнями (он вдохновен был свышеИ свысока взирал на жизнь). НередкоОн говорил о временах грядущих,Когда народы, распри позабыв,В великую семью соединятся.Мы жадно слушали поэта. ОнУшел на запад — и благословеньемЕго мы проводили. Но теперьНаш мирный гость нам стал врагом — и ядомСтихи свои, в угоду черни буйной,Он напояет. Издали до насДоходит голос злобного поэта,Знакомый голос!.. боже! ОсвятиВ нем сердце правдою твоей и миром.
1834
А. А. Дельвиг (1798–1831)
51. Русская песня
Соловей мой, соловей,Голосистый соловей!Ты куда, куда летишь,Где всю ночку пропоешь?Кто-то бедная, как я,Ночь прослушает тебя,Не смыкаючи очей,Утопаючи в слезах?Ты лети, мой соловей,Хоть за тридевять земель,Хоть за синие моря,На чужие берега;Побывай во всех странах,В деревнях и в городах:Не найти тебе нигдеГоремышнее меня.У меня ли у младойДорог жемчуг на груди,У меня ли у младойЖар-колечко на руке,У меня ли у младойВ сердце миленький дружок:В день осенний на грудиКрупный жемчуг потускнел,В зимню ночку на рукеРаспаялося кольцо,А как нынешней веснойРазлюбил меня милой.
1820
52. Русская песня
Пела, пела пташечка И затихла;Знало сердце радости И забыло.
Что, певунья-пташечка, Замолчала?Как ты, сердце, сведалось С черным горем?
Ах! убили пташечку Злые вьюги;Погубили молодца Злые толки!
Полететь бы пташечке К синю морю;Убежать бы молодцу В лес дремучий!
На море валы шумят, А не вьюги —В лесе звери лютые, Да не люди!
1820
53. Романс
Одинок месяц плыл, зыбляся в тумане,Одинок воздыхал витязь на кургане.
Свежих трав не щипал конь его унылый:«Конь мой, конь, верный конь, понесемся к милой!
Не к добру грудь моя тяжело вздыхает,Не к добру сердце мне что-то предвещает;
Не к добру без еды ты стоишь унылый!Конь мой, конь, верный конь, понесемся к милой!»
Конь вздрогнул и сильней витязь возмутился,В милый край, в страшный край, как стрела пустился.
Ночь прошла, всё светло: виден храм с дубровой,Конь заржал, конь взвился над могилой новой.
1820
54. Вдохновение
СонетНе часто к нам слетает вдохновенье,И краткий миг в душе оно горит;Но этот миг любимец муз ценит,Как мученик с землею разлученье.
В друзьях обман, в любви разувереньеИ яд во всем, чем сердце дорожит,Забыты им: восторженный пиитУж прочитал свое предназначенье,
И пре́зренный, гонимый от людей,Блуждающий один под небесами,Он говорит с грядущими веками;
Он ставит честь превыше всех честей,Он клевете мстит славою своейИ делится бессмертием с богами.
1820
А. А. Бестужев (1797–1837) и К. Ф. Рылеев (1795–1826)
Сочиненные совместно агитационные песни
55
Ты скажи, говори,Как в России цари Правят.
Ты скажи поскорей,Как в России царей Давят.
Как капралы ПетраПровожали с двора Тихо.
А жена пред дворцомРазъезжала верхом Лихо.
Как курносый злодейВоцарился по ней. Горе!
Но господь, русский бог,Бедным людям помог Вскоре.
<1823>
56
(Отрывок)
Ах, тошно мнеИ в родной стороне; Всё в неволе, В тяжкой доле,Видно, век вековать.
Долго ль русский народБудет рухлядью господ, И людями, Как скотами,Долго ль будут торговать?
Кто же нас кабалил,Кто им барство присудил И над нами, Бедняками,Будто с плетью посадил?
Глупость прежних крестьянСтала воле в изъян, И свобода У народаСилой бар задушена.
А что силой отнято,Силой выручим мы то. И в приволье, На раздольеСтариною заживем.
А теперь господаГрабят нас без стыда, И обманом Их карманомСтала наша мошна.
Они кожу с нас дерут,Мы посеем — они жнут. Они воры, Живодеры,Как пиявки, кровь сосут…
<1823>
Из «Подблюдных песен»
57
Уж как на небе две радуги, А у добрых людей две радости: Правда в суде, да свобода везде.Да и будут они россиянам даны. Слава!· · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · ·
58
Как идет кузнец да из кузницы. Слава!Что несет кузнец? Да три ножика.Вот уж первой-то нож на злодеев вельмож,А другой-то нож — на попов, на святош.А молитву сотворя — третий нож на царя. Кому вынется, тому сбудется; А кому сбудется, не минуется. Слава!
1824 или 1825
А. И. Одоевский (1802–1839)
